Настоящее - Прошлое - ...
Шрифт:
Отец не выглядел лучше, чем мама. На его голове и лице не было ни единого волоска, ни солидного седого, ни так редко встречавшегося русого. Волос не было, зато шрамов и открытых ран… Почему-то челюсть была перевязана платком, а сквозь рассеченные губы явно просматривалась пустота, на месте которой еще вчера были белоснежные зубы… От былой зрелой мужской красоты не осталось и следа.
Не смотря на огромное желание казаться сильной, я оставалась всего лишь слабой женщиной. Из морга меня под руки вывел Федор. Он же довез домой и он же взял на себя все заботы о похоронах.
– Сашенька,
Федя бесконечно повторял, как сильно он меня любит, но мне от этого легче не было.
Два дня пролежав без движения у себя в квартире, я то и дело пыталась возродить образ мило улыбающихся родителей прощавшихся со мной на прекрасном бескрайнем поле. Я старательно вытягивала из подсознания их портреты, а память отчетливо рисовала изувеченные лица. Время от времени приходило осознание, что я зря настояла на встрече в морге, но по-другому я не могла.
Похороны прошли хорошо, насколько это в принципе возможно. Не смотря на старания докторов, я настояла на закрытых гробах, ведь кроме взрослых присутствовало немалое количество детей, появление на свет которых контролировал мой папа, и травмировать которых совершенно было без надобности.
Людей, решивших проводить в последний путь моих родителей, было очень много, большую половину из которых, я вообще не знала.
– Жили они долго и счастливо и умерли в один день. Жестоко по отношению к оставшимся любящим их родным, но ведь так романтично…
Я услышала это от кого-то из толпы, но сил посмотреть в глаза оратору совершенно не было. Услышанное заставило задуматься – а может, так действительно должна заканчиваться история настоящей любви?
На кладбище я не плакала, чему удивились все, кто меня плохо знал или вообще не знал, а вот придя домой…
– Дорогая, Саша, Сашенька-а-а!!!!...
Назойливый монотонный писк, доводящий до психоза, привел меня в себя.
Запах медикаментов в сочетании с белоснежными стенами и потолком отчетливо указал на то, что я нахожусь в больнице.
– Федь… Федя…
Я не видела мужа, но была уверена, что он непременно отзовется:
– Я здесь, родная.
Интуиция меня не подвела. Муж склонился надо мной и запечатлел долгий поцелуй на моих губах. Он отстранился, а я почувствовала солоноватый привкус и лишь потом заметила, что глаза Федора наполнены слезами.
– Что-то еще случилось? – этот вопрос возник довольно логично, так как Федор все предыдущие дни не проронил ни слезинки, стараясь казаться сильным, а здесь – еле сдерживался.
Прекрасно понимая, что случилось что-то еще, я не могла сообразить, что может вызвать такую реакцию у моего мужа.
Я немного привстала, опиравшись на локти, чтобы лучше видеть Федю, и почувствовала пронзительную боль внизу живота, которая на мгновенье перенесла меня в прошлое. Когда-то, очень давно, я уже чувствовала подобное, но тогда это было умышлено, а за что мне это сейчас?
Сумасшедший ритм мыслей поступавших в мозг, просто-напросто вырубил меня в очередной раз.
Вновь придя в сознание, я не спешила открывать глаза, я неподвижно лежала,
медленно пытаясь все осознать.Мама, папа, ребенок… Кто следующий?
Пустота – вот что олицетворяло мое тело в эти минуты. Пустота физическая, пустота душевная. Потерять всех за несколько дней.
Мама… Папа… Малыш… За что мне все это?
* * * * *
Реабилитационный период после всего случившего был длинным.
Муж старательно пытался меня всячески утешить в нашей утрате:
– Сашенька, мы себе еще родим. Кто нам помешает, двум здоровым и молодым заниматься размножением?
Он правильно все говорил, но вот «размножением» мне вовсе расхотелось заниматься, слишком уж больно терять. Моя депрессия затянулась, и дело было не только в малыше – отца ведь с матерью мне точно никто не родит.
Не знаю, пришла бы я в себя когда-нибудь, если бы у меня не было Феди. Только благодаря всегда находившемуся рядом мужу, своей работе и ежедневному внутреннему настрою на то, что жизнь продолжается, я не сломалась.
– Время все лечит – неустанно твердил Федор, и эта истина не обошла меня стороной.
Полностью отпустило меня лишь через год. Круг моих страданий замкнулся поминальным обедом.
Боль ушла. В сердце осталась лишь безграничная любовь к родителям и самые теплые воспоминания. А еще, спустя неделю после поминок, я узнала, что снова беременна. Эта новость лишний раз убедила меня в том, что жизнь продолжается – кто-то покидает эту землю, а кто-то приходит.
– Саш, я очень тебя прошу, не ходи на работу. Твой ресторан никуда не денется, там и без тебя все будет отлично, если что я заеду, проконтролирую.
В этот раз, Федор, узнав о беременности, просто сошел с ума. Он стал меня опекать в сто раз сильнее – хотя, куда уже дальше? Он возился со мной, как дурень с писаной торбой:
– Саш, это драма, не нужно тебе смотреть подобные фильмы…
– Саш, ложись пораньше, тебе нужно высыпаться…
– Сашенька, не пей холодного и не сиди на сквозняках…
– Сашенька, сколько можно говорить – не ходи одна в магазины, тебе нельзя поднимать тяжелого…
Это далеко не все, что мне приходилось выслушивать от своего супруга уже на первых неделях беременности. Я послушно исполняла все, не желая расстраивать его и лишний раз заставлять нервничать. Желание увеличить нашу семью и стать родителями было у нас обоюдно великим, но даже это не уберегло меня от очередного выкидыша, который, как оказалось, не был последним.
Когда ребенок был потерян в пятый раз, не смотря на бесконечное медикаментозное лечение, бабок и экстрасенсов, я больше не хотела экспериментировать:
– Значит, Господу не угодно продолжить мой род. В свое время я добровольно отказалась от чуда материнства, что ж, значит, заслужила все то, через что пришлось пройти в желании стать мамой. Много лет назад я обрекла себя на такое будущее, и винить, кроме себя, мне некого.
– Возможно, ты и права, но виновных в этой ситуации двое. – Федор обреченно вздохнул. – Ведь это именно я повез тебя в чужой город за «избавлением». Я ведь не отговорил тебя тогда, не остановил. Вот и сейчас никто не остановит бесконечные потери младенцев.