Наводящие ужас

– Послушай, - сказала Глория, - ты же головой рисковал!

– Совершенно верно.

– И моею тоже! Не бросить револьвер, когда... Он же мог застрелить меня!

– Этот бойскаут?
– Я ухмыльнулся: - Помилуйте, сударыня! Меня застрелил бы, признаю - но лишь в том случае, если бы я остался стоять лицом к пистолетному дулу, да еще дозволил бы сопливцу держать гневную речь, накачаться ненавистью, завести пружины душевные для грядущего отмщения... Великие мстители-молокососы всегда хотят уведомить окаянного подлеца, за что ему предстоит поплатиться презренной шкурой. Вспомни дивную писанину Луи Буссенара! А уложить противника, обратившегося спиной... Что вы, что вы!.. Непорядочно... Я, например, не постигаю, отчего всадить пулю в лоб считается подвигом, а в затылок - подлостью. Итог одинаков.

– Понимаю, - сухо заметила женщина.

– Как только я подставил парню тыл, можно было не опасаться ничего. Зубками он скрежетал, а на гашетку надавить не решился бы ни за что на свете.

– Потому и налегаешь на пиво? Нервы железные успокаиваешь?

Спустя мгновение я усмехнулся.

– Расскажи-ка о происшествии подробней. Начнем с пистолета. Какая марка?

– Почем я знаю? Говорила же, что ненавижу любые...

– Стоп! Ты ненавидишь оружие, однако и впрямь ничего не знаешь о нем, да и не стремишься узнать. Хороша ненависть. Если ненавидишь по-настоящему, стремишься изучить противника досконально.

– Кажется...
– Глория запнулась.
– Кажется... Один из тех, которые зовутся автоматическими. Огромная штуковина - впрочем, у страха глаза велики... По-моему, был курок, только не... как это? Не стоял на взводе.

– Неплохо для ненавистницы пистолетов. Вывод: у Чарльза, наверное, девятимиллиметровый зверь - "беретта", либо смит-и-вессон. То есть, четырнадцать или пятнадцать выстрелов - зависит от того, загоняешь ли предварительно патрон в боевую камеру. Сиречь: мальчику не придется перезаряжать, выпалив пять или шесть раз, как бывает у обладателей револьверов. Судя по твоему описанию, пистолет самовзводный...

Болтал я безо всякого смысла и толка, просто пытался немного успокоить Глорию.

– Переходим ко второму пункту. Как он тебя сцапал?

– Вывалился из дверей соседнего клозета, сгреб и затолкал внутрь. Парень сунул мне в лицо дуло, велел молчать и заявил: дождемся муженька. Я начала было возражать, он ткнул меня пистолетом так, что чуть с ног не свалил... Я ужасно боялась, что проклятая штуковина выстрелит произвольно. Думала, вечность прошла, пока ты вломился...

– Обстоятельный доклад... А теперь приступим к умствованию. Откуда он узнал?

– Узнал... О чем?

– Обо всем.

Я раздраженно помотал головой:

– Вспомни, мы "поженились" несколько часов назад. И в нескольких сотнях миль от Эль-Пасо, в Богом забытом мексиканском захолустье нас караулит человек, отлично об этом осведомленный. У Чарльза что, частная служба новостей имеется?

– Мы ведь не на собственном аэроплане прилетели, - возразила Глория.
– Он мог украдкой следить за бракосочетанием, а потом ринуться вдогонку.

– Ничуть не бывало. Иначе прекрасно понял бы: субъект, которого он берет на мушку - отнюдь не тот, который стоял у алтаря в Эль-Пасо. Не тот, который катил по городу в кадиллаке. Даже если Чарльз подстерегал неподалеку от церкви, спутать Буффа Коди со мной он уже не мог.

– Верно... Знал о свадьбе, но принял тебя за настоящего Горация...

– Значит, если не был в Эль-Пасо и не получил весточки от почтового голубя, то как же узнал, куда мчаться и где именно подстерегать? За нами никто не следил; агент, вызванный мною в Дугласе, объявил, что "хвоста" не замечено. И сам я время от времени в зеркальце посматривал - никого за спиной! Вопрос: неужто Мэйсон Чарльз - ясновидящий?

Глория нахмурилась.

– Куда ты клонишь... Гораций?

– Парень знает до неприличия много. Знает, что мы поженились, и место для засады выбрал с толком. Откуда знает, а?

С минуту Глория безмолвствовала.

– И еще, - произнесла она, облизнув губы, - откуда он разнюхал, что ты... что дядя Буфф подстроил убийство моего отца и Миллисент Чарльз?

– Уверена в этом?

– Почему бы и нет? Ведь подсылал же он ко мне... как ты выразился? Молодцев, наводящих ужас. Хотел жениться, убить и прикарманить семейное состояние. А для этого надо было сперва устранить папу... Я не сомневаюсь!

– Хорошо. Думай, что хочешь, но прилюдно изволь с жаром опровергать подобные клеветнические измышления и грязные наветы. Ни одному слову из порочащих дядюшку... виноват, супруга, россказней ты не веришь и верить не собираешься. Понятно? В противном случае наша мнимая свадьба делается начисто необъяснимой.

Глория слабо улыбнулась.

– Дорогой Гораций, давай исходить из того, что мы оба - существа, наделенные разумением.

– Поясни.

– Ты считаешь меня избалованной техасской сучонкой, своенравной и капризной. В придачу - трусливой, шарахающейся от огнестрельного оружия, словно от чумы, дозволившей страхом понудить себя к замужеству. Конечно, для такой операции больше бы сгодилась бой-девка, умеющая драться, точно бешеная, и палить с обеих рук... Нет, погоди, позволь окончить... Я тоже не высокого мнения о твоей особе. Во всяком случае, была невысокого. Считала тупым, жестоким, обожающим стрельбу самцом; из тех, кого не выношу и на понюх.

– Ну, голубушка, нас определили на совместную работу вовсе не взаимных комплиментов ради. Как-нибудь переживу твое презрение.

Глория засмеялась:

– Нет, Гораций, дорогой! Похоже, я чуток ошиблась. Видишь ли, я была совершенно уверена, что ты ворвешься в этот жуткий сортир, паля одновременно из двух револьверов, точно ковбой, берущий приступом салун, из которого был вышвырнут за буйство. Ждала: на полу появится гора кровавых тел, и одно из них будет моим...

Так и представляла, что буду валяться окровавленная, изуродованная возле этого идиотского писсуара... Ничего подобного. Появился хладнокровный, рассудительный, очень храбрый и разумный человек. Я... пойми, в храбрости твоей я не сомневалась... А вот касательно разума... Но ты оказался на высоте.

Приятно было слышать. Но я по-прежнему не понимал, к чему ведет "жена".

– Я, видишь ли, тоже достаточно разумна. И тотчас поняла: обвинения мальчишки нельзя оставить без яростного и неудержимого опровержения. Сразу, еще до твоего прихода, принялась доказывать: нет, ни в коем разе, вы заблуждаетесь, не понимаю, с какой стати, неимоверная чушь!.. Грязная ложь! От кого парень проведал об обстоятельствах материнской гибели, разузнать не удалось. Но кажется, Чарльз немного пошатнулся в своем убеждении.

– Может быть, может быть. Но как бы то ни было, мне очень любопытно: от кого?.. Эта задача может подождать, ибо имеется другая, более насущная: куда запропастился наш человек в Кананеа?

* * *

День еще не погас, но солнце уже клонилось к западному горизонту. Багровый свет и удлинившиеся тени заставляли нищий и грязный город Кананеа казаться почти живописным. Косые солнечные лучи, в которых клубилась подымаемая проезжающими автомобилями пыль, золотили глинобитные стены убогих домишек.