Наваждение

— А ваш муж?

— Он руководил миссией, — еле слышно сказала она.

— И как вы познакомились с Блэклеттером?

— Это обязательно? — прошептала миссис Робле.

— Да.

— Он руководил небольшой клиникой, принадлежавшей «ВНК», неподалеку от миссии. Каждый раз, когда в западной части страны случались вспышки эпидемии, он летал в буш, делал местным прививки. У него была очень, очень опасная работа, и когда ему требовалась помощь, я иногда летала с ним.

Пендергаст с сочувствием положил ладонь поверх ее рук.

— Когда начались ваши отношения?

— Примерно через полгода после того, как мы приехали в Африку. То есть двадцать два года назад.

— А когда вы расстались?

Долгое молчание.

— Мы не расстались. — Она умолкла.

— Расскажите, пожалуйста, о его работе в Штатах, после того как он ушел из «ВНК».

— Моррис был эпидемиолог. Очень хороший. Он консультировал фармацевтические компании, помогал разрабатывать вакцины и вообще лекарства.

— А он сотрудничал с «Лонжитьюд фармасьютиклз»?

— Да.

— Он рассказывал вам о своей работе?

— О работе консультанта он больше помалкивал. Там у них коммерческие тайны, неразглашение, все такое… Странно, что вы спросили именно про эту фирму… именно о ней он несколько раз упоминал. Больше, чем о других.

— И?

— Он работал с ними около года.

— Когда именно?

— Лет десять-двенадцать назад. Уволился неожиданно. Что-то ему там не понравилось. Он злился, боялся чего-то. А уж Моррис, поверьте, не такой был человек, которого легко напугать. Как-то он рассказывал об одном из директоров. Его звали Слэйд. Чарльз Слэйд. Моррис называл его злодеем, говорил, что настоящего злодея видно по способности увлекать за собой в свой Мальстрим [10] и хороших людей. Мальстрим… Мне пришлось в словарь полезть. Когда Моррис уволился из «Лонжитьюд фармасьютиклз», он вообще перестал говорить об этой компании и даже никогда не упоминал.

10

Водоворот в Норвежском море.

— И больше никогда с ними не работал?

— Никогда. Почти сразу после ухода Морриса компания обанкротилась. К счастью, ему успели заплатить.

Хейворд подалась вперед.

— Простите, но откуда вам известно, что ему заплатили?

Мэри-Энн перевела на Лору серые глаза, мокрые и покрасневшие.

— Он любил серебряные вещицы. Антиквариат. Заплатил за одну частную коллекцию целое состояние, а когда я спросила, как это ему хватило денег, он сказал, что получил крупное вознаграждение от «Лонжитьюд фармасьютиклз».

— Крупное вознаграждение… За год работы. — Пендергаст сделал паузу. — А что еще он говорил про Слэйда?

Мэри-Энн задумалась.

— Что Слэйд развалил отличную фирму. Угробил ее из-за своей глупости и самонадеянности.

— А вы когда-нибудь видели Слэйда?

— Нет-нет. Никогда. Мы с Моррисом никогда не появлялись на людях. Всегда встречались… тайно. Я только слышала, что Слэйда все смертельно боятся. Кроме Джун.

— А кто такая Джун?

— Джун Броди, его секретарь.

Пендергаст немного поразмыслил и повернулся к Хейворд:

— У вас есть еще вопросы?

— Говорил ли доктор Блэклеттер, над чем именно он работал в «Лонжитьюд» и с кем?

— О секретных исследованиях он никогда не говорил. Но несколько раз обмолвился о своих коллегах. Он любил рассказывать забавные истории. Ах, память у меня уже не та… Ну конечно, про Джун.

— Почему «конечно»? — спросил Пендергаст.

— Слэйд без нее был как без рук. — Мэри-Энн остановилась, открыла рот, собираясь продолжить, и слегка покраснела.

— Что? — не выдержал Пендергаст.

Миссис Робле покачала головой.

После недолгого молчания Хейворд заговорила опять:

— С кем еще доктор Блэклеттер работал в «Лонжитьюд фармасьютиклз»?

— Дайте сообразить. Вице-президент по науке, доктор Гордон Гребль, непосредственный начальник Морриса.

Хейворд быстро записала имя.

— Что-нибудь известно про доктора Гребля?

— Дайте вспомнить… Моррис несколько раз говорил, что Гребля водят за нос. Он жадный и дает водить себя за нос, кажется, так. Был еще один. Какой-то мистер Филипс.

Денисон Филипс вроде бы. Он был главным юрисконсультом фирмы.

В маленькой гостиной наступила тишина. Мэри-Энн Робле утерла слезы, открыла футлярчик с косметикой, напудрилась, поправила волосы, подкрасила губы.

— Жизнь продолжается, как говорят, — изрекла она. — У вас все?

— Да. — Пендергаст поднялся. — Спасибо, миссис Робле.

Мэри-Энн не ответила. Она повела гостей в холл, к выходу. Муж пил кофе на кухне. Завидев жену, он подбежал к входной двери.

— Как ты, дорогая? — озабоченно спросил он.

— Все в порядке. Помнишь славного доктора Блэклеттера, который работал неподалеку от миссии, тогда, давно?

— Блэклеттер, из «ВНК»? Конечно, помню, отличный парень.

— Его убили при ограблении в Сент-Фрэнсисвилле — несколько дней назад. Эти детективы ведут расследование.

— Боже ты мой, — сказал Робле; лицо его выражало только лишь облегчение. — Ужас какой. Я и не догадывался, что он жил в Луизиане. Много лет о нем не вспоминал.

— И я тоже.

Усаживаясь в «Роллс-ройс», Хейворд заметила:

— Очень неплохо сработано.

— В ваших устах, капитан Хейворд, расцениваю это как величайшую похвалу. — Пендергаст почтительно склонил голову.

52

Фрэнк Хадсон замер в тени дерева у выхода из управления записи актов гражданского состояния. Благодаря кондиционерам в здании царили прямо-таки сибирские морозы, и, выйдя на не по сезону жаркий и влажный воздух, сыщик почувствовал себя словно кубик льда, который опустили в теплый бульон.

Поставив портфель на землю, Хадсон вынул из кармана полосатого костюма носовой платок и вытер лысину. Ничего себе зима в Батон-Руже! Затолкав платок в карман, так что уголок остался кокетливо торчать, он сощурился и отыскал на стоянке свой древний «Форд-фалькон». Рядом с его машиной вылезала из битого-перебитого «шевроле» полная дама в клетчатом. В сильном раздражении она раз, потом другой хлопнула дверцей, пытаясь ее закрыть.

— Сволочь! — упрекнула она машину и снова попыталась захлопнуть дверь. — Гадский потрох!