Наследство от Данаи
Шрифт:
— А когда?
— Лично я заметила изменения в ней летом, после возвращения из летнего отдыха.
— А что тебе бросилось в глаза? — уточняла Низа.
— Что, — без надежды повторила Елена. — Ты же не знаешь, да и не скажет тебе этого никто, а дело в том, что Аксинья и Ульяна не очень ладили со своей матерью.
— Не уважали ее? — с откровенным удивлением переспросила Низа.
— Не то чтобы не уважали, а как-то... прохладно относились к ней, пренебрежительно что ли. Не знаю, как это назвать. Раису не устраивали такие отношения с дочерьми, потому что не было в них тепла, задушевности, откровенности. И она винила в этом себя. Так вот по возвращении из отпуска, хотя она и выглядела хорошо отдохнувшей,
— Интересно, — задумчиво промолвила Низа. — А последний день как она провела, не знаешь?
— Знаю, — неожиданно сказала Елена. — Обычно провела. Утром была на уроках, потом пришла домой, немного отдохнула и пошла убираться по хозяйству. Здесь у нас есть сараишки, где мы держим домашнюю птицу. Там мы с ней, как всегда, встретились и, завершив хлопоты, пошли прогуляться и подышать свежим воздухом.
— О чем вы разговаривали, гуляя на дворе?
— О том и говорили, что день у нее прошел обычным порядком. Потом она пожаловалась на крайнюю усталость. Сказала, что в связи с этим начала отслеживать вес, состояние волос — подозревала совсем нехорошее. Но ни вес не снижался, ни волосы не выпадали. И она успокоилась. Решила, что сама себя изводит критикой за неправильно прожитую жизнь. Потом пожаловалась на боль под левой лопаткой, сказала, что на днях возникла и не проходит, пошутила, что был бы пригожий массажист, то вылечил бы ее. А вечером планировала поработать с сочинениями. Вот и все.
— Подожди, — Низе показалось, что Елена собирается положить трубку, но та, видно, ждала следующих вопросов. — Ты еще о вечере не рассказала, — напомнила Низа.
— Раиса позвонила, как на мой взгляд, так довольно поздно, — начала новый рассказ Елена.
— А точнее не скажешь?
— Было минут двадцать девятого. Короче, мы с Володькой смотрели «Подробности». Как раз закончился блок новостей культуры, и на экране появилась та куколка, что болтает о спорте, я ее терпеть не могу.
— Ты так хорошо все запомнила...
— А почему нет? Спортом я не интересуюсь, а эту пигалицу вообще не могу видеть. Поэтому я встала и отправилась спать. Я проходила мимо столика с телефоном, когда он зазвонил. Господи, хорошо, что я еще не легла!
— Да, — согласилась Низа. — Это дало возможность нам с Раисой увидеться в последний раз. Кстати, ты первой у нее появилась?
— Я вызвала «скорую помощь» и побежала.
— А как ты попала в квартиру?
— Да, это интересно. Она уже заперлась на ночь и, кажется мне, даже не думала о том, чтобы открыть тем, кто придет ей на помощь. Ей отрубило память об этом.
— И что?
— Она же на первом этаже живет.
— Знаю, и что дальше?
— Я залезла на вишенку, растущую у нее под кухонным окном, и толкнула форточку. Та оказалась не на крючке и сразу открылась. А дальше все было просто. Я без приключений попала внутрь и отперла квартиру. Почти одновременно с этим приехали врачи.
— А в комнату к Раисе ты вошла первой?
— Конечно. Я открыла настежь входную дверь и сразу же пошла к ней.
— Что она делала?
— Сидела в кресле. Выглядела так отяжелело, словно из нее скелет вынули. Была в сознании. На столе лежали ученические тетради, а одна упала на пол рядом с креслом. Там же валялась ручка, красный маркер и еще какие-то бумаги. Не помню всего.
— А что ты еще помнишь?
— Я подбежала и окликнула ее. Кажется, спросила «Что с тобой?» или «Что случилось?» и, не дождавшись ответа, бросилась поднимать то, что свалилось со стола. Схватила тетрадь. А в это время она застонала, и я поняла, что ей тяжело говорить. Я прекратила суетиться
и наклонилась к Раисе. Она прошептала одно слово — «Оставь». А потом еще что-то хотела сказать, но в этот момент появилась бригада врачей, и она спросила у них «Николки нет?». И потеряла сознание.— Кто такой Николка?
— Непонятно, чего она о нем вспомнила. Был у нас на «скорой» такой врач, но уже с полгода как уехал в город. Да и Николкой его не называли, врач все-таки.
— Какого он возраста? — глухо спросила Низа.
— Молодой еще, недавно с института.
— Еще одно. Лена, ты не помнишь, что за тетрадь лежала на полу возле кресла?
— Увидела только, что там про черные розы говорилось. Странно, правда? Может, стихи чьи-то?
— Может, — согласилась Низа. — Я тебе очень признательна. Будь здорова.
Информация, которую предоставила Елена, стоила внимания. Она свидетельствовала, что Раиса, родив детей не от законного мужчины, долго не беспокоилась этим. Для нее основным было то, что они у нее есть, что она стала матерью, и это счастливо поглотило ее. Укоры совести не беспокоили душу, и жизнь Раисы протекала ровно и бесстрастно. А в последнее время в ней произошел перелом, как выяснилось, вызванный отчужденным отношением к ней со стороны детей.
Теперь понятно, что Раису начала угнетать неправда, когда-то мужественно положенная в основу своего счастья. И эту неправду она обвиняла во всех бедах, а также предъявляла счет и себе. А как исправить положение, не знала. Мотив возникновения болезни Низа угадала почти точно после последнего разговора с Раисой, когда подруга доверилась, что родила детей от солнечного луча. Поэтому она любой ценой стремилась сделать так, чтобы Аксинья и Ульяна не жили в свете этой неправды, чтобы узнали о настоящем отце, стремилась снять любую тень с их судеб. Это Низа понимала. Тем не менее она знала, что женское сердце умеет болеть долго и терпеливо, а для внезапного приступа нужна весомая причина, стресс невероятной силы. По трезвому размышлению поняла она и то, что сочинение о черных розах вызвать такой стресс не могло.
Низа вышла из задумчивости, ближе пододвинула чистый листок бумаги и написала в левом верхнем уголке «Факты и свидетельства». Затем вертикальной черточкой разделила листок пополам, чтобы справа записать расширенные следствия из них.
Словом, в обобщенном виде это выглядело так.
Факты и свидетельства:
1. Раиса созналась, что ее муж не был отцом Аксиньи и Ульяны.
2. Раиса чувствовалась себя больной задолго до фатального дня.
3. Раису удручало холодное отношение к ней со стороны дочерей.
4. Ульяна сказала, что, по ее мнению, у Раисы был любовник, возможно, состоятельный.
5. Раису во время сердечного приступа волновал какой-либо Николка или то, что его не было.
6. На похоронах не было незнакомых мужчин, которых можно было бы рассматривать как любовников покойной.
7. Раису, наверное, взволновало сочинение «Знак от черных роз», где обоснованно оправдывается измена мужу ради рождения здоровых детей.
8. Произведение о черных розах написано, как отмечает Надежда в предисловии, по рассказам Павла Дмитриевича Дилякова.
9. Сердечный приступ случился 23 октября во время культурных новостей программы «Подробности».
10. Раисы не стало на 52-м году жизни.
11. Как рассказывала Раиса, этим летом она отдыхала на швейцарском курорте и укрепила здоровье.
Расширенные следствия :
Одиннадцать пунктов — это неплохо. Правда, они имели разный удельный вес. Взять пункт первый: он больше ставит новых вопросов, чем дает ответов. Например, Раисины дочки имеют общего отца или разных? Хотя свидетельство пункта пятого как будто подсказывают, что существовала одна фигура умолчания — Николка, а это уже легче.