Найди меня в темноте
Шрифт:
– Какая все-таки прелесть! – шепчет довольно Гроуди, опуская арбалет, который до того снял из-за плеча у одного из своих людей. А потом резко пихает тому оружие в руки и приказывает. – Заряди!
Дэрил медленно шевелит пальцами, стараясь не обращать внимание на резкую боль в руке при этом. Ему удается. Значит, ничего серьезного не задето. Значит, еще может действовать рукой.
Потому что надо что-то делать именно сейчас. Пока рана на голове, кровь из которой сейчас каплями падает на асфальт, не дала о себе знать. Пока они не ждут от него никакого сопротивления после этого выстрела, полагая, что вывели из строя руку. Пока слишком расслаблен один из мужиков,
Его пальцы обхватывают рукоять ножа, а мышцы напрягаются, готовясь к резкому прыжку с асфальта, когда вдруг замечает, как замирает Гроуди, глядя в сторону заправки. А потом улыбается широко и очаровательно, отчего становится похожим сейчас на долбанную картинку из каталога. Дэрил помнил, как иногда листал такие от скуки, ожидая, пока в очередной раз заштопают Мэрла. Таких журналов и каталогов было до хрена в приемной одного из тех докторов, что за бабки закроют глаза и на рану от огнестрела.
– Добро пожаловать, принцесса! Мы ждали только тебя, - произносит Гроуди мягко, одним мимолетным взглядом приказывая заткнуться своим ублюдкам, которые начинают скалить свои зубы, заметив ту же хрупкую фигурку, что и он.
– Пожалуйста, - тихо шелестит со стороны заправки. Дэрил на миг прикрывает глаза, чувствуя, как у него все холодеет внутри. Потому что когда поворачивает голову, то видит, как со стороны заправки уже идет к ним робкими шажками Бэт.
Растерянная… перепуганная… такая беззащитная…
– Пожалуйста… только не надо… больше стрелять в него не надо…
Он смотрит на нее и вспоминает почему-то, как она убегала, следуя его приказу, по коридору домика самогонщика. И как задержалась на мгновение в дверях одной из комнат. Ее глаза, полные страха и какой-то странной решимости. Ее голос, твердо выкрикнувший тогда, несколько слов, заставивших его сердце совершить кувырок в груди.
– Я не оставлю тебя!
И собственный ответ. Только чтобы заставить ее уйти оттуда к херам. От ходячих, уже готовых вцепиться в него, чей вонючий запах он чувствовал за своей спиной.
– Иди к дороге… я найду тебя там!
***
Почему Бэт уходит, едва на горизонте появляется тонкая светлая полоса, символизирующая начало нового дня? Потому что понимает, что если пробудет с ним хотя бы еще одну минуту, то не сможет сделать этого уже никогда. И пробует показать себе, что это далеко не так. А еще ей хочется почему-то снова доказать Дэрилу, что он ошибается.
Она уже не та девочка, что бежала с ним из тюрьмы. Она уже далеко не та, что даже ходячих пыталась убить как можно мягче, с трудом перебарывая собственный страх и брезгливость перед ними. И не та, что не сумела бы защитить себя в случае необходимости. Не та, что не сумела бы выжить в одиночку.
А еще просто потому, что у них закончилась вода. У последней бутылки Бэт неплотно заворачивает крышечку, и когда случайно опрокидывает ту, воды остается только на дне на несколько глотков. Она представляет, как посмотрит на нее Дэрил, когда проснется.
Очередной промах, Грин. Ты даже долбанную бутылку не можешь закрыть нормально.
И неожиданно для самой себя решает сходить за водой, пока Дэрил спит. Даже если она задержится и не вернется до того, как он откроет глаза, то Бэт уверена, он все равно найдет ее по следам.
Потому и не особо пытается скрыть их, когда аккуратно соскользнув вниз по тонкому столбу крыши заправки, идет через рощу.Ей всегда нравился рассвет. Тихое начало нового дня, который только-только вступает в свои права. Небо наполняется пастельными красками. Словно кто-то взял ярко-розовый и глубокий синий цвета и плеснул в них молочно-белой краски. Еще пока между деревьями царит легкий полумрак, который рассевается с каждой минутой. Просыпаются первые пташки, что заводят тихую трель где-то в пышных кронах над головой Бэт, словно приветствуя пробуждение природы от ночного сна. Бэт улыбается, запрокидывая голову к вершине дерева, пытаясь рассмотреть этих птичек в густой зелени, а потом снова продолжает путь. Стараясь идти, как можно осторожнее и миновать участки с излишне высокой травой, чтобы не промочить ботинки в обильной росе, выпавшей в это утро.
Через несколько минут Бэт упирается в забор, сколоченный из досок, стоящий прямо на выходе из этой рощи. Он идет вдоль всей кромки посадок деревьев, насколько может заметить Бэт, и этот забор сейчас проще перелезть, чем обойти. За забором раскинулся широкий луг, заросший высокой травой, на котором она видит одиноко стоящий брошенный когда-то трактор. А за ним, возвышаясь на холме вдалеке, белеет двухэтажный дом под темной крышей.
Бэт недолго всматривается вдаль через окуляр прицела на арбалете, пытаясь определить любое движение возле дома. Чтобы сразу выделить для себя опасность. Независимо от того, будет она исходить от живого или от ходячего мертвеца. Потом перекидывает арбалет за спину и уже ставит ногу на одну из перекладин забора, как скорее каким-то шестым чувством, чем зрением распознает движение в кустах орешника правее от себя у самой ограды. Бэт тут же отходит на несколько шагов подальше от забора, а потом вскидывает заряженный арбалет.
Это та же ходячая, которую она видела этой ночью. Те же волосы длиной по плечи. Та же рваная юбка, в которой ходячая путается, выходя из кустов, чтобы попробовать ухватить Бэт. Только сделать этого она не может.
Потому что у нее связаны руки. Таким образом, чтобы она еще могла создавать имитацию движения, но при этом лишена возможности ловко схватить живого.
А еще у нее выбиты все зубы. Подбородок и часть шеи все в крови. Свежей. Алой. Какой не бывает у ходячего. Значит, зубов она лишилась еще будучи живой…
И когда ходячая делает неровные шаги в сторону Бэт, становится ясно, что юбка на ней всего лишь обманка. Потому что Бэт ясно видит среди рванья грязную ткань джинсов, пропитанную кровью выше колен.
Бэт убивает ее ножом, холодея от страха, который начинает биться внутри нее пойманной птицей. Отдавая оглушительным шумом в ушах. Потому что замечает по твердости костей черепа, что ходячая еще недавно дышала так же, как и сама Бэт.
– Для живых мы как ладони сейчас.
– Вряд ли бы там был кто-то живой. Потому что ходячая так просто бы там не стояла.
Это ловушка. Чертова заправка. Это ловушка…
Даже не успев толком подумать, что ей следует делать сейчас, Бэт срывается с места и бежит так быстро, как только может, обратно к заправке, петляя между деревьями и стараясь изо всех сил не поскользнуться на траве, мокрой от росы. Когда она подбегает настолько близко к дороге, что уже видит светлые проемы между деревьями впереди и темный контур заправки, то резко тормозит. Страх, гнавший ее вперед, вдруг отступает в сторону, уступая место трезвому голосу рассудка. Она быстро оглядывается и лезет на дерево, с трудом подтянувшись на ветке.