Насмешка

— Хочешь услышать ее сейчас? — Лиаль кивнула.

Признаться, девушке хотелось узнать не столько саму легенду, сколько разобраться с тем, кто такой Гаэрд Дальвейг, и что ему угрожает. Молодой ласс потерся кончиком носа о висок Лии и ненадолго задумался.

— Мечи начали возвращаться восемьсот лет назад, — наконец, заговорил он. — Легенда гласит, когда Нечистый, оправился от ран и сумел вернуть утраченную силу, он начал искать путь в наш мир. Однако его огненная темница оказалась слишком крепка, и земля не желала выпускать Врага из своих недр. И все же силы Нечистого хватило, чтобы смутить умы сомневающихся и обиженных на Святых Защитников. Тех, кто считал их волю несправедливой. Нашлись люди, поддавшиеся ему, и тогда Враг, не в силах выйти сам, начал отправлять в наш мир мечи, повергшие его. Первым появился меч Святого Защитника Фармонда. Прислужник Нечистого, вытащил из земли меч, рукоять которого показалась среди травы, и спрятал его. Следующим был меч Святого Дагольфа, вернувшийся спустя сто с лишним лет после Фармондора. Дагольфар вышел не в том месте, в каком его ожидали новые прислужники, и его взял простой пастух, даже не осознавший, какую силу он держит в руках. Однако Святой Защитник Дагольф явился ему во сне, велев спрятать и защитить клинок от злых помыслов, и Дагольфар исчез на целых триста лет. — Гаэрд снова замолчал. Он некоторое время любовался открытым взглядом Лиаль. После поднес ее ладони к своим губам, нежно поцеловал их и вернулся к легенде. — Третьим вернулся в мир Халидур — меч Святого Защитника Хальдура спустя двести лет после Дагольфара. Прислужник Нечистого уже протянул руку и сжал пальцы на рукояти. Он поднял Халидур над головой, торжествуя, но с неба стремительно спустился огромный орел, выхватил меч у нечестивца и унес его. Стрелы, выпущенные в птицу, не смогли остановить ее. Орел взмыл ввысь и улетел в неведомую сторону. В это время погибала рать знатного ласса, на чьи земли напал враг. В руках благородного воина переломился его меч. Враг наступал, и гибель уже казалась неминуемой, когда в небе закричал орел, и под ноги лассу упал меч. Мужчина поднял его, отражая удары окруживших его воинов. Не было равного ему в той битве. Халидур разил беспощадно, словно увеличивая силы в руке нового хозяина. А ночью, когда звезды зажглись над землей, вновь появился орел. Он спустился на землю, описав большой круг над станом ласса. За все время, что рать благородного мужа стояла в том месте, никто не смог пересечь границ того круга, что начертил в небе крыльями орел, ни человек и ни зверь. А в ту ночь, когда орел спустился с небес, стоило его лапам коснуться земли, как обернулся он высоким худощавым мужчиной с рыжими волосами. Закутавшись в плащ, коим стали его крылья, мужчина вошел в шатер ласса и поведал ему, что за дар он получил. Святой Хальдур повелел хранить меч пуще зеницы своего ока. Святой обещал, что в правом деле Халидур станет первым помощником своему хозяину, ежели поднимет его злая рука, он утеряет свою силу, подарив ее более достойному. Благородный ласс поклялся беречь великий дар. Он оставил свой замок и земли и унес Халидур подальше от тех, кто видел, как меч появился. А вскоре ласс поднял Халидур, защищая безоружного юношу от нападения разбойников, и юноша пошел за первым хранителем, присоединяясь к его славному делу. — Гаэрд снова немного передохнул. — Что же касаемо до прислужников, то они отправились искать Дагольфар и Халидур. Меч Святого Дагольфа был найден спустя триста лет после его утери. Халидур же они искали долгих пятьсот лет. Орден их обрастал новыми послушниками, и вскоре получил название — Последователей Нечистого. А Орден Орла появился в Валимаре, где и существовал последние сто пятьдесят лет. Мой род посчитал великой честью дело служения охране Халидура от нечестивцев, присоединившись к Ордену Орла около ста лет назад. Мой прадед, дед, отец, братья и я стали хранителями реликвии.

На этом Гаэрд закончил свой рассказ, и Лиаль тихо выдохнула. Она некоторое время осваивала услышанное, но вскоре сложила воедино все, что приключилось в Гаэрдом и его рассказ:

— Так они напали на тебя, желая выведать, где Халидур?! — воскликнула лаисса шепотом.

— Почти, — улыбнулся Дальвейг, не открывая, что вез меч в новое хранилище.

Лиаль еще немного помолчала, собираясь с мыслями, после схватила мужчину за руку, сжав пальцы на его запястье.

— Гаэрд, что будет, если Последователи Нечистого получат последний меч? — спросила она, глядя на ласса с тревогой.

Мужчина ласково провел тыльной стороной ладони по лицу Лиаль, не удержался и коснулся ее губ.

— Договаривай, друг, — прервал влюбленных голос Ригнарда.

Ласс Магинбьорн сурово посмотрел на сестру, после перевел взгляд на Дальвейга. Лиа испугано охнула, чувствуя свою вину. Вновь она стала причиной открытия тайны ласса Дальвейга.

— Я была уверена, что Ригн спит, — прошептала она. — Опять я вас выдаю.

— Не тревожьтесь, Лиаль, — ответил ласс, неохотно отодвигаясь от нее.

Ригнард удовлетворенно кивнул, посчитав, что теперь приличия вновь соблюдены.

— Ригн вправе знать о том, с кем имеет дело. Рано или поздно, но охотники вновь могут объявиться. Хватит хранить тайны. Как бы мне не хотелось остаться верным своему обету, но обстоятельства требуют открыться, — продолжил Дальвейг. — Чтобы ответить на ваш вопрос, Лиа, стоит вновь вернуться ко дню, когда был повержен Враг. Три меча одновременно вошли в его тело, исторгнув из глотки Нечистого рев, от которого разверзлась земля, поглотив его и Черную рать. Три меча, собранные в одном месте и одновременно воткнутые в землю выпустят Врага в наш мир. Фармондор, Дагольфар и Халидур — три ключа, отпирающие двери Его огненной темницы. Потому Последователи так рьяно ищут последний ключ. Их хозяин, должно быть, крайне зол за задержку. Мой Орден оберегал реликвию от дурных рук, но недавно Последователи подобрались к мечу так близко, что было решено отправить Халидур в новое хранилище. Его доставили в замок Дальвейг подземной тропой. После замок покинули несколько отрядов, и лишь один увозил истинный Халидур…

— Твой отряд! — воскликнул Ригнард. — На тебя напали!

— Мне неизвестна судьба иных отрядов, — уклончиво ответил Гаэрд.

— Да брось, Гаэрд, — Магинбьорн поднялся на ноги и взволнованно прошелся по маленькой комнатке под крышей, куда их пустили хозяева. — Охота идет именно на тебя. Стало быть, ты вез меч Святого, это же так ясно. Коли бы Халидур был у кого-то другого, то Лиаль продолжила свой путь к столице с Ренвалем, и тебя не пытались бы заманить в ловушку. — Он вдруг остановился и взглянул горящими глазами на Гаэрда. — Ты успел его спрятать, да?

— Успел, — кивнул Дальвейг, уже не став отпираться.

— Где? — Ригн подошел к другу и сел рядом, оттеснив сестру, недовольно заворчавшую на него. — Выходит, Халидур сейчас лежит где-то, где его всякий может найти? Гаэрд, но это же так неразумно! Ты спешишь спасти мою сестру, а где-то без защиты лежит меч Святого!

Дальвейг молча поднялся на ноги и отошел к окну. Полная луна заливала землю холодным светом, и в блеклых переливах белесого света мягко поблескивал недавно выпавший снег, покрыв пушистым покрывалом уже слежавшийся наст. То, что Халидур все это время путешествует с ними, Гаэрд говорить не собирался, дабы не искушать его силой своего товарища, и не желая подвергать Лиаль и Ригнарда еще большей опасности.

— Гаэрд! — окликнул его нетерпеливый Магинбьорн.

— Он в надежном месте, — ответил Дальвейг и обернулся, глядя честным взглядом на Ригнарда. — И чем быстрей мы сможем избавить Лиаль от ненавистного ей мужа, тем скорей я исполню свой долг. Место, где хранится Халидур, я не назову даже вам. Ежели нас настигнут, я не хочу, чтобы вы стали целью для охотников. Эта тайна останется со мной. И коли будет на то нужда, вы должны сказать, что я не открылся вам. Но до того мгновения, пока не останется иного выхода, кроме этого ответа, вы оба должны молчать о том, что узнали.

— Клянусь молчать обо всем, что узнала, — жарко воскликнула Лиаль. — И не просите меня указывать на вас. Коли мне неизвестна ваша тайна, то мне и нечего сказать.

— Мы принесли древнюю клятву вечной дружбы, — негромко произнес Ригнард. — Я принял твоих врагов, как своих, не задумываясь, кто из вас прав. Теперь же я знаю, что не ошибся, избрав именно эту клятву. Твоя тайна, стала моей тайной, и я никогда не разомкну уст, чтобы выдать тебя.

На том они тогда и остановились, более не заговаривая, ни об Ордене Орла, ни о Халидуре, ни о последователях. Лиаль больше не сбегала из-под крыла своего брата, и дотронуться друг до друга влюбленные смогли лишь сегодня, покинув трапезный зал на постоялом дворе. Краткий миг, оставивший горьковатый осадок своей быстротечностью, но невыразимо сладкий возможностью прикоснуться друг к другу и сказать это трепетное и такое хрупкое — люблю…

Ночью Гаэрд долго не мог уснуть, слушая завывания ветра в каминной трубе, проходившей через их комнату. И среди сапа Магинбьорна и похрапывания купца, пытался уловить уже знакомое ровное дыхание Лиаль. Он перевернулся на спину, подложил руки под голову и улыбнулся своим мыслям. Затем рука мужчины опустилась вниз, ласкающим движением погладив Халидур, лежавший рядом со своим хранителем. Улыбка сошла на нет, и мысли вернулись к охотникам. В его душе теплилась надежда, что маленькая хитрость с обозом собьет преследователей со следа и позволит добраться до столицы раньше, чем его настигнут.

— Святые с нами, — прошептал Гаэрд, и меч отозвался прохладой стали, вселяя уверенность, что все получится… 

Глава 23

— Дери, не напирай!

— Да пошел ты, нечистое отродье…

— У тебя выросли лишние зубы, Дери?

— Попробуй, посчитай!

— А и посчитаю!

— Рты закрыли!

— Да, господин…

Двое ратников бросили друг на друга многообещающие взгляды и вернулись к своему занятию. Ригнард покачал головой, но тут же позабыл о двух задирах, выкрикнув:

— Навались!

Возок, застрявший на лесной дороге, по которой решил сократить дорогу Валдар Хёрт, неприятно скрипнул полозьями по промерзшему древесному корню и подался вперед.

— Еще! Давай! — крикнул Гаэрд, стоявший недалеко от Магинбьорна.

Возница свистнул кнутом, понукая лошадей, и люди вновь налегли.

— Пошел, пошел, пошел, — кряхтел купец, толкая возок вместе со всеми.

В стороне осталась лишь Лиаль, державшая за поводья трех коней. Никто не возмутился, что мальчишка стоит без дела. Впрочем, в том, что мальчишка вовсе не мальчишка сомнений ни у кого не было, но лезть с вопросами было запрещено, да и благородные лассы воспринимали враждебно любую попытку заговорить с этим юным и необычайно красивым довеском, странным образом похожим на одного из молодых мужчин. Так что и их родство было вне сомнений. Да и второй ласс вряд ли был чужим, уж больно трепетно он относился к удобству самого младшего спутника.