Найди меня

Она преисполнилась сочувствия к Дэниелу. Для него история так и не закончилась, по крайней мере пока.

— Мне очень жаль.

— Последние двадцать четыре часа я пытался принять смерть матери, хотя тут нет особой неожиданности. Я детектив и знаю, чем обычно кончаются такие дела. Видимо, позитив в том, что она все же может быть жива. — В его голосе не было убежденности. Рени тоже сомневалась, но кивнула в знак согласия.

— Бо ведь ничего не знает?

— Он знает о последнем теле, найденном в пустыне, но я еще не успел рассказать ему о платье, что, как оказалось, было к лучшему.

— Все же вам лучше поговорить с кем-нибудь об этом.

— Я говорю с вами.

Рени это польстило и в то же время смутило. Она сомневалась, что сможет кого-либо утешить.

— Мы знаем, что дети не всегда понимают все правильно, — тихо сказала она. — Моя реальность, реальность моего детства, по большей части была ложной. Мои воспоминания не верны. Но воспоминания взрослых тоже ненадежны. Как детективы, мы знаем, как сильно они меняются со временем. Эмоциональная память и логическая память. Но я до сих пор чувствую любовь, которую испытывала к отцу, к тому человеку, которым он на самом деле не был. И эта любовь реальна, сколько бы я ни отрицала ее.

Его мать исчезла так давно. Наверное, это будет трудно разыскать, но ей хотелось бы получить свидетельства о ней и показания соседей. Может быть, еще и финансовые документы. Может быть, она была в долгах? Выяснить, не менялось ли ее поведение.

— Ваша любовь к матери и ее любовь к вам вполне реальны, — сказала она. — Но когда взрослые смешивают свой опыт с невинными эмоциями детей, которым родители казались супергероями, все по-настоящему запутывается.

Глубоко вздохнув, он кивнул.

— Знаю, но не могу перестать искать ответы. Я совершенно не ожидал такого результата. Я все думаю о платье. Неужели Бенджамин Фишер хранил его, чтобы положить в могилу следующей жертвы?

— Насколько известно, отец не собирал трофеи.

Дэниел знал это. Но, возможно, у него был тайник, который так и не нашли. И все это предполагало, что мама Дэниела, возможно, в самом деле повстречала Бенджамина Фишера. Рени все же решила рассказать ему воспоминания о своей матери в платье.

— Возможно, это тоже ложная память, — предупредила она, закончив рассказ.

— На самом деле это, возможно, кое-что объясняет. Он сохранил платье моей мамы, ваша его надела, он раскапризничался, а затем похоронил его со следующей жертвой.

— Может быть. Мне очень жаль.

Ей все еще хотелось провести собственное расследование. И она это сделает. Когда они разберутся с убийством Кармел Кортес.

— Предположим, это ложная память, — сказал он. — Как еще платье моей матери могло оказаться в могиле другой жертвы Фишера?

— Может, ваша мама знала эту жертву. Может, они дружили.

— Я проверю это. Поищу связь. Поговорю с ее родственниками, если получится. Теперь, когда подключилось ФБР, они свяжутся с ними первыми.

— А сейчас, хотя это может показаться невозможным, вам нужно поспать, — сказала она. — Я вызову такси.

Он достал из кармана связку ключей. Звякнув, та легла перед ней на стол.

— Возьмите мою машину.

— Вы уверены?

— Я завтра поймаю такси до управления и встречу вас там, — сказал он.

— Я сама за вами заеду.

Она уехала.

День оказался богат на приятные и неприятные сюрпризы.

Вот он уже отдал ей ключи, и она садится в его внедорожник, собираясь заехать за ним утром. Это уже начинало походить на партнерство, а этого ей вряд ли хотелось. Еще немного, и он обернется Беном Фишером, а она попытается его пристрелить.

ГЛАВА 33

Ее разбудил телефонный звонок.

Вчера Рени добралась до своего домика в пустыне, приняла душ и рухнула в постель. Сейчас, еще не до конца проснувшись и не открывая глаз, она пробормотала в телефон: «Алло».

— Я видела сон, — сказала звонившая.

Рени не сразу узнала голос Габби Саттон, а узнав, села в постели и включила лампу.

— Возможно, это ничего не значит, но ваш визит взбудоражил мой мозг.

Она шептала, и Рени представила, что она прячется в ванной или на патио, чтобы не разбудить мужа.

— Мне приснился тот вечер, — сказала Габби. — Когда он напал. Там были вы. Вы были взрослая, но все остальное было так же. Я еще подумала, что это не по-настоящему, раз вы взрослая, а не ребенок. Знаете, как бывает во сне — наполовину реальность, наполовину чушь. Но все равно, там кто-то был. Еще один человек. Кто-то кричал и велел вам вернуться в машину.

Сны — не воспоминания. Во сне человек часто подсознательно пытается разобраться в чем-то, а Габби много в чем пришлось разбираться. Рени пыталась придумать, как повежливее посоветовать ей снова лечь и попытаться уснуть, когда та вдруг сказала нечто такое, от чего у Рени заколотилось сердце.

— Мужчина плакал. Говорил что-то о разбитом сердце. И еще он назвал вас «малютка Рен». Именно так. Во сне я еще не сразу поняла почему.

Рени была логически мыслящей девочкой, и ее саму это прозвище всегда раздражало.

— Не знаю, есть ли тут какой-то смысл… — сказала Габби, не подозревая, какое впечатление произвели ее слова.

Рени вылезла из постели и натянула толстовку поверх футболки, в которой спала, неуклюже перекладывая телефон из одной руки в другую.

— А еще, когда вы ушли, я задумалась, не грозит ли мне опасность, — продолжала Габби. — Как вы думаете, может, я зря беспокоюсь? Или есть риск для моей семьи? Мужу я не говорила, что вы приходили, но, может быть, стоит рассказать.

Это многое говорило об отношениях Габби с мужем, и Рени мысленно посочувствовала, что той не с кем было поделиться своими переживаниями.

— Пожалуй, имеет смысл рассказать ему. — Она также понимала эту потребность отгородиться.

— Я старалась изо всех сил, чтобы прошлое не вторглось в мою жизнь. — Габби пыталась представить все в благоприятном свете. Есть разные формы жестокости, и равнодушие к чужим страданиям — одна из них.

— Вторжение уже произошло, в тот вечер, — мягко ответила Рени. — Думаю, что всем в вашей семье стоит быть бдительными. Ничего особенного, просто иметь это в виду. Опасность может грозить вам только в том случае, если кто-то решит, что вы что-то знаете. Все эти годы никто вам не угрожал. Мы сохраним все в секрете, и ваше имя не попадет в прессу, — пообещала она. — Конечно, принимайте обычные меры предосторожности. Включайте сигнализацию. Не паркуйтесь в неосвещенных местах. Не ходите одна после наступления темноты.