Навсегда разделенные

Анна — единственная присутствующая здесь женщина моего возраста. Бен не водил особо дружбы с девушками, а его бывшие подружки тут были бы некстати. Кое-кто из моих приятельниц, тех, что знакомы с Беном или ходили вместе с нами на свидания, предложили прийти на похороны. Я попросила Анну передать им: «Спасибо, но нет». Как мне вести себя с ними в такой ситуации? Как исполнять обязанности хозяйки там, где я ощущаю себя гостем?

Пастор замолкает. Я понимаю, что настала моя очередь говорить, и чувствую облегчение, когда он жестом передает слово Сьюзен.

Подойдя к краю могилы, свекровь открывает папку. Мне тоже нужно было принести такую? Я почти не подготовилась. Мне было так тяжело, так муторно думать об этом, что я и не думала. Я не подготовила речь, решив, что сочиню ее на ходу. Ничего нет хуже того, чтобы лежа в постели думать о том, что произнести над мертвым телом своего мужа. Во всяком случае, так я считала, пока не увидела подготовленную Сьюзен идеальную папочку. Свекровь не плакала над ней и не терзала ее. Не скручивала и не загибала в беспокойстве углы. Эта папка — прямая как доска. Уверена, слова на бумаге в ней даже не написаны от руки. Уверена, они напечатаны.

— Хочу сначала поблагодарить всех присутствующих здесь. Вряд ли кто-то из вас хотел именно так провести это субботнее утро. — Она посмеивается над своими словами, и мы подфыркиваем в ответ, чтобы она могла продолжать. — Кто-то из вас был со мной несколько лет назад, когда мы с Беном поминали Стивена, и я тогда говорила, что Стивен хотел бы, чтобы мы наслаждались тем днем. Хотел бы, чтобы мы улыбались. Я знала это совершенно точно, потому что мы с ним говорили об этом перед его смертью. Мы лежали вместе в больнице, зная, что лучше ему уже не станет, что его конец близок, и он сказал мне то, что впоследствии передала вам я: «Пусть будет весело, Сьюзи. У меня была веселая жизнь, пусть и похороны будут веселыми». Я не смогла разделить с Беном его последние мгновения. — Ее лицо сморщивается, и она опускает взгляд. Затем вновь обретает самообладание. — Но он во многом походил на отца, и могу заверить вас, Бен хотел бы того же. Он радовался жизни и мы должны сделать всё возможное, чтобы найти радость в его смерти. Это нелепо и болезненно для нас, но я обещаю, что попытаюсь этот день превратить в празднование того, каким Бен был. Я благодарю бога за каждый день, проведенный с сыном, за каждый проведенный с ними обоими день. Мы можем горевать о том, что Бен ушел, но я пытаюсь, я выбираю, я… — Она горько смеется. — Я стараюсь думать о проведенном с ним времени, как о божественном подарке. Да, оно было коротко, но вместе с тем и бесценно. — Наши с ней глаза на мгновение встречаются, после чего она смотрит в листок. — Не имеет значения, сколько дней мы с ним провели, все они были подарком. И в духе праздника я хочу рассказать вам одну из моих любимых историй с Беном. Ему было восемнадцать, он собирался в университет. Как многим из вас известно, он поступил в университет, расположенный всего в паре часов от дома, но так далеко он еще никогда от меня не уезжал, и я была в ужасе. Мой единственный сын покидает дом! Я всё лето проплакала, стараясь скрыть это от него, чтобы он не чувствовал себя виноватым. Настал день отъезда. Нет, подождите. — Сьюзен замолкает и уже не читает с листа. — Вы еще должны знать, что у нас в доме есть гостевая ванная, которой мы никогда не пользуемся. Никто никогда ей не пользуется. Мы шутили, что там не ступала нога человека. Гости всегда пользовались ванной на первом этаже, а великолепная ванная наверху, на переделке которой я настояла и которую отвела гостям, простаивала. Мне даже ни разу не пришлось ее мыть. В общем, когда мы внесли последние вещи Бена в его новую квартиру, я разразилась слезами прямо на глазах у соседа Бена и его родителей. Он, должно быть, сгорал со стыда, но ничем этого не показал. Бен проводил меня к машине, обнял нас со Стивеном и сказал: «Не волнуйся, мам. Я приеду к вам в следующем месяце на выходные. Ладно?». Я кивнула, зная, что если не уеду сейчас же, то не сделаю этого никогда. Поэтому я села в машину. Бен поцеловал меня на прощание, и когда я уже завела мотор, добавил: «Когда тебе станет грустно, зайди в гостевую ванную». Я спросила его, зачем, но он лишь улыбнулся и повторил, чтобы я туда заглянула. Приехав домой, я побежала в ванную. — Сьюзен смеется. — Ни минуты не могла обождать. Включив свет, я увидела написанную мылом на зеркале надпись: «Я тебя люблю». С подпиской внизу: «Можешь никогда это не стирать, всё равно никто не увидит». Я и не стерла. Эта надпись до сих пор там. Думаю, никто ее кроме меня и не видел.

Я опускаю взгляд и вижу, как соскальзывающие с моих щек слезы капают мне на туфли.

ЯНВАРЬ

Это был день накануне завершения наших оговоренных пяти недель. Последние четыре недели и шесть дней мы всё свое свободное время проводили вместе, но никому из нас не позволялось произносить такие слова, как «мой парень», «моя девушка», и особенно «я тебя люблю». Я с нетерпением ждала наступления следующего дня. Мы провалялись целый день в постели, читая журналы (я) и газеты (он), и Бен попытался убедить меня, что было бы замечательно завести собаку. Всё началось с фотографий собак, размещенных в рубрике «Отдам в добрые руки».

— Ты только посмотри на него! Он слеп на один глаз! — Воскликнул Бен, тыча мне газетой в лицо. Подушечки его пальцев покрывала серая типографская краска. Всё о чем я могла думать в тот момент — что он перепачкает мои белые простыни.

— Вижу я, вижу, — ответила я, опуская журнал и разворачиваясь к Бену. — Он очень мил. Сколько ему?

— Два года! Ему всего лишь два года и ему нужен дом, Элси! Мы можем стать его домом!

Я отобрала у него газету.

— Не можем мы ему ничем стать. Мы не обсуждаем то, что каким-то образом изменит характер, форму и вид наших отношений. Что этот пес абсолютно точно сделает.

— Да, но наша договоренность заканчивается завтра, — вырвал у меня газету Бен. — А этого пса могут забрать уже сегодня!

— Если он обретет дом сегодня, значит, у него всё и так будет хорошо. И нам не нужно вмешиваться и помогать ему, — улыбнулась я ему.

— Элси, — покачал головой Бен и жалобно, по-детски, продолжил: — Когда я сказал, что этот пес нуждается в доме, я не был до конца честен в своих чувствах.

— Не был? — притворно поразилась я.

— Да, Элси. Не был. И я думал, ты это знаешь.

— Я этого не знала, — покачала я головой.

— Я хочу эту собаку, черт побери! И не хочу, чтобы ее забрал кто-то другой. Мы должны взять ее сегодня!

До этой минуты мы шутили, но сейчас у меня возникло ощущение, что если я скажу, что готова взять пса, то не успею оглянуться, как Бен уже оденется и будет ждать меня в машине.

— Мы не можем завести собаку, — засмеялась я. — Где она будет жить?

— Здесь. Она будет жить здесь, и я буду за ней ухаживать.

— Здесь? В моем доме?

— Ну не могу же я держать ее у себя! Там помойка!

— Значит, на самом деле, ты собираешься посадить собаку мне на шею, чтобы ты мог с ней играть.

— Нет, я буду заботиться о ней вместе с тобой, и это будет наша собака.

— Ты жульничаешь. Это… это изменит наши отношения. Сильно. Я о том, что…

Бен засмеялся. Он прекрасно видел, что я занервничала. Разговор коснулся совместного проживания, и я горела желанием обсудить эту идею. Я до такой степени желала этого, что страшно смущалась и изо всех сил скрывала это.

— Ладно. — Бен обнял меня одной рукой, другую заложив себе за голову на подушку. — Я не буду говорить об этом весь день. Но если Бастера до завтра не заберут, то мы обсудим этот вопрос?

— Бастера? Ты хочешь назвать собаку Бастером?

— Это не я его так назвал. Это в объявлении сказано, что его так зовут. Если бы имя выбирал я, то мы бы назвали его Соник [11] . Потому что это потрясное имя.

— Ни за что не заведу собаку по имени Соник.

— Ладно. А как тебе Сорвиголова?

11

Бастер и Соник — персонажи мультфильма.

— Сорвиголова?

— Ивел Книвел? [12]

— В итоге, ты бы стал просто звать его Ивелом. Для краткости. И это было бы ужасно.

Бен снова засмеялся.

— Только не говори мне, пожалуйста, что хочешь назвать собаку Пушком или Печенькой?

— Если бы я завела собаку, то сначала посмотрела бы на нее, а потом уж называла. Нужно же учитывать ее характер или внешность. Понимаешь?

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты самая скучная женщина на планете? — улыбнулся Бен.

12

Легендарный каскадер Ивел Нивел прослыл «Сорвиголовой» благодаря опаснейшим трюкам на мотоцикле.

— Теперь сказал. Сколько сейчас времени? Нам скоро с Анной встречаться.

— Без пятнадцати шесть, — ответил он.

— Ой! — Я выскочила из кровати и впрыгнула в джинсы. — Мы уже опаздываем!

— Мы встречаемся в шесть? — спросил Бен, не двигаясь с места. — Она всегда опаздывает.

— Да! Да! Но мы-то должны прийти вовремя! — Я зашарила по постели в поисках лифчика. Мне не нравилось, как моя грудь смотрится с определенных ракурсов, поэтому я скакала по комнате, прикрыв ее одной рукой.