Наваждение

— Вы знаете, что сегодня воскресенье?

— Да, сэр. Можно нам войти?

— Наверное, я лучше сначала поговорю с адвокатом.

— Разумеется, — ответила Хейворд. — Это ваше право, сэр, и мы подождем, пока он приедет, — столько, сколько потребуется. Но мы здесь неофициально, хотим всего лишь задать несколько вопросов. Вы имеете к нашему расследованию косвенное отношение. Нам потребуется всего минут десять.

Филипс, поразмыслив, отступил в сторону.

— Если так, проходите.

Хейворд вошла в дом: кругом белые ковры, белый кирпич, белая кожа, золото, стекло. Пендергаст молча замыкал шествие. Они вошли в гостиную с венецианскими окнами, из которых открывался вид на канал.

— Садитесь, пожалуйста. — Филипс сел, поставил бокал на кожаный поднос на боковом столике. Гостям выпить не предложил.

Хейворд кашлянула.

— Вы были партнером в юридической фирме «Марстон, Филипс и Лоув» — так?

— Если речь идет о моей фирме, ни на какие вопросы я отвечать не могу.

— А еще около двенадцати лет назад вы работали главным юрисконсультом в корпорации «Лонжитьюд фармасьютиклз» — до и во время ее банкротства.

Долгое молчание.

Филипс улыбнулся, положил руки на колени, встал.

— Сожалею, но об этом я не могу говорить в отсутствие моего адвоката. Предлагаю вам вернуться с повесткой, и я — с разрешения моего защитника, разумеется, — с удовольствием отвечу на ваши вопросы.

Хейворд встала.

— Как вам угодно. Простите, что вас побеспокоили, мистер Филипс. — Она выдержала паузу. — Наилучшие пожелания вашему сыну.

— Вы знакомы с моим сыном? — без всякого волнения спросил Филипс.

— Нет, — ответила Хейворд.

Все двинулись в переднюю.

Как только Лора взялась за ручку двери, Филипс очень спокойно поинтересовался:

— Почему же вы о нем упомянули?

Хейворд повернулась к нему.

— Я вижу, вы, мистер Филипс, настоящий джентльмен, представитель старого Юга. Человек прямой, верный старым ценностям, любящий откровенность.

Филипс принял комплимент настороженно.

Хейворд подбавила южных модуляций, которых обычно старалась избегать.

— Потому буду говорить прямо. Я здесь по особому заданию. Нам нужна информация. И мы в состоянии помочь вашему сыну. Это насчет того дела с наркотиками.

Слова ее были встречены гробовым молчанием.

— Там уже все улажено, — сказал наконец Филипс.

— Вопрос зависит от обстоятельств.

— От каких?

— От вашей прямоты.

Филипс нахмурился.

— Не понимаю.

— У вас имеется информация, которая нам очень нужна. Мой коллега, агент Пендергаст… Прямо скажем, у нас имеются разногласия по поводу того, как эту информацию получить. Он и его контора могут сделать так, чтобы запись об аресте не вычеркнули из личного дела вашего сына. Это, полагает он, простейший способ заручиться вашей помощью — пригрозить неустранимым пятном на биографии вашего сына, что, разумеется, помешает ему поступить в юридический колледж. Так он хочет заставить вас говорить.

Хейворд сделала паузу. Филипс смотрел на гостей. У него на виске дергалась жилка.

— Я же предпочитаю сотрудничать. Понимаете, у меня есть связи в местной полиции. Я ведь раньше тут работала. Я в состоянии удалить эти неприглядные сведения из дела вашего сына. Помогая нам, вы гарантируете ему поступление в колледж, практику, работу в вашей фирме. По-моему, так для всех будет лучше. Что скажете?

— Классика жанра: злой коп и добрый коп, — ответил Филипс.

— Старый верный подход.

— Что вас интересует? — У Филипса ослаб голос.

— Мы расследуем старое дело и надеемся на вашу помощь. Как я уже упомянула, речь о «Лонжитьюд фармасьютиклз».

Лицо у Филипса затуманилось.

— Я не уполномочен говорить о делах этой компании.

— Очень жаль. И я вам скажу почему: подобная обструкционистская позиция, высказанная вами так явно, лишь укрепит мнение моего коллеги, который предпочитает иной способ решения этого дела. Иначе говоря, агент Пендергаст утрет мне нос, а ваш сын никогда не получит диплома юриста.

Филипс молчал.

— Жаль еще и потому, что агент Пендергаст мог бы нам с вами помочь. — Хейворд помедлила: пусть до Филипса дойдет хорошенько. — Понимаете, если вы хотите очистить досье сына, без помощи ФБР вам не обойтись. Подобные обвинения в хранении наркотиков, как вы сами понимаете, регистрируются не только в местной полиции, но и на федеральном уровне.

Филипс сглотнул.

— Речь ведь о незначительном обвинении. ФБР такими делами не занимается.

— «Хранение с целью сбыта». В таких случаях дело заводят автоматически. Вам, корпоративному юристу, это прекрасно известно. Поверьте, досье уже лежит в каком-то кабинете, как бомба замедленного действия, которая, взорвавшись, испортит карьеру вашего сына.

Пендергаст неподвижно стоял рядом. За все время разговора он не сказал ни слова.

Филипс облизнул губы и глотнул мартини.

— Что именно вы хотите знать?

— Расскажите про эксперименты с птичьим гриппом.

Руки у Филипса задрожали, и в стакане звякнули льдинки.

— Мистер Филипс?

— Капитан, если я расскажу и это выйдет наружу, меня ждет смерть.

— Наружу ничего не выйдет. Прошлое не вернется. Даю вам слово.

Филипс кивнул.

— Только вы должны рассказать все. Таково условие.

Последовало молчание.

— А вы ему поможете? — спросил наконец Филипс. — Очистите его досье — и местное, и федеральное?

Хейворд кивнула:

— Я лично прослежу.

— Ладно. Расскажу вам что знаю. Боюсь, не так уж много. Я ведь в группу не входил. Они, видимо…

— Они?

— В компании существовал секретный отдел, созданный лет тринадцать или четырнадцать назад. Имена не разглашались, я знал только доктора Слэйда — Чарльза Слэйда, генерального директора. Он-то и возглавлял этот таинственный отдел, где разрабатывали новый препарат.

— Какой?

— Стимулятор мозговой деятельности на основе штамма птичьего гриппа. Все делалось в глубокой тайне. В проект вбухали уйму денег и времени, да только все развалилось. У компании начались финансовые проблемы, им пришлось изворачиваться, стало не до секретности. Начались аварии, несчастные случаи на производстве. В общем, проект закрыли. Потом, когда думали, что худшее уже позади, случился пожар, который уничтожил Шестой комплекс и в котором погиб Слэйд, а…

— Минуточку! — в первый раз подал голос агент. — Вы хотите сказать — доктора Слэйда нет в живых?