Наследство

Я успела решить половину заданных задач по термодинамике, которая уже поперек горла и хорошо, что последний семестр, к тому времени, как Максим вернулся с двумя здоровенными пакетами. И, как маленькая, радостно побежала вниз — ни разу еще он не возвращался из магазина без какой-нибудь пустяковой вкусняшки вроде сырков или шоколадки.

Химер уже успел часть продуктов запихать в холодильник и даже тихонько фыркнул, когда я сунула нос в один из пакетов в поисках своей доли.

— И все равно не понимаю, кто тебя надоумил их покупать, — удовлетворенно простонала я, садясь за стол с Киндер-сюрпризом.

— Пять лет назад тебя можно было только ими и кормить, я подумал, что ничего не изменилось.

Я уставилась ему в спину с отвисшей челюстью. Это самая длинная фраза, услышанная мной! Я бы не ручалась, что это не больше слов, чем он сказал со времени моего переезда вообще!

— Надо же, ты помнишь, — кое-как выдавила я, шелестя фольгой.

— В моей жизни было не так много посторонних, это не слишком трудно.

Так, ладно, в сказках принцессы просыпались от первого поцелуя, а тут у меня ушастый принц, который после оного заговорил нормально? Было бы неплохо, так гораздо легче его понять.

— А что еще ты помнишь? — разломив яйцо, я достала капсулу с игрушкой и сразу поняла, что еще не выздоровела — не могла достаточно сильно сжать ее, чтобы открыть.

— Ты… — неожиданно прекратив набивать холодильник, Макс оперся ладонями на тумбу, и, боже, вот так задница!.. Отличные джинсы! — Ты приперлась в самый разгар моего пубертатного периода, — я даже оторвалась от созерцания, изумившись странному началу, — и смеялась надо мной. Видите ли, голос у меня ломался, худой я был, готовил невкусно. Со временем я понял, что ты не со зла, но комплексы побороть смог нескоро.

Ну ничего себе откровения…

— Я же не специально… — пробормотала я, утыкаясь взглядом в пол.

Перечисленные эпизоды всплывали в памяти, заставляя краснеть и мучительно стыдиться. Подростком я была языкастым, не отягщенным тактом и совершенно беспечным в отношении к сверстникам. И вот пожалуйста… Он из-за меня мучился, качался, учился готовить, так еще и молчуном стал!

— Знаю, — присев передо мной на корточки, Максим мягко мне улыбнулся.

— Это что такое? — возмутилась я, указывая на довольно широкий, сантиметра полтора, ошейник из черной матовой кожи. Химер приподнял брови. — Сними сейчас же! Ты же не животное, чтобы на тебя ошейники надевать!

Покачав головой, парень встал, я тоже вскочила — не хочет снять сам, значит, я сниму! Ухватившись за его шею, я получила только бескомпромиссный взгляд и крепкую хватку на запястьях, не позволяющую даже коснуться кожаного изделия.

— Так надо, — сказал брюнет, пока я безуспешно пыталась вырваться.

— Кому надо? — едва ли не крикнула я. — Что за варварство?

Его пальцы сжались сильнее, и я затихла, понимая, что он скорее мне руки сломает.

— Меня пристрелит, как бешеную собаку, первый попавшийся мент, если я не предъявлю паспорт и ошейник! — едва ли не прорычал он прямо мне в ухо.

Отпустив меня, химер отвернулся, а я медленно опустилась на стул. Итак, что мы имеем? Возмущение — раз. Возбуждение — два. Хочу этот тембр еще раз, только в горизонтальном положении… Мурашки, мурашки, мурашки… А главное — этот засранец явно не считает меня своей хозяйкой, раз такое позволяет.

На столе вместе с бумажником и магазинным чеком лежал похожий на справку листок. Расписка о том, что сапожник принял на ремонт ошейник такого-то химера и обязуется вернуть его в течение четырнадцати дней. Но, хоть убей, не помню на нем ошейника пять лет назад!

Забрав шоколад, я оставила так и не открытую игрушку на столе и на такой вот не слишком радостной ноте ушла обратно в кабинет. И, запивая сладость остатками холодного кофе, загуглила правила содержания химер.

Действительно, с шестнадцати лет каждая химера должна носить ошейник и паспорт при себе. Паспорт от ветеринарного отличается только наличием фотографии самого химера и его владельца. До шестнадцати им можно появляться в общественных местах только вместе с хозяином. Бесхозные химеры считаются опасными и уничтожаются на месте. Ну зашибись. Всю жизнь знала о химерах, а эти все тонкости упустила. И все равно — допустим, двойные пусть носят ошейники, но тройные! Они же умные, почему им нельзя носить просто паспорт с собой? Как меня бесит это отношение! Макс поадекватнее многих людей будет, пусть они ошейники носят! Гр-р…

Уйдя с головой в свои недовольные мысли, я вздрогнула, когда на колени мне легла ушастая голова.

— Прости, — буркнул химер, — не люблю, когда его трогают.

Ну ладно, он явно дорогой, из хорошей кожи… Носят же девчонки чокеры, верно?

— И ты прости, — я ласково почесала ему за ухом, — я в этом всем дилетант.

Тихонько хмыкнув, Макс повернул голову, подставляя другое ухо. Искоса лукаво глянув на меня, он прикрыл глаза и вздохнул. Такой милашка… И этот ошейник ему чертовски идет.

Мы оба вздрогнули, когда по дому разнесся местный специфический звонок. Бросив взгляд в окно, я узрела своих друзей. Замечательно, какая прелесть, пришли проведать, но предупреждать надо! А вдруг я сплю? А вдруг я сплю с Максом? Ну кто так делает?

Химер пошел открывать, а я поспешно натянула более приличные, чем пижама, вещи и кое-как привела в порядок голову. Ничего не знаю, завтра утром помою волосы, это же ужас просто!

— Чахоточная! — радостно поприветствовал меня Слава, раскинув руки в стороны и едва не ударив при этом Тимура по лицу.

— Заткнись, — ткнул локтем в бок своего одногруппника мой бывший, впрочем, с трудом сдерживая смех, — Игорь тоже через час придет, у него пара. Он еще со вчерашнего дня начал таблетками закидываться.

— Как мило, — фыркнула я, принимая от магов воды пакет с напитками и торт, — только чего вы на старую больную женщину все сгрузили? Сами несите!

— Ты осунулась как-то, — заботливо приметил Тимур, щупая мой лоб, — как себя чувствуешь?

Он всегда был таким мягким-мягким, нежным, ласковым. Но увы, я не смогла его полюбить, как и он меня.

— Намного лучше, — на кухне мой негостеприимный химер уже приготовил кружки и поставил чайник, так что вопросительно зыркнул на меня и, не дождавшись поручений, слинял, — вчера вообще с ног валилась, а сегодня почти температуры нет.

— А мы твою любимую пиццу заказали! — известил Слава. Эх, тот еще моторчик… — Звали с собой Диму, но он еще болеет, а еще Женьку, но у нее свиданка, и…

— Меня больше интересует, кто пришел, а не кто отмазался, — усмехнулась я, разрезая “птичье молоко”, — ну, кроме Димы, его я понимаю.