Найдёныш

Последним вынул и бережно развернул под лампой увесистый свёрток: первый слой ткани, второй, третий… седьмой…

Свет лампы отразился в половине большого хрустального шара, заплескался в нём жидким огнём. Найдёныш перевернул осколок, аккуратно провёл пальцами по уже наизусть выученным выступам и выбоинам разлома. Когда его принесло Большим приливом, он держал камень в руках – другие во время кораблекрушения цепляются за деревянные останки судна, чтобы выжить, выплыть, а он вот… Было ли это какой-то ценностью, или он просто машинально схватился за то, что рядом, а потом нипочём не желал расставаться? – Ингрид говорила, по пальцу разгибали, чтобы вынуть у него из рук эту «стекляшку». Хорошо, добрая девушка, не выкинула; может, в будущем этот осколок наведёт на что-то его больную память… Ведь не мог же Найдёныш просто мимоходом прихватить его со дна морского?

Был ли хрустальный кристалл тем, что он раз за разом видел во снах? Плыл ли он перед катастрофой на корабле, и кто была эта женщина – если на самом деле была, а не его спутанное сознание просто подкидывает в ночных кошмарах несколько совмещённых событий, времён, мест и лиц?

А вот её лица он так ни разу и не увидел…

***

– Эй, девушка! Эй!

Считавшая затаскиваемые на баркентину ящики Ингрид обратила внимание на оклик не сразу. Поставив очередную галочку, с раздражением обернулась лишь на уверенное похлопывание по плечу – ну кто там ещё?! Рядом стояла невысокая, крепкая, с короткой седой стрижкой женщина; смотрела на неё, задрав голову.

Алица делла Муссон.

Профессор из Муса.

Преподавательница, с которой она не раз сцеплялась во время учёбы.

Та, из-за которой ей в конце концов пришлось покинуть Университет.

– Ты же Ингрид из Пассата? – уверенно сказала женщина. – Училась вольнослушателем у меня в Ордене Ветвей 2 с год назад?

Попросту онемевшая девушка кивнула, прижимая к груди, как щит, планшет с записями.

– Ну, я так и думала, – с удовлетворением заключила профессор. – У меня отличная память на лица! Помню всех своих студентов, все выпуски!

2

Орден Ветвей экспериментирует с растениями и животными, занимается селекцией.

Да, только я у вас так и не выпустилась, могла сказать Ингрид. Не сказала – эта встреча оказалась сокрушительней, чем встреча с бывшим парнем после болезненного расставания. Мимо, неконтролируемые и вороватые, сновали грузчики, с опаской косясь на обычно до ужаса придирчивую конторскую девицу.

– Здравствуйте, профессор, – наконец вымолвила Ингрид. И правда, что это она? Ведь они уже не в Университете, где грозная Алица делла Муссон наводит страх не только на вольнослушателей – бедноту и выходцев из других кланов – но и на своих собственных сородичей. – Как вы здесь оказались?

Та свела серые прямые брови, губы поджала.

– Университет нанял для экспедиции циклонский корабль, но мы уже три дня ждём, когда капитан просохнет!

Ага, значит, шкипер Анжэ и впрямь не планировал пиратствовать в этот раз! Следовало просто распрощаться и вернуться к погрузке, но, приглядывая краем глаза за грузчиками, ненавязчиво оставлявшими ящики под прикрытием борта вместо трюма (потом перебросят на пристань и пропьют), Ингрид всё же продолжила беседу:

– И куда вы направляетесь? Или это – как всегда – секретная информация Муссона, которая инородцев совершенно не касается?

Профессор Алица её шпильки не заметила. Она вообще не замечает того, что не желает.

– Да нет, вообще никакого секрета нет. Мы собираемся к Барьеру.

– Вот как?

По собственной воле туда отправляются либо совершенно безбашенные циклонцы, либо высокоумные, а значит, тоже малость (или даже не малость) ненормальные учёные, ищущие способ преодолеть границу, исследующие тамошние «феномены»: атмосферные, погодные, природные, вроде диковинных тварей, которых Барьер беспрерывно рожает – случайно выловившие таких рыбаки кидают обратно в воду, не только не рискуя их есть, но и на всякий случай удирая во все паруса и вёсла.

Конец ознакомительного фрагмента.