Настоящее в будущем

Выстрелы слышались не только их этого двора, а повсюду. Казалось, весь Сторибрук вступил в бой, но люди сражались с гидрой: чем больше умирало упырей, тем больше их становилось. Роланд подумал, что ему бы сейчас очень пригодился меч, потому тремя патронами и складным ножом много не навоюешь. Он заслонил Коль от очередной группки упырей, но драться не пришлось: из переулка выскочил всадник и снёс им головы, потом развернулся и упал с лошади прямо перед ними. Грузный, широкоплечий мужчина легко поднялся с земли и свистнул лошадь, которая послушно откликнулась на зов.

— Олли? — обрадовался Роланд, присмотревшись к всаднику. — Олли!

— О! Роланд! — раскатисто рассмеялся Олли. — Вот уж не ждал! Ну и безумие!

— Олли, слушай, не хочу просить, но меча лишнего не найдётся? — скромно попросил Роланд и робко улыбнулся. — А то у меня всего три патрона и нож.

— Конечно! О чём речь, сынок! — Олли хлопнул его по плечу так, что чуть ли весь дух из него не вышиб. — Пристёгнут к седлу. Бери с лошадью.

— А ты?

— А я не любитель верхом кататься! — подмигнул Олли. — Ну же! Убирайся! Затишье недолгое.

Дважды повторять было не нужно.

— Полезай, — велел он Коль, а потом забрался сам.

Она оказалась позади и крепко обхватила его руками за пояс. Уезжая, Роланд ещё пару раз оглядывался на Олли, не желая оставлять доброго кузнеца в одиночестве, но потом смирился. Ведь если кто-то и доживёт до утра, то это точно будет Олли.

Чем ближе они подъезжали к ферме Ноланов, тем больше встречалось серых упырей. Роланду не раз пришлось биться, защищая лошадь. В итоге их окружило со всех сторон этим странным, рассыпающимся в чёрно-серый прах войском.

— Ты училась ездить верхом?! — прокричал Роланд куда-то назад.

— Немножко, — ответила Коль, — Ты же не собираешься оставить меня наедине с лошадью?!

— Нет! — успокоил Роланд. — Но я собираюсь сделать нечто безумное!

Он загнал кобылу на низенькую машинку, опасаясь, что копыта заскользят по гладкому металлическому корпусу, но когда она удержала равновесие, он заставил её прыгнуть. Лошадь пролетела над головами упырей, чудом не задев ни одного из них, да так гладко и быстро, что даже не верилось.

— Ты псих! — с восторгом оценила Коль, на что Роланд только рассмеялся, погнав кобылу дальше, на запад.

***

Генри снился сон. Точнее, это был не совсем сон, а скорее, воспоминание из той жизни, которую он так не хотел вспоминать.

Он был в больнице на второй день после рождения сына и пытался что-то выяснить. Вайолет допускали до ребёнка только чтобы накормить его и сразу забирали.

— Доктор Штульц! — пристал Генри к врачу. — Я хотел бы…

— Успокойтесь, мистер Миллс, — остановил его усталый доктор Штульц. — Вашему сыну ничто не угрожает, но нам хотелось бы его понаблюдать.

— Почему так получилось? — не понимал Генри. — Всё же было хорошо…

— Затем и наблюдение, мистер Миллс, — сказал доктор. — Мы это выясним. Главное, что вам и вашей жене не о чем беспокоиться. Всё позади.

— Мы не женаты, — смущённо сказал Генри и потупился, наткнувшись на равнодушное лицо мужчины. — Спасибо, доктор Штульц.

Доктор кивнул и пошёл по своим делам, а он навестил Вайолет.

— Генри, — слабым, но почти радостным голосом сказала она, хватаясь за его протянутые руки, — что тебе сказали?

— Что не о чем беспокоится. Что с ним всё будет хорошо, — ласково улыбнулся ей Генри и нежно поцеловал ее в сухие горячие губы. — Ты плохо выглядишь. Тебе надо отдохнуть.

Она выглядела неважно, измученная и бледная, с тёмными заплаканными глазами. Ему было так жалко её и так хотелось помочь, что сердце разрывалось в груди.

— Я не могу. Я так испугалась, — заплакала она. — Понимаешь, я уже его люблю.

— И я, — тихо сказал Генри. — И я его люблю. Но тебе надо поспать, хорошо? Я буду с тобой и разбужу тебя, если появятся новости. Договорились?

— Да, — улыбнулась Вайолет, а потом добавила: — Ему нужно имя.

— Может, позже…

— Нет. Позже с чем угодно, но не с именем, — настаивала Вайолет. — Имя нужно сейчас. То, что мы оба выбрали.

— Бэйлфайер.

— Это второе имя. Первое.

— Бенжамин, — произнёс Генри, — Бен.

Это короткое «Бен» застряло у него в голове. Он повторял его снова и снова и делал это вслух.

Разбудили его детские голоса, такие знакомые и такие далекие. Генри открыл глаза и увидел перед собой Еву и Гейл.

— Девочки? — недоумевающе спросил Генри. — Что случилось?

— Ты отключился! — весело сообщила Ева. — Шлепнулся в обморок!

— Маму до смерти перепугал, — мрачно добавила Гейл.

— А кто такой Бен? — полюбопытствовала Ева.

Генри не хотел говорить с ними о своём ребёнке, только думать, эгоистично лелея его образ в своей душе. Сейчас он просто цеплялся за этот образ, будто от этого зависела вся его жизнь. И зависела.

— Да так, — отмахнулся Генри. — Оби-Ван приснился. Бен Кеноби.

— Кто? — не поняла Гейл.

— Ну, «Звёздные войны», — пояснил Генри. — Видели?

— Да, — ответила Ева. — Но никакого Бена Кеноби не помню…

В новых фильмах, которые они видели, а Генри нарочно не смотрел, вероятно, не было сказано ни слова о старом добром Оби-Ване.

— Пропащее поколение, — проворчал он, поднимаясь на ноги.

Внизу послышался грохот, сопровождаемый взволнованными возгласами и неприличной бранью, и Генри побежал вниз. Ещё с верхних ступенек он рассмотрел Крюка, Голда и Белль, и с большим удовольствием отметил, что Эмма тоже здесь. Он даже не подозревал, насколько соскучился по матери. Да и сколько всего им нужно было сказать друг другу!

Все сновали туда-сюда, закрывая двери, хлопая тяжёлыми ставнями окон, которые установил Дэвид в целях безопасности. Генри до сих пор отказывался верить, что его больше нет, но унывать было некогда. Он поспешил к остальным и помог другому своему дедушке придвинуть комод к парадной двери, чувствуя, как кто-то очень сильный неистово ломился в дом.

— Кто там? — спросил Генри у Голда и немного подпрыгнул от резкого и громкого ответа.

— Чёрт знает кто! — Голд был очень зол. — Мне больше интересно, как это вышло?! Да, Эмма?!