Навсегда твоя роза

Полуденное солнце нещадно палило, бескрайнее голубое небо без единого облачка простиралось до горизонта.

На вершине холма под названием Тин Хорн Майкл натянул поводья жеребца под тенью огромной сосны и засмотрелся на простиравшуюся внизу долину. Недавно вспаханные поля с весенними посевами отливали коричневым и зеленым. На траве паслись лошади и скот. Голубая полоска реки Пони Крик разрезала местность, исчезая в горах.

Рафферти выехал с постоялого двора на рассвете, чтобы добраться до долины Дикого Лука. Теперь он возвращался в Хоумстэд. Многое из узнанного сегодня произвело сильное впечатление. Фермеры и владельцы ранчо процветали, заготовка древесины и добыча на шахтах приобретали воистину промышленный размах.

Через несколько месяцев Айдахо получит статус независимого штата, и сюда потянутся переселенцы. Хоумстэд не останется в стороне от перемен, в городе появится много приезжих.

Майкл был в курсе, что правительство планировало строительство ветки Орегонской железнодорожной линии в этом направлении. Отец никогда бы не рискнул начать строительство отеля там, где проект заранее обречен на провал, а посему предоставил обоим сыновьям равные возможности добиться успеха. Рафферти знал о его расчетах.

Однако впервые по-настоящему ощутил, что способен реально осуществить задуманное, и наконец-то перестал мучить себя сомнениями по поводу возможной победы Диллона. Нет ни единого препятствия, которое мешало бы достижению намеченной цели. Все в руках Майкла. Ему по праву достанутся отели «Палас».

Приятно просто добиться успеха, а не соперничать с братом. Прежде Рафферти никогда не приходилось заниматься подобным делом. Отцовские гостиницы строились для приезжей знати и знаменитостей, здесь же придется возводить отель для шахтеров, фермеров, дровосеков и коммивояжеров. Кто сказал, что в Хоумстэде нельзя преуспеть в делах?

Майкл снял пыльную ковбойскую шляпу и рукавом вытер потный лоб, потом опять водрузил ее на голову, окинув взглядом панораму долины и окружающие горы. Дикая грубая красота… Но какой покой! Этот вид заставил мужчину почувствовать давно забытое — появились ощущение новизны, жажда приключений и открытий, воцарился мир в душе.

Вероятно, по истечении этого года придется поблагодарить Джона Томаса за нечто большее, чем отели «Палас».

Двое мужчин уставились на Розу, когда та открывала дверь на постоялый двор. Увидев отца, она застыла на пороге. Грудь сжало, колени подгибались.

— Черт меня подери… — пробормотал Глен, расплываясь в ухмылке. — Как ты выросла, — он отодвинул стул и поднялся из-за стола.

Роза не отрывала взгляда от матери, стоявшей у плиты. Вирджиния выглядела ещё более неприметной и изможденной, чем обычно.

— Подойди-ка, дай мне посмотреть на тебя.

Девушка неохотно приблизилась. Глазки отца неприятно сузились, когда он внимательно разглядывал дочь, но ухмылка не исчезла.

— Что с тобой произошло? — сказал Глен, дотрагиваясь до ее щеки.

Роза отпрянула.

— Ничего.

— А ты выросла недотрогой, — он схватил ее за руку и злобно оскалился. — Кажется, я спросил, что случилось?

— Марк, — Роза выдернула руку и стала по другую сторону стола.

Глен довольно хмыкнул.

— До сих пор дерешься с братом? Видимо, мне только показалось, что ты стала взрослой.

В этот момент со стула поднялся второй мужчина и привлек внимание Розы.

У него были спутанные черные волосы и кучерявая бородка. Серые, почти белесые глаза откровенно и похотливо пожирали девушку.

Она невольно вздрогнула, но постаралась скрыть недовольство.

— Ты кто такая? — спросил мужчина.

Отец ответил за нее.

— Моя дочь, Роза. Это Джек Адамс. Друзья называют его Сумасшедший Джек.

Суть клички была налицо. Девушка могла поклясться, что глаза мужчины безумны. Джек продолжал пялиться.

— Почему не предупредил, что в доме тебя ждет такая штучка, Таунсенд?

«Я его не ждала», — хотелось закричать Розе, но она промолчала.

— Я уже давно не видел подобной красотки, — широкая усмешка обнажила отсутствие зуба справа.

У девушки появилось непреодолимое желание поскорее отмыть грязь, словно прилипшую от его взгляда.

Сумасшедший Джек приблизился к Розе.

— Думаю, мы подружимся.

— Сомневаюсь, — сквозь зубы процедила она. Хотелось побыстрее удрать, но приходилось защищаться.

Глен искренне расхохотался.

— Бьюсь об заклад, Джек, ей не по душе твои ухаживания.

— Твоя дочь не знает, чего сама себя лишает, — ответил дружок, не отрывая глаз от Розы. — Но я ей все покажу.

— Если так, то тебе придется на ней жениться и снять заботу с моих плеч. Одной женщиной в доме будет меньше.

Девушка решительно повернулась к отцу.

— Жениться? Я не собираюсь выходить замуж ни за этого мужчину, ни за кого-то другого.

Прежде чем Роза успела отреагировать, Глен уже оказался рядом и так сжал ее пальцы, что она невольно вскрикнула от боли.

— Забыла, кто здесь хозяин, девчонка! Меня долго не было, но я вернулся, и теперь ты будешь поступать так, как я прикажу! Поняла?! — он толкнул дочь к матери и взглянул на Сумасшедшего Джека. — Пошли проведаем салун. Пора мне поздороваться с сыном. Да и нужно промочить горло после отвратительного жаркого.

Роза машинально смотрела вслед мужчинам. Боль и страх образовали холодный клубок в душе.

Так будет всегда. Кошмар начался наяву.

Поздно вечером Роза стояла у открытого окна своей комнаты. Из салуна, расположенного неподалеку, доносились музыка и громкий смех. Никогда еще они так сильно не раздражали девушку: Сейчас там находился отец.

«Нельзя дразнить папу».

Так Вирджиния увещевала дочь, когда Глен с Джеком ушли с кухни.

Девушка молча повторяла эту фразу: «Нельзя дразнить папу».

Сколько раз еще ребенком она слышала подобное? Десятки, сотни… Роза тяжело вздохнула. Мать всегда защищала Марка и мужа. Не важно, что бы они ни сказали и ни сделали, Вирджиния вечно стояла на стороне мужчин. Ни одной уступки дочери.

Почему?

Роза много раз поддерживала мать, когда отец жил с ними. После его отъезда из Хоумстэда именно она взвалила на себя непосильную заботу о постоялом дворе и работала не покладая рук. А потом пошла к Зое в ресторан, чтобы помочь семье пережить трудные времена. Пусть бы мама хоть однажды…