Научись любить, если сможешь

– Хоу-хоу-хоу! Ну здравствуйте, ребятишки!

– Бля, Глушков, я так и знал! – Мишка бьет себя в лоб.

– Тихо ты! Не пали меня перед всеми, – шикает он.

Юлька выбегает на шум, родители выглядывают из кухни, а я расплываюсь в улыбке.

– Здравстуй, Дедушка Мороз! – говорю и тянусь для обнимашек.

А вот теперь точно, вся семья в сборе. Даже крестный Матвея приехал.

После боя курантов, прижимаюсь к Мише и спрашиваю шепотом:

– Я люблю тебя. Кстати, под елочкой тебя ждет подарочек, – хитро улыбаюсь я. – Удочка, о которой ты давно мечтал.

– Да ладно? Сама купила? – удивленно смотрит с вытянутой мордахой.

– Твой папа помог.

– А твой подарочек, в той синей коробочке, – подмигивает мне.

– И что там?

– А ты угадай, англичанка! – бросает с хитрецой.

Взгляд застывает на муже. Неужели...

– Англия? – прикрываю рот руками от нахлынувших эмоций.

– Она самая, – кивает он. – Летим через неделю.

Совершенно никого не стесняясь целую своего Мишутку и жмусь еще крепче. Надо же, он помнил все это время, тот разговор, в котором я призналась, что мечтаю побывать в Англии. Для меня ценен даже не сам подарок, а внимательное отношение мужа ко мне. Он помнил.

– Поделишься, что загадал? Или секретик? – шепчу прикрыв глаза.

– Не косячить в Новом году, – с ухмылкой выдает он.

– Твое желание уже потерпело крах.

– Почему это?

– Мне кажется, пахнет подгорелой уткой.

– Твою ж! Совсем забыл! – Миша бьет себя по ноге в досаде и уносится в сторону кухни.

– Куда это он как на пожар? – удивленно смотрит на меня Александр Степанович.

– Ну почти, – Передаю Матвея маме и иду к своему горе-повару на выручку.

Миша стоит посреди кухни с противнем, на котором теперь покоится угольно-черная утка.

– Мур, открой вытяжку и окно. Вонь стоит жуткая.

Быстро делаю то, о чем он просит, пока запах гари не разлетелся по всей квартире.

– Ну, без обид, но я тебя предупреждала, надо было по стариночке. Обычную курочку пожарить с картошечкой. Далась тебе эта утка. Но ты же упрямый. Сам захотел, сам ее и спалил, – смеюсь над насупившимся мужем.

– Это ты сглазила. Ведьма, – ставит противень на раковину, подходит ко мне и заключает в свои объятия. – Нет, ты же точно ведьма. Все жужжала, про свою курицу. Утка по-любому почувствовала себя нежеланным блюдом в этом доме.

– Ага, и решила воспламениться.

Гора бросает взгляд в сторону гостиной. Затем в его глазах мелькает огонек. Он крепче сжимает меня, после чего поднимает и быстрым шагом несется в сторону спальни, крича по пути:

– Илюха, дедушка и бабушки, дети под вашу ответственность! Я руку обжег, сейчас Лара перевяжет, и вернемся.

– Ты совсем уже? – прыскаю смехом и выпучиваю глаза от его наглости, а еще пошлости. – Все же поймут!

– И что? Они взрослые, сами такими были, – заваливает вместе со мной в спальню, ногой толкает дверь и она закрывается с легким хлопком.

Секунда и я оказываюсь на кровати. Еще несколько секунд и уже полностью голая. Следом в сторону летит одежда мужа.

– Я эту чертову утку специально спалил, – выдает он.

– Чего? – тяну, приподнимаясь на локтях.

– Весь день ждал удобного случая утащить тебя в спальню, но это же просто нереально. То один дергает, то другой. Еще и крестный отец Глушков нарисовался. Притащила его нелегкая, – ворчит, но по доброму.

– Миша, а попроще способ ты не мог придумать? Без пожара, – откидываюсь обратно и прикрываю глаза от прикосновений и ласк Горы.

– Подумал, что так этот Новый год запомнится нам. На самом деле я планирую больше не выпускать тебя из спальни. Ой, не смотри ты так. Если Матвей проснется, сам принесу тебе его на кормление. А родители скоро сами спать свалятся под новогодние концерты. Илюха тоже не в обиде будет.

Это точно.

Новый год под кодовым названием: “Паленая уточка” я запомню на всю свою жизнь.

Конец