Нат Пинкертон и преступное трио.Сборник

Те схватились – удары так и посыпались. Кулаки их работали как молоты. Сначала молодому удалось нанести такой удар в подбородок, что противник пошатнулся. Тотчас же раздались громкие аплодисменты и одобрительные крики державших пари за его победу; а с другой стороны свистели и ругались.

Однако и второй собрался с силами. Раз, два, три – ударил он кулаком по лицу Дэнни. Тот пришел в ярость.

– Собака! – заскрежетал он зубами и, бросившись вперед, схватил противника за горло, как будто желая его задушить.

Дикие проклятия, угрозы и протесты послышались в среде зрителей: все возмутились, что мальчишка совершенно уклоняется от основных правил бокса.

Но высокий рыбак одним сильным движением стряхнул с себя противника и, обеими руками вцепившись в его грудь, с такой силой оттолкнул, что тот, полетев, как мячик, прямо на молодого матроса Джека, вместе с ним упал на землю.

Джек, сердито выругавшись, набросился на рыбака, медленно поднимавшегося с пола.

– Каналья! – прошипел он – Сначала отступаешь от правил, а потом еще валишься на людей.

Тут началась уже новая драка – между матросом и Дэнни. Старший рыбак в качестве победителя стоял теперь в стороне и, скрестив руки, с улыбкой следил за ходом борьбы. Молодой рыбак оказался сильнее матроса. Джеку страшно доставалось; катаясь по полу, он со злости кусался и царапался, но ничего ему не помогало. Кулаки Дэнни наносили ему удар за ударом, так что скоро все лицо Джека распухло и посинело.

Противник его несколько раз вызывал всеобщее одобрение своей замечательной ловкостью.

Хозяин наконец подошел к дерущимся.

– Ну, кончайте. Неужели с тебя все еще мало, Джек? – грубо сказал он. – Хочешь здесь остаться лежать, что ли?

Высокий рыбак тоже подошел, схватил своего товарища за шиворот и оттащил в сторону.

– Теперь довольно! – воскликнул он. – Убирайся отсюда. – Тот хотел было возобновить драку, но он насильно вытолкал его за дверь.

– Там, на ночном холоде, протрезвишься, – сказал он ему вслед и вернулся в залу, где был встречен одобрительными возгласами. Джек, жалкий, избитый, сидел за прилавком и освежал свое опухшее лицо холодной водой.

Рыбак, допив стакан, заплатил за себя и за товарища.

– Вы откуда? – спросил Том, принимая от него деньги.

– А тебе что за дело? – угрюмо проворчал гость. – Спокойной ночи. Завтра опять приду. Мне здесь понравилось.

С этими словами он удалился.

После его ухода присутствующие еще несколько времени говорили о нем и о его товарище: они оба своей силой и ловкостью произвели некоторое впечатление.

Между тем рыбак опять направился по набережной. Дождь лил ручьями, но это его, видимо, нисколько не смущало. Пройдя от пивной шагов двести и остановившись у самого конца набережной, он вдруг услышал легкий свист. Рыбак ответил, а через минуту рядом с ним очутился тот самый, с которым он только что дрался у Рэли.

– Дело удалось, начальник.

– Отлично, Боб. Но лучше всего то, я в этом убежден, что мы наконец напали на верный след.

– Без сомнения. Я думаю, через несколько дней на озере Эри разбойников уже не будет.

– Так письмо у тебя?

– Да, начальник. Положим, нелегко было его вытащить из кармана так, чтобы никто этого не заметил, – пришлось смять в комок.

– Ничего. Но ты порядочно задал этому молодцу. Он сидит теперь там за прилавком и делает себе холодные компрессы.

Боб тихо засмеялся:

– Ну, это ему по заслугам – маленький задаток в счет будущего. Впрочем, и мы с вами не очень-то любезничали: мне досталось от вас, начальник, несколько здоровых тумаков.

– Твой удар в подбородок тоже был недурен. Но щадить друг друга нам не приходилось – не то комедия могла бы быть замечена. Ну а теперь покажи, что пишет Том Рэли и кому предназначается это послание.

Наши два рыбака на самом деле были известный нью-йоркский сыщик Нат Пинкертон и его помощник Боб Руланд. Пинкертон поставил себе целью положить конец преступным операциям шайки разбойников, которые уже несколько недель наводили ужас на все окрестности озера Эри и жертвой которых сделались несколько судов вместе со всем экипажем.

Знаменитый сыщик жил тут около двух недель, нарочно не выезжая на самое озеро, так как прекрасно понимал, насколько бесполезна такая попытка.

Он был убежден, что у разбойников имелись союзники на суше; с них-то он и хотел начать свои розыски. За все время своего пребывания на берегу Эри сыщики не спали ни одной ночи, довольствуясь дневным отдыхом в течение нескольких часов. Они побывали в разных прибрежных городах, караулили темной ночью на пристанях и набережных в надежде установить какую-нибудь тайную связь между разбойниками озера Эри и сушей.

Пинкертон не терял надежды, несмотря на безуспешность первых попыток. Он решил не давать себе передышки, пока не поймает разбойников, хотя бы на это пришлось посвятить даже целые месяцы. Побуждало его к этому не столько высокое вознаграждение за поимку разбойников, обещанное пограничными штатами, сколько собственное негодование против злодеяний этих негодяев, которые не задумываясь напали на пассажирский пароход, ограбили и потопили его, причем из всего экипажа не спаслось ни единой души.

И вот наконец в эту ночь сыщики добились успеха. Они видели на набережной Порт-Рована матроса Джека, причалившего при таких обстоятельствах, которые, безусловно, должны были вызвать сильное подозрение, поэтому они последовали за ним в пивную Тома Рэли.

Когда они увидели, что матрос передал письмо, на которое тотчас же получил ответ, то устроили ссору, чтобы завладеть им, хотя оно находилось уже в кармане Джека. Намерение их увенчалось полным успехом.

Во время драки с матросом Боб ловко вытащил у него послание Рэли; теперь сыщики, спрятавшись за одним из складов и засветив свой электрический фонарь, принялись читать, тщательно оберегая шляпой письмо от дождя.

Оно было написано скверным почерком и очень неграмотно, а гласило следующее:

«В гавани находятся: „Арро“, груз – табак. Хозяева – Томас Бридж и Джемс Аубурн, богатые плантаторы, сами на борту. „Квик Винд“, груз – колониальные товары. „Елена", пассажирский пароход. „Мэйфлауэр", яхта миллионера Мариуса Сендинга из Буффало. Он сам приехал, но сомнительно – поедет ли на ней назад. Хочет, кажется, железною дорогой. „Арро" отходит 17-го, „Квик Винд" – 18-го, «Елена» – 20 сентября. Поклон П. Мне скоро опять нужны будут деньги. Пускай пришлет 500 долларов».