Научи меня

– Михаил Иванович, простите, это снова я.

– Галя, родная моя, я же сказал, что занят и беспокоить меня сейчас нежелательно.

Секретарша отсоединилась, и Миша уже успел обрадоваться и снова погрузиться в колонки и строчки цифр и расчетов. Рано радовался. Галина без стука распахнула дверь и немного с удивленным и заинтригованным выражением лица протянула ему трубку.

– Ты издеваешься?
– не понял он.

– Это правда вас.

– Двадцать пятый раз повторяю - я занят! Что вы ходите тут все?

– прорычал, не сдержавшись, Мишка.
– Я битый час этот лист читаю, - ни в чем не повинный листок со всего размаха полетел на гладкую столешницу. Дорогая тяжелая ручка отправилась следом.
– Меня не трогать!

– Вас мальчик спрашивает.

– Какой мальчик? Ты что, смеешься?

– Нет. Честное слово. Он уже второй раз звонит.

Подольский нахмурился, отчего лоб прорезала вертикальная морщинка, и в недоумении над всей ситуацией покачал головой.

– Галя, не дури. Ошиблись. А ты из-за этого шум подняла.

Женщина чуть ли не с отчаяньем на него поглядела.

– Он дядю Мишу спрашивает. Михаил Иванович...

Внутри что-то екнуло в узнавании. И сам не поверил той мысли, которая первой пришла ему в голову. Наверное, от недосыпа всякая дурь в голову лезет.

– Дай сюда, - Миша поднялся из-за стола, перехватил телефон и поднес к уху, стараясь говорить спокойно. Мало ли что.
– Алло.

– Привет, - поприветствовал бодрый, жизнерадостный тонкий голосок.

– Привет, - осторожно отозвался он, делая Галине страшные глаза и жестом приказывая уйти из кабинета. Та от любопытства шею вытянула, прикусила губу, но послушно вышла. Точнее, выползла.

– Это я, - произнес мальчик таким тоном, словно это все объясняло.

Миша тихо хмыкнул. И без его уточнения понятно, кто на проводе. Дети в офис звонят редко, если совсем точно - вообще никогда, да еще с требованиями позвать "дядю Мишу".

– Я понял.

– А ты работаешь, да?

– Вообще да, - Подольский уселся на подоконник, помахивая в воздухе ногой, и посмотрел на улицу.
– А ты как сюда позвонил?

– Мне Любовь Антоновна набрала.

– Это кто?

– Воспиталка, - неприязненно, но с благоговейным страхом прошептал Кирилл.

– У нее был мой номер?
– удивился Мишка.

– Я сам взял.

– Не понял.

Ребенок горько вздохнул. Очевидно, его не прельщало разъяснять такие, по его мнению, элементарные вещи.

– После кина я у тебя взял бумажку с телефоном и попросил Любовь Антоновну позвонить.

– После кино, - отстраненно поправил он, думая совершенно о другом.
– Ты что, визитку мою взял?

– Да. Белую.

Вообще-то она была светло-бежевого цвета, но ребенку, судя по всему, фиолетово.

– Ясно, - усмехнулся Миша. А что говорить дальше - не известно. Ну позвонил, ладно, а дальше?
– И...эээ...ну...

– Тебе мультик понравился?
– бойко спросил Кирилл.

Миша вспомнил. Отнюдь не мультик про какого-то там пингвина, которого даже в глаза не видел. А тяжелое дыхание, согревающее шею, нежные тонкие руки, державшие за него так, словно он - спасательный круг во время шторма, мягкое тело, идеально подходившее ему. Но не об этом надо рассказывать ребенку. Не об этом.

– Да.

– Мне тоже. И Кате. Я у нее спрашивал, - похвастался он.
– Надо еще сходить. Да?

Только у детей получается спрашивать простые вещи так, чтобы поставить отнюдь не глупого человека в тупик. Подольский был в ступоре. И уже какой раз за последние пару минут не знал, что сказать.

Промычал что-то неопределенное в трубку, что Кирилл сразу принял за согласие.

– А ты долго работаешь?
– невинно уточнил малыш.

Он ослабил узел галстука.

– Да.

Ребенок жалобно вздохнул.

– Катя тоже долго сегодня работает.

– Понятно, - протянул Миша, совсем не понимая, чего от него хотят.

– Она очень долго работает, - с нажимом сказал Кирилл.

Миша не успел ответить, потому что на заднем фоне послышался резкий и отчитывающий женский голос, приказывающий Кириллу закругляться и положить трубку. Ребенок отдалился, начал что-то возмущенно доказывать и всячески противился попыткам забрать у него телефон.

– Стой, Кирилл, стой, - когда мальчик никак не отреагировал на его окрик, Миша сказал громче:- Кирилл.

– Чего?

– Дай трубку воспитательнице.

Молчание длилось почти минуту.

– Зачем?

– Мне с ней поговорить надо. Дай.

– Она меня ругать будет.

Миша тяжело вздохнул и закатил глаза. Как все сложно.

– Не будет.

– Точно?
– испытующе уточнил Кирилл.

– Точно, - с облегчением ответил Миша, чувствуя, что ребенок сдался.
– Дай сюда эту...Любовь Антоновну.

Телефон быстро передали, послышалось громкое шебуршание, рассерженный шепот, больше похожий на шипение, и, наконец, раздался вежливый и приветливый голос.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, - непривычно и неловко было ощущать чье-то ожидание и любопытство. Да и объяснить что-то надо.

– Извините, это моя вина, - быстро затараторила Любовь.
– Я сразу поняла, что не нужно потакать Кириллу, но он так настойчиво просил. Простите еще раз.