Настоящий Герой

В зеркале я увидел собственное отражение и в первый миг даже не смог узнать себя.

Я много шучу, сравнивая себя с ведьмаком... Но теперь я действительно начал походить на него.

Правая рука прошлась по голове, ощупывая мелкие шрамы, постепенно переходящие на лицо. Огромная полоса вдоль переносицы задевала правый глаз и уходила дальше. Перпендикулярно через неё проходил шрам от лапы какого-то монстра.

С другой стороны лица имелось несколько глубоких белых полосок, доставшихся мне на Сакааре, они уходили на шею и дальше к лопаткам, переплетаясь витиеватым узором.

От центра груди расходился шрам, как от попадания молнии, а чуть левее от центра этого «художества» был небольшой бугорок твёрдой кожи — ещё одна боевая заслуга, подаренная мне в напоминание Альтроном.

Несколько дырок от выстрелов в разных частях тела. Мелкие линии белого цвета, словно штрихи карандашом, оставленные непослушным ребёнком.

Каждая часть моего тела имела свою историю и не думаю, что нормальный человек захотел бы услышать их все.

Прикрыв глаза, хрущу шеей, на миг погружаясь в поток воспоминаний о битвах и сражениях, что окружали меня с подросткового возраста. Где-то я побеждал, а где-то нет. Но чем сильнее и старше становился, тем чаще я выходил победителем из своих битв, но за каждую победу приходится платить и эти метки лучшее напоминание, что я не идеален.

Затрезвонил телефон, оповещая меня о том, что пришло назначенное время. Взведённый впопыхах будильник был настоящим чудом. Тяжело, знаете ли, когда тебя раздевают две женщины, справиться с подобным.

Глянув на часы, расплываюсь в мягкой улыбке.

– Действительно пора.

***

Старый ирландский район и раньше представлял из себя не самое приятное зрелище, но теперь, после небольшой войны, он идеально вписывался в остальные районы.

«Тупая шутка».

Подавив раздражение, с болью разглядываю пострадавшие здания, многие из которых с трудом пережили ту ночь.

Обваленные крыши, несколько дыр от попаданий орудий пришельцев, следы крови...

Высматривая знакомые с детства окна, я подмечал разрушенные места, а в голове прокатывался длинный список из имён тех, кто мог пострадать во время катастрофы.

– Слишком много...

Выбросив сигарету, поправляю шляпу, надвигая её на глаза. Мой широкий высокий воротник прикрывал меня от редких порывов пробирающего ветра, заодно закрывая лицо от любопытных взглядов.

Легко вбежав по лестнице, дохожу до знакомой двери, без стука входя внутрь, наверное впервые использовав запасной ключ по назначению.

Внутри был переполох. Разбросанные вещи, открытые чемоданы, куда спешно упаковывалось всё и вся.

С кухни разносился аромат классического ирландского завтрака, а где-то в глубине квартиры матерился батя, пытаясь найти свои вещи, которые мать рассортировала в давние хорошие времена.

– Мэри! Я не могу найти свой костюм!

– Да на кой он тебе сдался? Ты собрался давать концерт в центре помощи беженцам или вести там светские беседы?

– Не... Ну, а вдруг пригодится, а я, так сказать, не по погоде.

– Лучше иди сюда и садись есть!

– Ладно... И нечего так орать, женщина.

– Что ты сказал?

– Люблю тебя, милая... О! Шон, здорова, герой!

Увидев меня в коридоре, папаня хромающей походкой добрался до моей тушки и попытался сжать меня в своих объятьях. Его крепкая хватка была уже не та.

Отойдя на полшага назад, глава семьи Салливан оглядел меня с головы до ног, озаряя тёплой улыбкой.

– Как хорош, чертяка.

– Ты тоже, бать. Есть ещё порох?

– Ну, а ты думал. Чёрт. Жаль вчера не пришёл, а то мне сегодня за руль...

Батяня продолжал говорить, сокрушаясь тому, что не может со мной выпить, а я же внимательнее рассматривал его всё это время.

Он постарел. Сильно скинул вес и теперь едва ли может использовать свой старый гардероб. Правая нога чаще вставала на носок, а сам он неосознанно вздрагивал, когда опирался на неё.

Его левая рука двигалась чуть хуже, а улыбка на этой же стороне лица была более вялой и пустой.

Волосы почти целиком покрылись сединой, а морщины испещрили лицо.

– Ну, чего застыл? Пошли, мамку обрадуешь.

– Да, пойдём.

Печально улыбнувшись, я смог выдавить из себя куда более радостные и позитивные эмоции. Не хотелось портить им настроение ещё больше.

Зайдя на кухню, первое, что мне попалось на глаза — это куча газет и мусорных пакетов, на скотч приклеенных к стенам, закрывающих дыру.

Все ходили в уличной обуви, а под ногами то и дело попадались крошки бетона и куски кухонных полок. Побитая посуда, переломанная микроволновка и помятый телевизор, что раньше стоял на холодильнике.

Вместо старого обеденного стола сейчас был поставлен гостевой, который раньше доставали на праздники. А любимая мамина скатерть торчала из мусорки, она была вся в проплешинах и следах копоти.

– Дорогой, сынок...

Прервав мои размышления, мама накинулась на меня с объятьями. Привычные слёзы из радости и выплеснутого волнения. Но они были даже приятны. Аккуратно приобняв её за спину, ласково сжимаю с объятиях, вдыхая аромат её волос, пропахших едой.

«Как в детстве».

Мелькнула у меня в голове шальная мысль, после которой я потёрся о макушку матери щекой, а её хватка в ответ стала лишь крепче.

– Решил тут заскочить к вам, узнать, как дела. Да и помочь с переездом.

– Конечно, конечно. Но пока садись лучше, я сейчас ещё приготовлю!

Ловко утерев выступившие слёзы в уголках глаз, мама метнулась обратно к плите, не слушая моих протестов.

«Ладно, можно и перекусить... Даже не помню, когда нормально ел за последнюю неделю».

***

Проводив взглядом машину родителей, которая свернула за угол и понесла их за пределы разрушенного города, по одной из немногочисленных безопасных дорог, вытаскиваю сигареты из кармана.

На душе было как-то пустовато и одиноко. Непривычно было понимать, что родители уезжают на другой конец материка, надеясь оказаться подальше от столь опасного места.

Но самое печальное, что в момент прощания мать дала волю эмоциям. Она ругала меня, бранила, умоляла и просила прекратить всё это, убеждая, что её материнское сердце чувствует, что ничем хорошим для меня это не кончится.

Стоило её словам прозвучать, как я сразу вспомнил своё отражение в зеркале.

– Скорее всего, ты права...