Навстречу Империи: Поиск древа

— Что ж… тогда придeтся отказаться от какой-либо части семьи, — сказал маг, отпивая из бокала. — Поверьте, Ярогрейв, лучше не доводить до этого. Итак, у нас остались лисята.

Магистр уже переключился на Огеля и Пактиквула, а меня не отпускала дрожь от спокойного тона, которым было сказано «отказаться от какой-либо части семьи». Похоже, член Созвездия Слушателей нашёл место, за которое меня можно держать и всячески использовать. За секунду я понял, что ради целостности семьи готов сделать что угодно, хоть тысячу наград на каждом этапе получить. И эта решительность, граничащая с безумием, мне не понравилась. А если придётся кого-то убить не из семьи, но живущего в Наутингуре и трудящегося ради его благополучия? Или вовсе кого-то подло предать? Или пойти голыми руками захватить Эйдетрию, не оставив ни одного живого гнома? Нет, такого шантажа допускать совершенно точно нельзя, и в этом разрезе все мои действия на усиление боевой мощи олбедса, все Гильдии и Ордена, все форты, все усилия на расовому разнообразию, всё создание боевого крафта, даже поиск кланового Древа — всё не зря. Бесконечный мир уважает силу во всех её проявлениях, будь то меч или магия, на сильных меньше нападают, сильным меньше угрожают и ставят условия. И я сделаю всё, чтобы Наутингур стал той силой, с которой считаются. Ибо если кто-то решит шантажировать меня семьeй, я не остановлюсь ни перед чем, лишь бы жизнь шантажиста оказалась коротка и мучительна. Это я понял в бесконечно краткую секунду, просто представив себе эту ситуацию.

— Да, лисята, — кивнул я, выныривая из самостоятельно созданной пучины внутреннего клокочущего гнева. — Рейлифель предлагала мне три варианта их развития, и я решил остановиться на стихийном.

— В самом деле? — удивился магистр. — И почему же?

— Очередные ездовые маунты мне не нужны, хватает тех, что есть. Тeмными я их не вижу, просто не могу себе представить. Остаeтся стихийный вариант.

— Вы очень зря отказываетесь от Тьмы, Ярогрейв. Ваши лисята, которых пора бы уже полноценными лисами называть, имеют отличный потенциал к Тeмному Становлению. Они могли бы достичь в этом величия.

— Моя связь с ними говорит мне о другом, магистр, — твeрдо ответил я на попытки качнуть меня в другую сторону. — Я не чувствую их тeмными, я чувствую их стихийными. Да и огненно-рыжие ушки Огеля и льдисто-белые лапки Пактиквула больше подходят Стихиям, нежели Тьме.

— В этом есть правда, — улыбнувшись, произнёс член Созвездия. — В Стихиях их потенциал намного больше, чем в Тьме. Я не соврал, тeмный потенциал тоже есть, и… Скажите, Ярогрейв, если бы вы не чувствовали в своих лисах сильную стихийность, вы бы согласились на Тьму?

— Да, конечно, — кивнул я. — Не вижу ничего плохого ни в Тьме, ни в Смерти, но… Кажется, мне придётся серьёзно объясниться с Непритией. Я ведь утверждал, что в олбедсе не будет места тeмным методам, а тут появляются вампиры и мои слова тут же обесцениваются. И только сейчас до меня дошло, почему тогда предложение сделать Себеша настоящим некромантом вызвало у меня не самую сдержанную реакцию.

— В самом деле? И почему же?

— Я подсознательно испугался, что после неудачного перерождения в Лича, Себеш при попытке доиграть это превращение повредится в психике и станет настоящей тeмной тварью, что утрированно есть младенцев по утрам и прочее. Мне было бы страшно объясняться перед Кернисс, почему мне пришлось убить спасeнного ею собрата. Ведьма не заслужила такой боли, в её жизни и без того случилось много травмирующего.

— Но против Тьмы вы не выступаете?

— Против Тьмы, а так же Смерти и Хаоса как инструментов я не выступаю, я выступаю против тeмного мышления. Такое в Наутингуре мне терпеть не хочется.

— И зная о вашем яростном нраве, терпеть вы и не будете, — задумчиво произнёс магистр Дат. — Что ж, вернeмся к лисам. С ними просто — во время этапом ваше, Ярогрейв, и их боевое участие будет переработано в специальные жетоны. Я буду обменивать эти жетоны на умения, открывающиеся постепенно, по мере прохождения этапов. Немного жетонов вы заработали и за Форт, можете потратить сейчас, а можете подождать, пока схема откроется чуть больше. Просто знайте, что однажды сделанный выбор вернуть обратно будет невозможно.

— Тогда я отложу трату жетонов на самый конец поиска Древа, — подумав, решил я. — Кстати, есть проблема. Мне…

— …недолго осталось воевать только с помощью стреломeта, — закончил за меня маг, — мне это известно. Уже сейчас количество жетонов, необходимое для приобретения умений, разработано из расчeта ваших способностей убивать толпы. И сложность этапов так же будет зависеть от этого. В данном случае дилемма в другом — хватит ли вашей силы воли не начать тратить жетоны раньше оговорeнного вами срока.

— Готов поспорить, что хватить, — бахвально отозвался я. — Я способен не думать о белой обезьяне.

— Гномы всегда отличались своей нетерпеливостью в вопросах получения наград, — ехидно парировал маг. — Уверен, бессмертные гномы в этом аспекте не лучше.

— Спорим?

— Спорим. Если прав оказываюсь я — количество ваших жетонов уменьшается в десять раз. Если же правы по итогу вы — лично от меня мощное умение вашим лисам. Идeт?

— Идeт, — решительно кивнул я. — И будет Аркат свидетелем нашего спора.

Где-то на грани слышимости прогремел гром. Что ж, теперь у меня точно не получится соскочить раньше, я себя знаю. И нет, не думать о белой обезьяне у меня получается плохо, но если по поводу примата неестественного окраса заключено пари, держать его мне почти всегда получается. Единственный раз, когда не получилось выполнить условия пари, связан со смертью. Однокурсник, с которым пари заключалось, сам отозвал его, так что технически я безупречен. И, надеюсь, безупречным останусь и впредь.

На этом, наконец попрощавшись с магистром, я ушёл искать дом мастера Сейдо, что на восьмом уровне, на площади со странным названием Пиринказ. Найти уровень оказалось просто, многочисленные указатели, пусть на незнакомом языке, но с цифрами, привели меня на нужный, а умение говорить и дружелюбность местных стражей порядка — до площади. Дом со змеями и вовсе выделялся на фоне скучной краснокирпичной архитектуры синими стенами и мраморной отделкой.

Дверная ручка в форме массивной скобы в виде змеиного хвоста недвусмысленно подсказала, что надо постучать, что я и сделал. Спустя секунд двадцать дверь открыл молодой на вид наг с синей нижней частью и белыми, с небольшими чeрными вкраплениями, волосами. Человеческая часть необычным цветом не отличалась.

— Мастер Сейдо? — спросил я.

— К вашим услугам, — склонив голову, отозвался наг без малейшего намeка на шипение. — Чем могу помочь?

— Мне нужен ювелир и магистр Дат порекомендовал вас. Он сказал, что вы любите необычные заказы.

— Проходите, — элегантным движением убрав с дороги хвост, пригласил мастер. — Дела лучше обсуждать дома.

Интерьеры жилища змеевика, как нагов иногда называли в русскоязычном разделе форума, оказался вполне обычным, разве что масштабами подходов чуть больше и с минимальным количеством мебели для сиденья. Первый стул я увидел лишь в мастерской, в команде обсуждений, как её назвал мастер Сейдо. И это логично, с хвостом не посидишь особо.

Вообще, изначально я думал, что мастер какой-то родственник Дата, иначе для чего он порекомендовал именно Сейдо в качестве ювелира. И упоминанию змей не придал значения, мало ли какой фетиш у человека. Расовая же принадлежность не оставляет шансов родственным связям мастера и магистра — пустынные наги не могут забеременеть от теплокровных, именно по этой причине изначально в Асхане их не было, они пришли в игру после второй транс-квестовой цепочки и не имеют никакого шанса на межрасовых смесков. Возможно, они смогут скрещиваться с нагами морскими, но это покажет время.