Научи меня любить

Дыхание девушки сбилось, и, кажется, она ещё не до конца проснулась, но явно боялась оставаться одна в спальне. Том мягко улыбнулся, перехватил изящную руку и поднёс к губам, нежно поцеловав.

– Хорошо, я посторожу твой сон, маленькая, - тихо произнёс он и сел прямо на пол у кровати, не выпуская прохладных пальцев из широкой ладони. – Спи.

Он ощущал, как дрожит рука Лили, и изнутри снова поднялся гнев, обжигающий, ядовитый. Ох, попадись ему только этот Карл… Полуночная повернулась на бок, подложив одну ладошку под щёку, закрыла глаза и почти сразу снова уснула, так и не вынув второй из его пальцев. А Томас, прислонившись к кровати, ещё долго смотрел на её лицо, как оно постепенно расслабляется, делаясь спокойным и умиротворённым. Потом осторожно погладил потеплевшие пальцы и тихо улыбнулся: всё-таки, где-то в глубине души, ещё осталось доверие, раз Лиля попросила остаться. Кошмары, выходит, страшнее присутствия мужчины в спальне.

Тихо хмыкнув, Палач снова прижался губами к тыльной стороне ладони, чувствуя себя наркоманом, перед которым лежит вожделенный наркотик, но взять его нет никакой возможности. Так он и просидел, пока за окном не начало сереть, и только тогда бесшумно покинул спальню Лили. Девушка уже давно крепко спала, высвободив руку и свернувшись клубочком, и судя по всему, никакие кошмары её не тревожили. Ну а Томасу хватит нескольких часов, чтобы отдохнуть и выспаться. Носфайи нуждались в сне гораздо меньше, чем обычные люди.

Утром, открыв глаза, Лиля ощутила себя полностью отдохнувшей и выспавшейся. Никто её не будил специально, не стучал в дверь. Девушка потянулась, сладко зевнула, не торопясь открывать глаза и вставать. Прислушалась к себе, чувствуя, как от неясного, волнующего предчувствия в груди как будто щекочут невидимые лапки. Неуверенно улыбнулась, а потом всё-таки открыла глаза, уставившись в потолок. Странно, она помнила, что вроде пошла вчера в сад, и даже посидела там чуть-чуть… А вот как добралась обратно до спальни, Лиля не помнила. Чуть нахмурившись, она откинула покрывало и с задумчивым видом побрела в ванную, умыться и привести себя в порядок.

А разглядывая своё немного сонное отражение, внезапно отчётливо и ясно вспомнила, что ночью в её спальне сидел Томас. Ойкнув, Лиля чуть не проглотила зубную пасту, поспешно выплюнула и прополоскала рот, а потом снова посмотрела на себя немного испуганным взглядом.

– Значит… Он принёс меня сюда?.. – пробормотала девушка, вцепившись в края раковины и не зная, чего в ней сейчас больше, растерянности или странного волнения.

И немножко страха. Всё-таки, мужчина, в её спальне. Ночью. «Но он же ничего тебе не сделал», - возразил внутренний голос. Да, не сделал. Пока не сделал. Тряхнув головой, Лиля выкинула из головы беспокойные мысли и вернулась в спальню, остановившись перед шкафом. Ненадолго задумалась, рассматривая наряды, а потом решительно вытянула платье из тёмно-синего, почти чёрного шёлка с серебристой вышивкой. Свободные от плеча, широкие и длинные рукава, облегавший лиф с целомудренным вырезом, широкий плотный пояс, украшенный стеклярусом, и длинная же юбка, присобранная сзади. По краям и подолу тянулось тонкое кружево, похожее на морозные узоры, и в общем платье выглядело элегантно и в меру строго, как раз то, что надо для общения с богиней.

Немного нервно хихикнув, Лиля переоделась, подумав, оставила волосы свободными, лишь подхватив по бокам несколько прядей маленькими заколками, и вышла из спальни. Подходя к столовой, она чуть замедлила шаг, сердце гулко стукнулось о рёбра, усиливая волнение, но Лиля не остановилась, лишь крепче сжала губы и переступила порог. Конечно, её ждали. Дейн, как всегда, просматривал газету, перед ним стояла чашка из почти прозрачного фарфора, источавшая вкусный аромат кофе. Томас тоже что-то прихлёбывал из внушительных размеров кружки, а вот кроме приборов и пустых тарелок еды на столе не наблюдалось, что слегка удивило Лилю.

– Д-доброе утро, - чуть запнувшись, поздоровалась она. – Простите, я долго спала…

– Отдохнула? – не дал ей договорить Том, рассматривая Лилю с откровенным восхищением.

– Да, спасибо, - она покосилась на Палача, с досадой чувствуя, как теплеют щёки.

– Вот и замечательно, - подхватил невозмутимо Дейн, отложив газету, и взял большой бронзовый колокольчик. – Тогда завтракать, и в Храм.

Судья тряхнул им, и столовую наполнил громкий, музыкальный звон. Арита появилась буквально через несколько минут с подносами, и с ней – ещё одна служанка, на которую Лиля уставилась с некоторым интересом. Ведь кроме горничной, или кто она тут была, других слуг она не видела. Или, может, просто не сталкивалась, особо не бродя по дому. Женщины споро накрыли завтрак, и на столе появился ароматный омлет, золотистые тосты, розетки с вареньем, блюда с сырной и мясной нарезкой. И, конечно, чайник с чаем. Лиля с аппетитом принялась за еду, стараясь скрыть нервозность – всё же, не просто достопримечательность посмотреть едут.

– Ты уже подумала, какое новое имя хочешь? – осведомился негромко Дейн, когда она пила чай с тостом, намазав на него клубничное варенье.

Лиля чуть не выронила тост, покосившись на него, и только открыла рот, чтобы ответить – она ещё не думала об этом толком, как неожиданно в голове словно раздался тихий голос, шепнувший: «Лиррая». И девушка уверенно кивнула.

– Да, - коротко ответила она, не торопясь называть.

Вот доедут до Храма, там и озвучит.

– Хорошо, - Судья кивнул, отодвинул пустую тарелку и вдруг поднялся. – Том, зайдём в мой кабинет ненадолго. Лиля, доедай пока, не торопись.

Она проводила немного удивлённым взглядом мужчин, а Дейн, остановившись на пороге, оглянулся и посмотрел на Лилю без тени улыбки.

– Ты хотела бы остаться здесь? – тихо спросил он.

Девушка настолько не ожидала такого вопроса, что ответила сразу, не успев даже задуматься:

– Да…

И тут же мысленно ойкнула, чуть не зажав ладонью рот и чувствуя, как отчаянно краснеет. Отвернувшись, Лиля ещё успела заметить мелькнувшую на лице Дейна довольную улыбку, и он вышел, а девушка осталась допивать чай и доедать тост, чувствуя себя слегка растерянно и неуверенно.

Дейн дождался, пока Томас закроет дверь, и без лишних вступлений сразу сказал:

– Возьми свой амулет.

Брови Палача поползли вверх, он уставился на Сеттена изумлённым взглядом.

– Прости? – осторожно переспросил Том. – Я правильно услышал?..

Прикрыв глаза, Дейн глубоко вздохнул и едва заметно поморщился.

– Я не знаю, какое решение примет Маас, - коротко ответил он. – И… кого из нас выберет, если Лиля останется в этом доме.

Томас хмыкнул, прищурился и скрестил руки на груди, окинув Судью внимательным взглядом.

– И что, даже ревновать не будешь? – поддел он ехидно с широкой ухмылкой.

Ему достался сумрачный взгляд Дейна, развеселивший ещё больше.

– Какая разница, - буркнул недовольно Судья, подойдя к своему столу и открыв один из неприметных ящичков. – Если таково решение богини, кто я такой, чтобы спорить?

Его собеседник вздохнул и покачал головой, в золотисто-карих глазах мелькнуло что-то, похожее на жалость.

– Ты – слишком правильный болван, Дейн, если хочешь моё мнение. Ладно, встречаемся в подземном гараже, - кивнул он. – Я поведу.

Палач вышел, а Дейн ещё несколько минут стоял у стола, разглядывая фиолетовую каплю кулона, оправленную в замысловато закрученную серебряную спираль. Родовой амулет, который последний раз использовал, кажется, его дедушка. Отец предпочёл заключить выгодный брак с женщиной из равной по статусу семьи, объединив капиталы и предприятия, но она смогла родить только одного Дейна. После этого родители разъехались и жили отдельно, и виделся с ними лорд Сеттен крайне редко. Отец передал ему все дела, как только Маас выбрала Дейна, и удалился куда-то в южные страны.