Научи меня любить

Мужчина погладил кулон, чувствуя, как сердце забилось чаще, вспомнил тихое «Да» от Лили. Она хотела остаться здесь. Губы Судьи дрогнули в намёке на улыбку, и он постарался не думать, что будет, если Маас решит, что с Томасом полуночной будет безопаснее. В груди всё болезненно сжалось, и Дейн поспешил спрятать кулон в карман и выйти из кабинета, запретив себе думать о плохом, пока они не доехали до Храма. В любом случае, богине в самом деле виднее. Он уже два раза не досмотрел за Лилей, и… если Маас посчитает, что у Томаса это получится лучше, так тому и быть.

Когда Дейн вернулся в столовую, невозмутимый и спокойный, Лиля уже закончила с завтраком.

– Том ждёт в гараже, пойдём, - Судья протянул ей руку, и девушка, поколебавшись, подошла и вложила пальчики в его ладонь.

Она тоже старалась не показывать волнения и беспокойства, возраставшего с каждой минутой. Щекотка внутри не прекращалась, и Лиле казалось, она в самом деле стоит на пороге чего-то нового и необычного, и оттого немного пугающего. А вдруг богиня не согласится?.. А вдруг ей не понравится выбранное Лилей имя? А вдруг?.. Вдруг она решит, что Лиле нужен другой носфайи, не Том и не Дейн?

От последних мыслей девушка испуганно шарахнулась, чуть не споткнувшись. Она осознала, что в самом деле не хочет никуда уезжать из этого дома, успевшего стать родным. Что же до её недоверия и боязни близких отношений… Как-нибудь справится, в конце концов, можно попробовать договориться. Наверное. Тихонько вздохнув, Лиля украдкой покосилась на профиль Дейна и призналась хотя бы самой себе, что вряд ли сдержанный на вид Судья пойдёт в этом вопросе навстречу. Стоило вспомнить, как он пробовал её кровь…

Мысленно пискнув и смутившись ещё сильнее, Лиля поспешно отогнала волнующие и пугающие мысли и сосредоточилась на предстоящем посещении храма. Надо настроиться на хорошее, иначе она себя так накрутит, что попросту свалится в обморок, когда они приедут. Между тем, Дейн дошёл до конца коридора, где за обычной деревянной дверью скрывался к удивлению Лили, настоящий лифт, они спустились на подземный этаж и вышли в небольшом гараже. Там стояли всего три машины и устрашающих размеров байк с блестящими, хромированными деталями. Около ближайшей, красивого шоколадного цвета, стоял Томас, и как только они с Дейном появились, сразу открыл дверь.

– Прошу, - коротко произнёс он, весело блеснув глазами, и Лиля, отчего-то смутившись, поспешно устроилась на заднем сиденье.

Дейн устроился на первом, чем снова удивил девушку, и через несколько минут они выехали из гаража. Лиля прильнула к окну, наконец получив возможность рассмотреть город и заодно отвлечься от тишины в салоне.

ГЛАВА 11.

Уолсинор оказался похож на старинную Прагу, какой Лиля видела её на картинках – за границей она так и не успела побывать. Фасады, украшенные лепниной и коваными решётками балконов, брусчатка мостовой, достаточно мелкая, чтобы ехать по ней было комфортно. Острые шпили и башенки на домах, витрины магазинов, булочные, кафе, рестораны, яркие вывески и спешащие по своим делам люди – город Лиле понравился. Погода стояла солнечная, только иногда набегали лёгкие облака. Ещё, здесь было много скверов и садиков с яркими клумбами и цветущими кустами, и Лиля невольно улыбнулась, провожая взглядом зелёные вкрапления между каменными домами. Они очень освежали Уолсинор, и девушку посетило желание как-нибудь прогуляться пешком, вдохнуть ароматы из кондитерских и булочных, может даже, зайти в магазины…

Только вряд ли ей позволят одной куда-то пойти. Подавив вздох, Лиля откинулась на спинку, рассеянно глядя в окно и теребя кружево на широком рукаве. Тишина в машине, как ни странно, царила не натянутая, слегка разбавленная тихой, приятной музыкой. Лиля сочла это добрым знаком и приободрилась, когда Томас свернул на небольшую площадь перед красивым зданием, напомнившим готические соборы её родного мира. Только отсутствовали горгульи, и линии более плавные, и сам камень светлый.

– Ну, приехали, - Палач заглушил мотор и вышел, открыв Лиле дверь.

На несколько мгновений задержав дыхание, она вышла, опёршись на протянутую руку, окинула взглядом Храм и строго шикнула на расшалившиеся эмоции. Надо собраться и перестать нервничать, ну не на казнь же идёт! Уже подходя к распахнутым дверям, Лиля запоздало подумала, а зачем мужчины идут с ней, но спросить постеснялась. Наверное, просто не хотят оставлять её одну даже в таком месте, это понятно. И полуночная смело вступила под гулкие своды.

Обстановка внутри не отличалась роскошью, но и без позолоты и дорогих предметов убранства здесь было удивительно красиво. Два ряда резных каменных колонн по бокам, на стенах мозаичные панно, изображавшие, наверное, какие-то сценки из жизни богини, или легенд о ней. Пол выложен разноцветным мрамором, в небольших альковах удобные скамейки с мягкими подушками. Везде горят светильники, а в курильницах тлели благовония с приятным, цветочным ароматом. В больших вазах стояли букеты свежих цветов, похожих на лилии, но без их резкого, пронзительного запаха к облегчению Лили. А впереди находился алтарь.

Невысокий, покрытый белоснежным бархатом с кистями, он был пуст, если не считать большого плоского блюда, стоявшего в центре. За алтарём виднелась в алькове фигура, целиком выточенная из белоснежного мрамора. Женщина с распущенными волосами, задрапированная в лёгкие одежды, и Лиле показалось на какой-то миг, что она смотрит прямо ей в глаза. Оробев, девушка остановилась, мимолётно отметив, что в храме никого нет, но сзади мягко подтолкнул Дейн, и раздался его тихий голос:

– Иди, Лиля.

Собственное имя резануло слух, и на девушку вдруг снизошло спокойствие и уверенность. Она сделала глубокий вдох и решительно направилась к алтарю, глядя только на фигуру за ним, скрытую в тенях. Окна в храме находились высоко под куполом, в виде узких незастеклённых прорезей, но естественный свет и от ламп падал таким удивительным образом, что альков оставался в полумраке. Звук шагов Лили терялся в помещении, превращаясь в шелест, а взгляд девушки не отрывался от статуи, окутанной тенями, словно в полупрозрачную тёмную вуаль. Даже взгляды носфайи в спину перестали тревожить. И когда Лиля остановилась перед алтарём, показалось, что кроме неё и статуи в храме больше никого нет. Стиснув в волнении пальцы перед собой, девушка глубоко вздохнула и обратилась к богине.

«Здравствуйте… Я не знаю, как это правильно делается, но прошу вас помочь мне…» Больше она ничего не успела подумать. Сумрак в алькове вдруг ожил, зашевелился, сгустившись, и Лиля, судорожно сглотнув, отступила на шаг, испуганно вздрогнув. А статуя на несколько мгновений размылась, потеряла очертание, и вот, с пьедестала плавно спускается вполне живая женщина. Оторопевшая Лиля во все глаза смотрела на неё, позабыв о страхе. Длинные, до самой талии, серебристые волосы слегка колебались в воздухе, будто с ними игрался ветерок, узкое бледное лицо с тонкими чертами казалось идеально правильным, хотя назвать его красивым Лиля не взялась бы. И глаза. Чистого фиолетового цвета, без зрачка и белка, однако каким-то непостижимым образом Лиля чувствовала, что богиня смотрит прямо на неё. Длинное струящееся платье, закрытое от шеи до пяток, с длинным рукавом, мягко облегало фигуру женщины, волнуя воображение. Строгая и одновременно манящая, недоступная и притягательная. Богиня. Удивительно похожая на полуночных…

– Здравствуй, девочка, - глубоким, грудным голосом произнесла Маас, улыбнувшись, и эта улыбка преобразила застывшие черты лица, сделав их не такими безупречными, человечнее. – Рада тебя видеть наконец, - вытянув изящную руку, богиня коснулась щеки Лили.

В какой момент Маас оказалась рядом, девушка не заметила. И от прикосновения не отшатнулась, оно оказалось тёплым и приятным, к длинным тонким пальцам захотелось прижаться, как кошке к ласкающей руке. А богиня разглядывала её, чуть склонив голову, губы изогнулись в доброжелательной улыбке, и ладонь скользнула к шее девушки.