Натали

Отраженное сияние полной луны сделало зримым движение, зародившееся на разных уровнях разрушенного города еще во время метели. Логика базовых программ неизбежно толкала большинство брошенной тут полуфункциональной планетарной техники на жесткую конфронтацию, и лишь единичные механизмы, снабженные модулями искусственно интеллекта, не стремились тупо вступить в последнюю схватку, осторожно обходя сужающееся кольцо тепловых сигналов.

Пара «Одиночек» Альянса, давно переживших смерть своих пилотов, да несколько андроидов пехотной поддержки явно понимали, что именно должно произойти в течение ближайшего получаса, и медленно двигались среди руин, пытаясь выйти из плотного, опасного окружения спешивших навстречу взаимному уничтожению механизмов.

Среди машин, проявивших разумную осторожность, выделялись два особенно интересных образчика, чье поведение никак не укладывалось в рамки стандартных боевых программ.

Первым являлся тот самый андроид с характерными следами плавления на грудном кожухе, вторым… при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что хотя его сигнал и схож с сигнатурой [6] боевого дройда, но сам он не может быть идентифицирован как человекоподобная машина. Карта энергосканирования соответствовала боевому скафандру, работающему в режиме жесткой экономии автономного ресурса.

6

Сигнатура— в данном контексте этот термин обозначает характерное распределение энергий, фиксируемое сканерами. Карты сигнатур позволяют без визуального контакта определить, какие именно устройства (известные людям) работают под покрывалом атмосферы.

Человек?

Или просто неисправная бронированная оболочка?

Трудно предположить, что в руинах города, спустя несколько месяцев после окончания активной фазы боевых действий, могут оказаться люди… однако бронескафандр (кроме случаев ранения бойца и включения аварийных автопилотов) не мог двигаться сам по себе, а уж тем более — проявлять разумную осторожность, уклоняясь от района назревающей схватки.

Спустя некоторое время, когда руины осветились первыми сполохами начинающегося противостояния остаточных кибермеханизмов, андроид и человек находились на параллельных улицах.

Ни одному, ни второму так и не удалось завершить начатый маневр уклонения — истощенный ресурс бронескафандра не позволял человеку двигаться с желаемой скоростью, а андроид попросту заплутал среди руин, что-то не заладилось в системе навигации, да и вообще было удивительно, как он сумел реактивироваться после критических повреждений программно-аппаратного ядра?

Индикатор порта удаленного доступа больше не взмаргивал, а значит, движущая андроидом воля каким-то образом заняла место среди резервных цепей управления, полностью перехватив функции контроля над исполнительными подсистемами.

Так или иначе, действия дройда и человека были схожи — оба пытались выйти из зоны разгорающегося боестолкновения, придерживаясь одинакового маршрута.

Их путь вел из города по направлению к руинам космического порта, в то время как серв-машины с модулями «Одиночек», не поддавшиеся общему движению, всего лишь выжидали, когда разгорающаяся схватка истреплет ряды потенциального противника. Заняв позиции на господствующих высотах, они затаились, используя нехитрый тактический прием.

Андроид, у которого лазерным попаданием действительно была повреждена локационная система глобального контроля местности, осторожно, совсем как человек, выглянул из-за угла здания, прижимаясь спиной к покрытой изморозью стене.

Датчики ближнего обнаружения зафиксировали пять активных сигналов. Два идентифицировались как «LDL-55», один принадлежал серв-машине класса «Хоплит», которую пытались атаковать шагающие лазерные установки, следующий был распознан как бот огневой поддержки, по всей вероятности, сопровождающий легкую серв-машину, — все механизмы представляли определенную угрозу, но пристальное внимание дройда привлек пятый термальный всплеск.

Поведение машины вдруг стало неадекватным.

Энергосканирование ясно указывало — не более чем в двухстах метрах от него медленно передвигался человек в бронескафандре.

Спрашивается, какое дело пехотному дройду до человека?

По большому счету, учитывая автономный режим функционирования, — никакого. Человек не имел ни командных, ни каких-либо иных приоритетов. Помогать ему не входило в обязанности андроида, но, тем не менее, он принял иное решение: низко пригибаясь, прячась за иззубренными стенами руин, он короткими перебежками двинулся вдоль иссеченных снарядами фасадов к той точке, где медленно и неуклюже перемещался маркер бронескафандра.

Опасная затея, учитывая, что «Хоплит» Альянса представлял для него не меньшую угрозу, чем шагающие лазерные установки колонистов. Без знания правильного кода «свой—чужой» андроид рисковал подвергнуться атаке любой из сторон.

Непонятно, что двигало им.

Алый маркер, обозначавший позицию человека, медленно приближался.

Было ясно, что человек находится на грани полного истощения. Конструкция бронескафандра позволяла поддерживать режим автономного жизнеобеспечения на протяжении полугода, но столько не выдерживала человеческая психика — это андроид почему-то знал наверняка.

В любом случае он явно намеревался помочь бойцу десантного подразделения, который медленно, но верно выходил на линию огня четырех машин, уже вступивших в схватку друг с другом.

Неужели он искал смерти? Или отказали датчики его бронескафандра? Непонятно. Опознавательная маркировка читалась вполне отчетливо…

Передатчик дройда заработал, передавая короткое сообщение на открытой частоте:

«КН-01, вы двигаетесь в опасном направлении. Остановитесь».

Маркер застыл, а спустя некоторое время несущая частота принесла тихий едва слышный шепот:

— Я ничего не вижу… датчики не работают… Я едва могу двигаться… Помоги. Кто бы ты ни был… молю…

Система анализа голосового ряда тут же выдала результат. Человеком в бронескафандре оказалась женщина.

— Оставайтесь на месте, мэм. Найдите надежное укрытие. Вокруг сервомеханизмы. Они ведут бой.

— Я вижу… только отсветы… — В ее голосе прозвучало глухое отчаяние. — Кто ты?

— Пехотная поддержка.

— Андроид?..

— Да.

«Гепард» Земцова, завершив гиперпространственный прыжок, вышел в метрику трехмерного космоса на удалении в сорок тысяч километров от планеты.

После угнетающей, наводящей подсознательную жуть абсолютной пустоты, где не работало большинство навигационных приборов, ощущения хлынули в разум Андрея буквально со всех сторон — в момент обратного перехода ожили сенсорные системы штурмовика, передавая множество разнообразных данных.

На миг Андрею показалось, что он утратил контроль над штурмовиком, — машину закрутило, но дюзы систем ориентации не включились, автоматически компенсируя вращение, — об этом следовало позаботиться пилоту, как и о сотнях прочих нюансов.

Отринув все иные ощущения, он все же стабилизировал «Гепард», мысленно проложив курс к расколотому размытой линией терминатора шарику планеты.

Ее масса давила, она ощущалась, как магнит, цепко ухвативший корабль незримыми нитями, восприятие гравитационного поля оглушало рассудок, но Андрей сумел побороть чувство дурноты, — стоило потерять осознание целостности всех систем корабля, сосредоточиться на чем-то одном, перестав воспринимать штурмовик как единый комплекс узлов и агрегатов, и крушение обеспечено.