Научная фантастика. Возрождение

— Вообще-то я знавал Вернона Бэрримена, — сказал мистер Виткатт после минутного раздумья.

Его слова совсем не казались многообещающими. Так — пауза. Но потом пошло:

— Он как раз «Б» в слове «блит». БЛИТ — бэррименовская логическая иллюзо-техника, так он ее назвал. Высшая математика. Вряд ли вы ее поймете. В первой половине двадцатого века два великих математика, Гёдель и Тьюринг, доказали теоремы… ммм… Короче, из них следует, что математика полна ловушек. У любого компьютера есть некоторый ряд задач, которые могут его «завесить», а то и вывести из строя.

При этих словах половина класса с готовностью закивала. Их написанные в домашних условиях компьютерные программы зачастую так и делали.

— Бэрримен слыл очередным гением. И невероятным идиотом. В самом конце двадцатого века он сказал себе:

«А что если есть такие же задачи, способные вывести из строя человеческий мозг?» Идея захватила его. Он провел серию исследований и нашел одну такую задачу. И объявил на весь белый свет о своей кошмарной иллюзо-технике. Глядя на блит-узор, позволяя его изображению проникнуть внутрь сознания, вы тем самым можете отключить свой мозг. — Последовал щелчок пальцами. — Вот так.

Джонатан и другие члены Бойся-клуба переглянулись. Уж им-то было известно, каково это, смотреть на странные картинки. Малыш Гарри, гордящийся украденным у старой, никому не нужной тригонометрии временем, первым поднял руку.

— Э-э, а сам Бэрримен смотрел на свой математический узор?

Мистер Виткатт печально кивнул.

— Именно. Об этом и речь. Один взгляд его и убил, «завесил», обратил в камень. Ирония судьбы. Столетиями люди писали всякие сказки о призраках и прочих чудовищных творениях, одного взгляда на которые достаточно, чтобы умереть от страха. А потом некий математик, работая в области самой теоретической и абстрактной из всех наук, берет и воплощает это в жизнь.

Учитель принялся ворчать о блит-террористах, вроде темно-зеленых, которым не нужно оружие и взрывчатка, а только ксерокс или шаблон для рисования на стенах. Еще мистер Виткатт рассказал, что раньше телевидение работало вживую, без предварительной записи. Пока один темно-зеленый активист по имени Ти Зеро не вломился в студию Би-Би-Си и не показал в камеру блит, известный как «Попугай». В тот день погибли миллионы. Тогда было небезопасно вообще иметь зрение.

— И поэтому, э-э, вот эта специальная тьма на улице — чтобы люди не могли видеть подобных вещей? — осмелился подать голос Джонатан.

— Ну, в целом — да. — Старый учитель потер подбородок. — Вы все узнаете в подробностях. Только немного повзрослейте. Все это довольно сложно. Вижу, есть еще вопросы.

На этот раз руку поднял Халид. Всем своим видом показывая чисто академический интерес, он спросил:

— А все эти блиты так опасны? Или есть такие, которые только пугают, но не убивают?

Мистер Виткатт одарил его жестким оценивающим взглядом. После чего повернулся к доске с криво нарисованными треугольниками.

— Очень опасны. Как я уже сказал, косинус угла определяется…

Четверка членов внутреннего круга как бы случайно собралась в укромном уголке игровой площадки у грязной «шведской стенки», по которой никто никогда не лазил.

— Так что? Мы — террористы? — весело сказала Джулия. — Мы обязаны донести на себя в полицию.

— Нет. Наша картинка другая. Она не убивает людей. Она…

— …делает нас сильнее, — хор голосов.

— А против чего борются темно-зеленые? — спросил Джонатан. — Что им не нравится?

— Думаю, биочипы, — неуверенно предположил Халид. — Крохотные компьютеры, встраиваемые в головы людей. Они утверждают, что это неестественно, типа того. Я что-то читал в старом «Ныо Сайентисте» в библиотеке.

— Было бы неплохо иметь такой биочип на экзаменах, — мечтательно произнес Джонатан. — Но любые счетные устройства запрещено приносить. Все с биочипами в мозгах — оставьте ваши головы дома!

Друзья посмеялись. Но Джонатан внутренне содрогнулся, как будто ступил на несуществующую лесенку. Слово «биочипы» многократно звучало дома, когда родители скандалили по какой-то им одним ведомой причине. Джонатан вспомнил и слово «неестественно».

«Не дай Бог папа с мамой окажутся террористами», — подумалось ему. Ну уж нет, на них это никак не похоже.

— Там еще что-то было о системе контроля, — заметил Халид. — Никто не захочет, чтобы им управляли.

Как обычно, вскоре начали болтать о другом. Вернулись к старой теме: стенам второго вида тьмы, которыми в школе отмечали запретные территории, типа той, что вела в заветную кладовую. Бойся-клуб очень интересовало, как это работает, проводили эксперименты и кое-что уже сумели выяснить. Было зафиксировано следующее.

Теория Видимости Халида, доказанная довольно болезненным экспериментом. Зоны тьмы были идеальным местом, чтобы прятаться от других детей. Однако учителя с легкостью находили тебя в темноте и наказывали за пребывание в запретном месте. Вероятно, у них имелся какой-то детектор, но никто никогда его не видел.

Примечание Джонатана к открытию Халида: водитель школьного автобуса ведет его так, будто свободно ориентируется в темноте. Конечно (мысль Гэри), автобусом могли управлять компьютеры, поворачивая руль и нажимая на педали, а водитель просто притворялся. Но зачем?

Зеркало Джулии. Самая невероятная вещь из всех. Даже Джулия не верила, что это сработает. Тем не менее, если встать перед тьмой второго вида, а руки погрузить туда с фонариком и зеркалом (со стороны кажется, что руки у тебя отрезаны), можно зажечь там фонарик, и его луч, отразившись от зеркала во тьме, вернется наружу и осветит тебя. Джонатан отметил, что, вероятно, именно поэтому днем виден солнечный свет на полу классной комнаты, окна которой выходят в защитную тьму. Этот тип тьмы не представлял барьера для света — только для зрения. Ни в одном из учебников по оптике ничего об этом не было сказано.

Малыш Гарри получил приглашение в клуб и считал минуты до своего первого заседания в четверг. То есть через два дня. Друзья надеялись, что Гарри принесет с собой новые идеи для экспериментов. Конечно, после того, как пройдет испытание на право членства в клубе. Малыш Гарри отлично знал математику и физику.

— Его знания нам очень нужны, — констатировал Гэри. — Если наша картинка работает как те блиты, сможет ли Гарри выдержать дольше всех благодаря своим способностям? Или как раз поэтому ему будет тяжелее? Вопрос.