Наследство
Шрифт:
Еще один период чуткой полудремы продлился до вечера. Максим вел себя тише мыши, и проснулась я сама от голода. А голод — верный признак улучшающегося самочувствия.
Химер отнес меня на первый этаж, усадил в гостиной поближе к камину и вручил небольшую керамическую миску все с тем же бульоном, только, кроме сухариков, в нем была еще половинка вареного яйца и кусочки вареной грудки. Вкусно, особенно с такой голодухи. Я даже подумала, что зря предложила хотя бы иногда освобождать Максима от готовки, и хорошо, что он не согласился. Надо же, парень — а так готовит.
Макс принес меня обратно в спальню, где было прохладно — видимо, проветривал.
Обложив меня импровизированными грелками, химер уселся в ногах кровати на пол и уткнулся в телефон.
Вздохнув, я прикрыла глаза. Такой заботливый… Интересно, это только потому, что я его хозяйка?
Утром я чувствовала себя значительно лучше. Видимо, ударная доза антивирусных и почти полная неподвижность сделали свое дело. Замученный химер спал на краешке кровати, в то время как я возлежала посередине. Видимо, решил не уходить к себе, чтобы не проворонить возможное ухудшение. Не удержавшись, я потянулась к нему и легонько чмокнула в лоб. Такой милый, когда спит… А когда вот так сурово смотрит — совсем не милый!
— Я просто хотела проверить, не заразился ли ты, — ляпнула я первую пришедшую в голову отмазку.
Закатив глаза, Макс вздохнул, а потом вдруг оказался надо мной, опрокинув на спину. Боже, вот так поцелуй… Кажется, у меня кровь в венах закипела. Отвечая и балдея от страстного напора, я пыталась высвободить руки из-под одеяла. Когда мне это удалось, я без промедления зарылась пальцами в короткие волосы, обвивая руками жесткую, как я себе и представляла, шею.
— Думаешь, можешь вечно меня дразнить? — и без того низкий голос, чуть охрипнув спросонок, стал просто божественным.
Я только потянулась за еще одним поцелуем и немедленно его получила, пусть уже и не такой глубокий и жаркий. И это ему девятнадцать? Он целуется так умело, как будто тренировался каждую минуту тех пяти лет, что я его не видела!
Его рука медленно скользнула под одеяла, и я судорожно вздохнула в предвкушении — на мне все еще ничего нет, кроме этих самых чертовых одеял. Макс, тяжело дыша, ткнулся лбом мне в плечо, прижимая к себе так, что сладко тянуло внизу живота.
— Тебе нужен покой, — прошептал он, и я протестующе застонала, — да, и не спорь.
— Но я хочу тебя, — едва ли не захныкала я, стараясь притянуть отстраняющегося брюнета обратно к себе.
— Знаю, — только и обронил он, весьма поспешно сваливая.
У-у, засранец! Но все равно — целуется отменно. Жаль только, что у него не раздвоенный язык, наверное, было бы еще круче…
Негромко мурлыкая под нос что-то счастливое, я сунула в рот кончик лежавшего на тумбочке градусника. Коротко завибрировал телефон. Увидев несколько сообщений в конфе нашей группы, я написала, что приболела и приду только через пару дней. Пусть и, как показывает прибор, температура у меня всего тридцать семь, нужно еще немного постельного режима, чтобы окрепнуть. Разумеется, в постели я теперь точно буду не одна.
Без сомнений откинув одеяла, я встала, взяла одежду и пошла в ванную. Хотелось после душного тепла одеял принять душ, но вода-то ледяная, так что я ограничилась
обычными утренними ритуалами. Хорошо хоть волосы собраны в гульку, а то не выдержала бы и помыла бы их!На кухне Макс что-то быстро и довольно профессионально шинковал. Теперь понятно, что это за неудобный нож лежал в ящике — это нож для левшей. Наградив меня укоряющим взглядом, химер ссыпал с доски в сковородку мелкие кубики вареной грудки и сразу залил взбитыми яйцами.
— Мать, обжаренная в своих детях, чудесно, — хихикнула я, усевшись на одну из кухонных тумб.
Вздохнув с непередаваемой саркастичной усталостью, парень намекнул, что я слишком много разговариваю, самым правильным способом — заткнул меня поцелуем. Да еще каким!..
Черт побери, жизнь удалась!
========== Часть 4 ==========
И он гладил меня, гладил точно так, как я хотела — чуть с нажимом, настойчиво, бескомпромиссно, а я и могла только подставляться и тихо постанывать, жадно шаря ладонями по горячему рельефному торсу. Макс властно целовал меня, а я даже и не думала попытаться перехватить инициативу. Хотелось секса — бурного, чуть жесткого, каким он наверняка и будет. И хотелось не после выздоровления, а сейчас, прямо на этой гребаной тумбе.
Но этот нянька отстранился, с хрипом дыша, и пробормотал что-то о покое. Слишком много рационализма! Фыркнув, я уселась за стол. Нет — ну нет. Посмотрим, сколько я еще смогу это слышать, прежде чем завалю его и трахну. И сколько он сам продержится.
Как обычно, очень вкусный завтрак с таблеткой вприкуску я умяла за несколько минут, а с кружкой горячего кофе, настоящего, сваренного ушастым кулинаром, собралась подняться в кабинет — раз уж у меня незапланированные выходные, можно покопаться еще в дневниках или почитать одну из множества книг. А то и вовсе домашку поделать и попросить скинуть фотки пропущенных лекций. Студентка я прилежная, всегда все делаю, но болезнью невыполнение заданий не объясняют. Сдам, пусть и с задержкой.
Максим зыркнул на меня, но ничего не сказал, остался доедать. Наверное, хотел побухтеть еще о постельном режиме. Кстати говоря, несколько лет назад он был донельзя болтливым пареньком, а тут что-то все больше молчит или ворчит. Не улыбается почти, смех его я вообще не слышала. С другой стороны, какой смех, если у него недавно такая трагедия произошла? Но он такой милый ворчун! Ворчунчик, я бы даже сказала, ворчунишечка!.. Та-ак, стоп! Уже прозвища начала придумывать, блин…
Потягиваясь, я постояла немного перед полкой с дневниками, но решила, что сегодня лезть в дедушкину жизнь не хочу — неловко немного. С его питомцем на его кровати… Фу, нет, даже думать об этом не хочу. Главное не вспомнить об этом в самый “подходящий” момент, а то всему возбуждению конец. На пару дней.
Так что я уселась за стол, раскрыла ноутбук, включила себе негромко музычку и решительно взялась за домашку. А ближе к вечеру напишу Игорю, пусть лекции мне скинет. Если, конечно, он сам ходил. Из окна, перед которым стоял стол, было прекрасно видно, что Макс, весьма неплохо выглядящий в хорошо подобранной под фигуру темной парке куда-то пошел. И, что меня удивляло, совсем не прятал уши. Я думала, он хоть капюшон на них накинет, но нет. Хотя, с другой стороны, он тут живет уже столько лет, все знают, что он химера, да и в теплое время года уши не спрячешь, так что, наверное, смысла в этом нет. Да и тем более — он тройной, скорее всего, не стыдится этого факта своей… Хм, биологии.