Найденыш
Шрифт:
– Ведьме не нужны причины и поводы, - усмехнулась та с полным превосходством, - у них одна цель как можно сильнее навредить людям.
– Это верно, - вполголоса заметил священник, - Мэгими Эвера, вы подтверждаете это?
– Ничего не знаю про проклятие, - всхлипнула Мэгими, - честное слово.
– Тогда что вы знаете?
– Я только кое-что видела.
– Что вы видели?
– Она в самом деле обладает... Силой. Она может исцелять, она спасла меня от смерти, вылечив рану, которая была очень серьезна. Она не делала ничего плохого.
– Но ты еще кое-что видела, -
– Я... я...
– Говори. Скажи им то же, что сказала мне.
– Она... она как-то сильно рассердилась и... графин на столе... он треснул, вода вытекла. А потом... потом все изменилось. Трещина исчезла и вода пропала. Но это... это просто потому, что она сердилась, вот и все. Господи, - Мэгими вдруг резко повернула голову к Ромейн, - прости меня! Она меня вынудила это сказать! Она угрожала, что... что...
Ромейн стояла неподвижно, словно статуя. Она ничего не пыталась сказать, как-то оправдаться, она смотрела на пол у своих ног и ее глаза сильно сузились.
– Ведьма, - припечатал священник приподнимаясь со своего места, - думаю, тут все ясно, ваше величество.
– Да, это же идиотская выдумка, - бросил Филипп, - нет ничего подобного. Вы что, сами не понимаете? Она все выдумала для того, чтобы спасти свою шкуру, - и он указал на Оливетт, которая победоносно усмехнулась.
– Нет, не выдумала. Я чувствую ее Силу. Посмотри сюда, ведьма, - велел священник изменившимся голосом.
Тот стал более густым и глубоким, казалось, проникая в самую душу. Этому голосу было очень трудно противиться и присутствующие в зале поневоле взглянули на говорившего, хотя к ним это никак не относилось.
– Тебе не уйти от расплаты. Взгляни на меня, ведьма. Твоя Сила - ничто, по сравнению с моей.
И тут Ромейн подняла голову. Глаза у нее были совершенно черные.
– Твоя Сила, - произнесла она негромко, но очень пренебрежительно, - твоя Сила, где она, ничтожество?
Людей, всех без исключения, вдруг обуял безотчетный ужас. Никто не шевелился и не пытался что-либо сказать. Даже дыхание стало редким и осторожным.
– В тебе нет Силы, способной меня удержать, - продолжала Ромейн, глядя на священника, - в тебе есть только страх. Ты боиш-шься.
Постояв еще пару секунд, тот бессильно упал обратно в кресло. По его лицу градом катился пот, а губы дрожали. Да и весь он трясся как осиновый лист.
– Взять ее!
– вдруг завопила Оливетт, - хватайте ее, что вы стоите! Быстрее, пока она не наложила заклятие!
Кое-кто из стражи ухватился за оружие. Однако, ни один из них не тронулся с места.
– Жалкие трусы, - королева выхватила стилет и кошкой метнулась к Ромейн.
Не добежала каких-нибудь два шага. Замерла с занесенной для удара рукой.
– Дураки, - вдруг проговорила Мэгими и рассмеялась.
Лицо Оливетт покраснело от усилий. Она изо всех сил пыталась пошевелиться, сделать хоть что-нибудь, но у нее ничего не получалось. Стража испытывала те же неудобства, изредка подергиваясь.
– Заклятие, - повторила Ромейн, усмехаясь, - смешно.
Сталь на клинке королевы потемнела и осыпалась ржавой трухой на пол. То же самое произошло
со всем остальным оружием.– Мне нет нужды убивать таких жалких существ, как вы. Вы и сами с этим хорошо справляетесь.
– Это она отравила короля, - добавила Мэгими, указав на Оливетт, - пузырек с ядом находится у нее в шкатулке.
– Это неправда!
– вскричала та, судорожно дернувшись, - я его выки...
– Ты его выкинула, - договорила Ромейн, - какая умница.
– Я не убивала! Не убивала, нет! Кого вы слушаете, это же ведьма, вы что, не видите, что она творит! Это она убийца, а не я!
– Нет, - это короткое и емкое слове проговорил тот, от кого это меньше всего ожидалось.
Священник в красной мантии осторожно покрутил головой, словно опасался, что она отвалится и продолжал:
– Могущественным магическим семьям нет нужды убивать людей. Они для этого слишком презирают их. Люди, как противники им неинтересны. Они и так могут получить все, что хотят.
И он в упор уставился на Ромейн.
– Ведь так?
– Твоей Силы хватает на то, чтобы определить это, - отозвалась девушка, - но не на то, чтобы понять и отличить ведьму от обыкновенной женщины. Или у тебя все женщины - ведьмы?
Должно быть, священник понял, что она хотела сказать, так как заскрежетал зубами и побагровел.
– Боже, - тихо ахнула Мэгими, взирая на Ромейн, словно на некое божество, - ты из магической семьи! Как твое имя?
– Мое имя тебе ничего не скажет.
– Нет, скажет! Я знаю их, я знаю эти семьи, я слышала о них!
Ромейн пожала плечами:
– Рэйвенхилл.
– О Господи, - почти в унисон простонали Мэгими и священник.
Похоже, они единственные из всех понимали, о чем идет речь. Оливетт, посчитавшая, что о ней несправедливо забыли, снова дернулась и вскричала:
– Отпусти меня! Немедленно! Я приказываю тебе! Ты не смеешь так со мной обращаться! Кто ты такая? Найденыш, подкидыш, чей-то выродок! Ты...
– Замолчите!
– прогремел священник, - вы не соображаете, что несете!
Ромейн улыбнулась улыбкой, в которой не было ни капли тепла. Напротив, от нее веяло холодом.
– Ты не посмеешь это сделать, - королева дернула плечом, - тебе не наложить на меня заклятие.
– Почему нет?
– девушка приподняла брови - прими это, как подарок. Заклятие правды. Атасавера.
Произнесенное слово заставило всех застыть с вытаращенными глазами, в том числе и саму королеву. Но подождав немного, та убедилась, что ничего не происходит. Помедлив еще полминуты, Оливетт презрительно фыркнула:
– И что? Оно уже действует? Что-то я ничего не чувствую.
– Сейчас почувствуешь, - пообещала ей Ромейн и взглянула в сторону помоста, - задайте ей вопрос об убийстве.
Ее послушали не сразу. Но наконец вопрос был задан, правда, не священником, а королем:
– Оливетт - Дэниэла - Стэлла - Мария, вы отравили своего мужа?
– Я только передала яд Лукасу и сказала, чтобы он это сделал, потому что сама не смогла бы добраться до этого мерзавца, - ответила королева не задумываясь и вдруг вытаращила глаза, - о Боже! Нет! Нет, нет, нет!