Найди меня в темноте

– Хорошо, - говорит Мэгги и обнимает ее. Крепко. Утыкаясь лицом в спутанные светлые волосы сестры. – Только будь осторожна, хорошо? И… я люблю тебя, Бэтти. Я очень тебя люблю…

Потом Бэт спускается вниз, где ее уже ждут. Морган с тревогой вглядывается в ее глаза, пытаясь разгадать ее состояние, и она улыбается ему успокаивающе, касается его руки. Потом обнимает Гленна и Рика.

– Господи, Бэт, я даже представить себе не мог, что такое возможно… Эванс всегда казался рассудительным… таким здравомыслящим. Я бы никогда и подумать не мог, что такое возможно, - говорит ей Рик, сжимая плечи.

– Он потерял детей, - отвечает она ему. – Он потерял любимых. Любовь делает человека слабым. Толкает на безумства… Ничего удивительного.

– Страшно подумать, что было бы, если Алекс не успел…

– Но он успел. И давай больше не будем об этом, хорошо?

А затем Бэт выходит на крыльцо, где сидит Дэрил на ступенях. Подходит к нему со спины и обнимает его, прижимаясь щекой к его широкой спине. И только потом понимает, что сделала это зря.

Обняла его зря. Потому что снова где-то в животе начинает разворачиваться кольцами странное желание.

Прижаться к нему так крепко, чтобы вылетели все мысли из головы. Чтобы исчезли страхи. Чтобы он почувствовал, как он ей нужен сейчас. А еще ей почему-то безумно хочется поцеловать его прямо в шею, которую видит над воротом рубахи…

– Что скажет твой бойфренд, если узнает о том, что ты делаешь сейчас? – как-то глухо говорит он, и она прячет свое краснеющее лицо у него между лопаток. И ничего не говорит в ответ.

– Он был, кстати, очень недоволен, что ты не в группе Мишонн. Как и она сама. Даже спорила с Риком.

– Почему?

Дэрил пожимает плечами, но она чувствует, что он знает причину. Просто не скажет ей. А потом она краснеет еще больше, когда он говорит тихо:

– В следующий раз не хлопай так окном. Слышно было за херову милю.

– Она тоже недовольна? Джи…

– Ей вообще не должно быть до этого никакого дела. Кроме того, что по ее части.

– Я ее понимаю… и ты…

Бэт ощущает ладонями, как он каменеет в ту же секунду, как она заговорила о Джи.

– Я не буду о ней говорить. Не с тобой.

Дэрил произносит это так резко и грубо, что она не может не чувствовать обиду. Поэтому резко размыкает объятие и встает на ноги. Но с крыльца не уходит. Стоит и ждет, сама не понимая чего.

– О, твой дружочек вернулся, - говорит Дэрил. Она переводит взгляд в ту сторону, куда смотрит он и видит, как к дому идет Алекс. – Мы выезжаем через два дня на рассвете. Передумаешь – скажи Рику. И надеюсь, у тебя есть, что нацепить на себя, кроме этих долбанных джинсовых трусов. Если будут ходячие хватать за голые коленки, то охренительного восторга это не доставит тебе, поверь мне.

Бэт прислоняется к стене и смотрит в его спину, ненавидя его в эту минуту за то, какой он стал сейчас вдруг. Теперь он точно такой, каким был в тюрьме. Вернее, сразу после ее падения.

– Это были не трусы, а шорты, - пытается зачем-то оправдаться она.

– Один хер.

Бэт поджимает губы недовольно. Ей вообще не нравится сейчас то, как резко вдруг поменялось настроение их разговора.

Какого черта? Снова все повторяется. Как тогда, после падения тюрьмы. Когда он вел себя с ней словно последний придурок…

– Если ты не хочешь, чтобы я была в твоей группе, то так и скажи.

– Если бы не хотел, то сказал бы.

Бэт даже благодарна Алексу, когда тот приближается к крыльцу, прерывая их странный обмен репликами.

– Я забыл гитару, - говорит он, даже не глядя на Диксона, сидящего на ступеньках. – Только сейчас вспомнил, когда вернулся домой. Что оставил здесь гитару… Ты как, блондиночка?

– Лучше, чем днем, - улыбается Бэт ему смущенно.
– Пойдем, я отдам тебе. Она, наверное, так и лежит на заднем дворе.

Когда они вдвоем выходят на задний двор, то Алекс прижимает ее к себе и целует. В этот раз она отстраняется спустя несколько минут, а не сразу, как раньше.

– Граймс совершает ошибку, - говорит Алекс потом. – Очень большую ошибку. Ты не должна быть в группе Диксона. Вспомни, как мы отлично сработались.

– Я знала Дэрила раньше, не забывай. И Рика. Рик лучше знает, как поступить.

– Я никак не могу выкинуть из головы то, что случилось сегодня.

Бэт прижимает пальцы к его губам.

– Спасибо, что снова спас меня.

– Наверное, это теперь моя обязанность. Спасать тебя… если позволишь, - они смотрят друг другу в глаза. Затем он спрашивает. – Когда вы уходите? Куда идете?

– Я не знаю, куда пойдем. А уходим через два дня.

– Тогда завтра я покажу тебе рассвет на Потомак.

– Нет, - улыбается она задорно. – Закат еще куда ни шло, но рассвет – нет. У меня очень строгая дуэнья. Спасибо еще раз…

Они дважды поднимаются смотреть закат на стену у реки. Просто сидят рядышком и наблюдают, как медленно опускается солнце за горизонт, окрашивая в кровавые оттенки воду в реке. Если бы не заросший травой мост, что виден поодаль, забитый машинами и передвигающимися между ними редкими тенями, можно даже представить, что ничего в мире не случилось.

– Ты красивая, - вдруг говорит ей Алекс, отводя прядь волос за ухо, и она смущается, вспоминая о шрамах на своем лице. Сразу же выпускает эту прядь снова, закрывая отметины прошлого. Он снова убирает прядь за ухо, а потом целует ее. Крепко прижимается губами, вынуждая распахнуть рот.

Почему она не чувствует к нему того, что должна? Почему у нее в груди вообще ничего не шелохнется, как это бывало и раньше, с другими? Тогда с Заком, в тюрьме. Просто подставлять губы, потому что так нужно. Потому что так положено, когда вы встречаетесь…

– Я буду ждать тебя, - говорит Алекс, когда они прощаются на крыльце. – Мы все равно застряли здесь, пока у Мишонн не начнет двигаться нормально раненая рука. Так что я совершенно свободен, чтобы ждать тебя… И будь осторожна, хорошо? Хотя… вряд ли Диксон выпустит тебя из-за своей спины. Он так трясся над тобой, когда я вынес тебя тогда…

– Прекрати! – Бэт не нравится тон, которым вдруг произносит последнюю реплику Алекс. – Ты же знаешь, он - семья. Мы выживали вместе столько времени…