Наступление Ночи

Полетела соль.

Конечности молотили по полу.

И было так много рыка и воплей, звучало так, будто дикие звери ворвались в комнату.

Охранники Димитара придвинулись, их движения были осторожными, будто они не были уверены, помогать ли королю. Но Димитару удалось отбросить Кифа и отправить его за соляной круг.

Он замахнулся клинком у лица Кифа, но его рука замерла.

— А-а-а, — сказал ему Киф, пот стекал по бровям.

Софи понадобилась секунда, чтобы понять, что он использовал телекинез, чтобы остановить руку короля.

— Это было три. — Киф указал на струйку крови, текущую из небольшого разреза в верхней части королевского металлического подгузника.

— Два, — поправил король Димитар. — И ты пожалеешь об этом просчете.

— Нет, — сказала леди Каденс, ее глаза были широко распахнуты, когда она указала на лицо Димитара.

Один из желтых камней, ранее находящийся в мочке уха. теперь отсутствовал. И маленькие капельки темно-бордового стекали по шее короля.

Киф выпустил руку Димитара, чтобы тот мог дотянуться и почувствовать рану.

— Как я и сказал. Это три.

— Ты сделал это голой рукой, — тихо сказал Димитар.

Киф кивнул, держа забрызганный желтый камень в дрожащей руке.

— Вы никогда не говорили, что удары должны быть от клинка. Только то, что должна быть кровь.

Повисла тишина.

Затем медленные аплодисменты заполнили пещеру, и Софи повернулась и обнаружила, как проявившиеся руки Пятна хлопают. Леди Каденс осторожно присоединилась к нему, но Софи не могла заставить себя праздновать… или даже посмотреть в направлении короля… когда она подбежала к Кифу с бинтами наготове.

Она засунула в рот Кифа соцветие Панакес и приказала ему проглотить его.

— Выглядит хуже, чем есть на самом деле, — сказал он ей, подавившись красочными лепестками.

Но он не позволил ей убрать его руку, которую держал под ребрами.

— Ладно тебе, Киф, мне нужно прижать соцветия к ране.

— Ха, я в порядке. И я принес тебе сувенир!

Он предложил ей окровавленный желтый камень.

Она покачала головой, не понимая, что ее взгляд расплывался от слез, пока они не пролились.

— Серьезно, — сказал Киф, когда она попыталась пошевелить рукой. — Не нужно пачкать твои перчатки кровью… или специальные манжеты Декса.

Она вздохнула:

— Покажи мне.

— Если хочешь проверить мой пресс…

— Покажи мне.

Киф съежился и медленно убрал руку, обнаружив глубокую рану, которая шла поперек живота.

— Говорил же, что он поползет к врачу. — Димитар вспыхнул особенно злобной улыбкой, и какая бы связь не сдерживала узловатые эмоции Софи, она, наконец, разорвалась.

Холодная тьма разлилась внутри нее, смешиваясь с горящей яростью, двумя катализаторами, взрывая жгучий лед в ее венах.

Крошечный голос в ее голове предупредил, что она теряет контроль, и что если она не остановится, то все в комнате пострадают. Но этот голос был заглушен громовой яростью.

Красный застилал все. Ее тело дрожало… хотя это больше не было похоже на ее тело. Было так, будто она была отпихнута далеко, похоронена под толстой черной ненавистью, которая продолжала бурлить и взбивать, готовая затопить мир… пока прохладный порыв не прорвался через нее.

Он, казалось, говорил — спокойно.

Тихо.

Расслабься.

И разум Софи послушался.

Черный и красный выцвели до серого. Затем до сумеречно-синего, который становился все ярче и ярче, когда дрожь ослабла, и ее разум очистился, Софи увидела, что смотрит в глаза точно такого же ледяного оттенка.

— Вот и ты, — прошептал Киф, согревая ее щеки своим дыханием. — Теперь ты в порядке, верно?

Давление затянулось на ее руках, и она взглянула вниз, чтобы увидеть его пальцы, переплетенные с ее.

Ее пальцы без перчаток.

Манжеты Декса тоже исчезли.

— Я снял их, — прошептал он, взглянув туда, где они лежали на коленях. — Не думал, что было бы хорошей идеей позволить тебе злиться на короля Димитара. И я не знал, как еще пройти.

— Предполагаю, что вы не объясните, что вы двое делаете? — спросил король Димитар.

Софи не была уверена в себе. Казалось, что Киф контролировал ее эмоции, но он не мог этого делать, не так ли?

Должно быть, Киф так думал. Он сказал королю:

— Давайте просто скажем, что я спасаю вас от одного зверя с головной болью.

— И теперь мы должны доставить тебя к Элвину, — добавила леди Каденс, когда присела рядом с Кифом и попыталась обернуть его руку вокруг своего плеча.

— Пока еще нет, — сказал Киф. — Сначала звездный камень.

Димитар все еще гладил свое раненое ухо, и его кулак заставил Софи задуматься, может ли он нарушить их сделку. Но он опустился к своему трону, достал шпильку и передал Кифу… который засунул ее в один из карманов брюк.

— Мне больно признавать, что твоя мать была права, — сказал ему Димитар.

— На счет чего? — спросила Софи.

Он извлек черный свиток из пояса своего подгузника.

— Она сказала мне бросить вызов ее сыну и позволить ему доказать, что он не бесполезен, как другие.

— Потрясающе, — проворчал Киф, всасывая воздух сквозь зубы, когда Леди Каденс осторожно потянула его, чтобы поставить на ноги. — Любовные записки моей мамы самые сладкие, не так ли?

— Ты можешь обнаружить, что им не хватает сантиментов, но она сослужила тебе большую службу. Она обратилась с просьбой об особом одолжении, которое я решил предоставить.

Димитар сунул два пальца между губами и издал крикливый свист, от которого в голове Софи зазвенело.

Остальные четыре огра упали на колени, когда пол загрохотал, и пятый огр выполз из узкого отверстия в центре соляной ямы.

У молодой женщины-воина было более компактное телосложение, чем у других огров, но ее тело было чистым мускулом, подчеркнутым металлическим нагрудником, который она носила в паре с металлическим подгузником, который был усеян шипами. Она выглядела почти стильно: длинные пепельные волосы, толстые черные линии, нарисованные над ее серебряными глазами, и синий камень в ноздре. И все же, что-то в том, как она двигалась, заставило Софи подозревать, что она самый опасный огр в комнате, помимо Димитара.