Настоящий Герой
Шрифт:
«Дурак».
Но было поздно об этом думать. Меня снова сдёрнуло с места, оттягивая куда-то к краю крыши. Если раньше я считал, что сила Ванды необорима, то сейчас не было даже намёка на то, чтобы вырваться. Собственные щупальца и их остатки поднялись с земли и оплели меня со всех сторон, заковывая в кокон.
Ци улетала бурным потоком, укрепляя и исцеляя тело, пока мои бывшие конечности сдавливали меня, словно анаконды.
Вокруг творилось безумие. Взрывались заряды, слышались полицейские сирены, надрывались лопасти вертолёта и кричали мои друзья.
Они сражались. Краем глаза, вывернув
"А говнюков стало ещё больше".
И оттого всё становилось печальнее. Врагов было слишком много. Уже видимый мною жирдяй, парень с шипами по всему телу, бородатый мужик, похожий на бомжа, и ещё парочка субъектов, которых я не успел разглядеть.
– Сраные мутанты...
– Хо, а ты имеешь что-то против нас?
Меня резко развернуло вверх ногами, а часть металла сползла с головы, открывая вид на новое действующее лицо. Я знал, кто это, и поэтому отчаянно понимал, что шансы на успешный выход из положения резко падали.
– Магнето... Ты-то что здесь забыл?
– Есть ли смысл вообще хоть что-то тебе рассказывать?
Удивленно вскинув бровь, продолжая отыгрывать интеллигента с высокосветского раута, Магнето вскинул руку, начав медленно сжимать пальцы, ломая мне кости и заставляя обломки манипуляторов впиваться в тело.
– Ты зря поднял руку на одного из нас, мальчик, — покровительственно улыбаясь, при этом Лэншер не сводил с меня убийственного взгляда, полного злобы и презрения, — тебе стоило просто уйти, пока был шанс. Наши виды не могут быть вместе... Дружить, любить... Это словно союз с обезьянами...
– Сраный фашистский ублюдок, — выдыхая от боли, я решил, что наплевать. Сейчас мне раздробят кости, стоит только остаткам Ци покинуть тело, а учитывая силу сжатия, ждать осталось недолго, — говорят, что когда человек видит чёрную изнанку общества, он больше никогда не повернутся к ней спиной... Но не ты... Ты видел, на что способны худшие из людей, и решил стать таким же. Диктатор и фашист, что проповедует идею о высшей расе... Надеюсь, ты ещё не приучил своих прихлебателей вскидывать руки к солнцу?
Мои слова вызвали у него гнев. Лицо Лэншера исказилось до неузнаваемости, а сам он едва сдерживался, чтобы не разразиться гневным ответом.
– Ты всего лишь мальчишка. Идеалист и праведник, что делит мир на белое и черное...
– Лицемер.
– Хватит. Твои слова утомляют меня, — рука Лэншера сжалась в кулак и вот сейчас я понял, что всё это время он только хотел причинить мне как можно больше страданий, а сейчас уже хочет убить. Ци стремительно утекала. Счёт пошёл на секунды и я не знал что делать, — возможно, твои речи и убедили бы кого помоложе и поглупее, но любой, у кого хватит ума, откинет эти бредни...
– Не любой, старый друг.
Я уже плохо различал реальность. Все силы уходили на то, чтобы не стать тюбиком зубной пасты, на который наехал каток.
– Чарльз, — развернувшись вместе со мной в воздухе, Магнето встал лицом к лицу напротив своего старого друга, — тебе нет смысла вмешиваться...
– Не нужно этой лжи, — мягко прервав своего друга, импозантный лысый мужчина в костюме и на коляске намекающе кивнул головой в
сторону меня, — и лишней крови тоже. Давай закончим на этом. Ваши проделки привлекли слишком много внимания...– Проделки? Так ты называешь нашу борьбу?
– Борьба в идеалах, в поступках, в том, что останется после нас и будут ли наши цели жить дальше... Но всё это достигается мирным кропотливым трудом, а не...
– Прекрати. Этот наш спор длиться уже долгие годы и мы оба знаем, что каждый из нас останется при своём.
В этот момент, хватка наконец разжалась и я смог спокойно вздохнуть, насыщая легкие кислородом.
– Ух, вот дерьмо...
– Хм, человек.
Окинув меня презрительным взглядом, Магнето пафосно взмахнул плазом, после чего подтянул к себе несколько машин, создавая из них простейшие платформы, куда вскоре забежали его подельники- мутанты.
– Сегодня ты победил, Чарльз.
– Всего лишь одним своим присутствием и даже не пришлось сражаться, - не смог не вставить шпильку этот странный лысый тип, - возможно всё же, в моих словах есть смысл.
– Не для меня, - к моему, да и наверное всеобщему удивлению, на лице Лэншера промелькнула улыбка, - можешь забивать этой чушью головы своих учеников, но рано или поздно они поймут, что реальность сильно отличается от твоих сказок.
Не став комментировать последнее слово Магнето, деловой инвалид легко и непринужденно развернулся на коляске, не прикладывая к этому никаких видимых усилий.
– Я бы попросил прощения, но вижу, что мои слова всё равно не достигнут цели...
– Дело не в этом, сейчас я вообще плохо воспринимаю реальность, уж больно ловко ваш приятель обращается с металлом.
– Хех, да, в этом ему нет равных, - бросив взгляд в сторону удалившихся мутантов, лысый тип принялся пристально разглядывать меня, прищурив глаза, - думаю, нам пора... Нет. Нам стоит встретиться. Что скажете, мистер Роршах?
– Точно не сегодня.
– Конечно, по-моему это само собой разумеется. Тогда, вот вам адрес...
И в мою голову вселили мысль с названием улицы и образом дома. Настоящую мысль! Отчего я по новому посмотрел на этого забавно щурящегося старичка. На закромах памяти что-то активно шевелилось, намекая, что уж про такого парня, я бы точно никак не мог забыть... Но не смотря на все попытки, результат был безутешен и был вынужден довольствоваться тем, что он является кем-то действительно важным и опасным.
Мы просидели в тишине несколько секунд, прежде чем лысый тип подозрительно усмехнулся, словно... Прочитал мои мысли. Вот теперь мне стало по настоящему неприятно и страшно.
– Ни к чему паниковать. Давай-те всё обсудим при встрече, хорошо?
Напоследок улыбнувшись, Чарльз просто испарился, распавшись дымкой, прямо у меня на глазах.
Но не это было самым странным за вечер. А вот полное отсутствие полиции и всех тех, кто на всех порах спешил к зданию. Больше не было шума сирен, не было пронзительных криков напуганных людей.
Лишь я и мои друзья на переломанной крыше здания.
Глава 51
Впившись зубами в сочный бургер, чувствуя, как сок и жир стекают по пальцам, на миг я смог отрешиться от вчерашней битвы и полностью забыть обо всём.