Найди меня

– Сир...
– Найкл вдруг подался вперед и проговорил сбивающимся голосом.
– Я вас верно понял? Так я могу... леди Улэйнгер моя?

– Твоя, друг мой. И леди Улэйнгер, и любая часть из моей собственности, - Рихарт весело хмыкнул.
– Все равно, по итогам этого проклятого отбора невест тебе бы что-нибудь досталось в качестве взятки. Так что выбирай. Не стесняйся.

Найкл радостно и открыто расхохотался, становясь вдруг гораздо моложе.

– Спасибо, государь! Мне пока и мышки Улэйнгер для счастья хватит. Но я подумаю над вашим предложением!

Налил еше вина обоим. Поднял свой кубок, рассуждая вслух, ибо он уже успел выстроить в уме стратегию:

– Итак, сир, этот курятник, в смысле смотрины ваших невест, мы закроем... Предоставьте это мне. За то время, что вся эта шатия наперегонки старалась заработать мое расположение, - глаза лорда-канцлера очень нехорошо блеснули.
– У меня накопилось столько сведений на каждого, что десятой доли хватит, чтобы упечь их всех за решетку. Так что нашей погрязшей в заговорах знати придется здорово попотеть, доказывая вам свою лояльность. А мы накажем их... штрафами! Уммм...!!! И поверьте, они будут благодарить Бога, что живы остались.

Теперь по выражению лица Найкла было видно, что включилась некая неумолимая аналитическая машина, способная извлекать выгоду из всего. У Рихарта снова мелькнула мысль, что в прошлых жизнях его дражайший друг точно был удавом. Белым, пушистым, очаровательным.

А Найкл искоса взглянул на короля и спросил в лоб:

– Готовимся к свадьбе?

Рихарт сглотнул от волнения. Молча кивнул, потому что вдруг сделалось страшно озвучить. Чтобы не сглазить, не спугнуть свое счастье.

– Отлично, - проговорил Найкл, выпивая свой кубок.

Потом откинулся на спинку кресла, закрывая глаза, прошептал:

– Ну берегись, мышка...
– и уткнулся носом в скрещенные пальцы, пряча в них хищную улыбку.

***

В ту ночь они с Найклом изрядно напились, и спать Ризхарт пошел только под утро. Но короля и хмель не брал. Он еще долго лежал с открытыми глазами, представляя себе ее спящую. А потом обнял подушку, уткнулся носом и крепко зажмурился.

Он слишком этого хотел, потому боялся радоваться, постоянно ожидая какого-нибудь подвоха от судьбы. И смог бы выдохнуть спокойно, только когда все будет позади.

Сделать предстояло еще очень и очень многое.

Но главное, самое главное - решение было принято и озвучено. Теперь уже назад пути нет, закрутился механизм.

А еще, совершенно неожиданно выяснилось, что, оказывается, устраивать фарсы иногда полезно. И липовые смотрины невест не прошли напрасно, раз в результате его лорд-канцлер, этот пират и гуляка тоже обрел свою тихую пристань.

Король тихо засмеялся в подушку и наконец уплыл в сон.

***

Утром пришла почта из Астельхаса.

Лорд Найкл, которому доставили почту в первую очередь, потому что его величество отбыл по делам, долго и с озадаченным видом вертел в руке персональный подарок от лорда Фарэйна - окаменелое яйцо серовато-голубого цвета с черно-зелеными разводьями. Яйцо Гарпии, как это было указано в письме с прилагавшейся к нему картинкой. Гарпии?! Кхмммм...

Потом еще раз пробежал глазами письмо, пытаясь понять, какова доля шутки в казарменных шутках лорда-командующего личной королевской сотней. Потому Фарэйн писал вещи странные.

Одно то, как они отлавливали мерзавца Харта, умудрившегося стать вампиром, и как вернули к жизни этого скользкого ублюдка - мага-кукольника, звучало за пределами понимания. А уж красочное описание тернового куста, увитого жирными кроваво-красными розами, выросшего на вампирской могиле, и вовсе попахивало откровенной брехней.

Но сомневаться в словах сотника не приходилось, он уже знал от самого Рихарта, что тот заколол вампира, а добить его окончательно помог ветеран сотни Фил - осторожный, продуманный и запасливый, как все уроженцы Каманга*.

Неприятно поразили Найкла слова, что зубы Харта успели как следует впиться в королевскую шею. Фарэйн выражал озабоченность, мол, мало ли, какая зараза могла быть в пасти у этого неугомонного трупа. И вообще, просил проследить, не являл ли их горячо любимый государь каких-то странностей во внешности и поведении...

Кхмммм... Странности? Ничего такого Найкл не заметил. Правда и шрамов на шее он не заметил, их просто не было. Шея у Рихарта, насколько он мог видеть вчера, казалась гладкой и нетронутой. Хотя, если остервенелый вамп в пылу борьбы вогнал в него свои клыки, там должны были быть рваные раны, так, будто ему горло раздирали собаки.

Найкл задумался, вытягивая кончик носа, а в другой руке машинально вертел и подбрасывал каменное яйцо. И как-то углубившись в свои мысли, неудачно его выронил. Вопль лорда-канцлера слышали далеко за пределами кабинета.

Окаянное яйцо Гарпии приземлилось ему аккуратно на большой палец правой ноги. Искры из глаз полетели, дыхание сперло, а в голове вихрем пронеслись дикие мыслеобразы.

В первый момент - что враги отстрелили из арбалета. Потом - если бы враги устроили засаду под его столом, вряд ли стали бы целить в палец, отстрелили бы куда более важный орган. И только после того, как полет цветных искр перед глазами прекратился, он понял.

Проклятое яйцо!!! Вытащил его из под стола, взглянул с ненавистью и прошипел сквозь зубы:

– Ну, подожди же у меня, дружище Фарэйн...

А в голове сразу же стали выстраиваться планы мести. Но зато, как это ни странно, утренняя мигрень, терзавшая его со вчерашнего перепоя, на удивление мгновенно прекратилась.

В общем, проморгавшись, лорд Найкл почувствовал себя значительно лучше. Настолько, что даже готов был начать последний акт в спектакле под названием отбор невест для короля.

Злополучное яйцо - подарок ехидного друга, отправилось в витринный шкаф, где под охраной игрушечных рыцарей уже хранился нефритовый жезл для ритуальных дефлораций. Запирая витрину, сердитый лорд Найкл как-то не обратил внимания на странный гул, исходивший из голубоватого булыжника, списав его на рассеянность и болезненное состояние.

***

Она прождала его всю ночь, почти до самого рассвета. И только потом, поняв наконец, что Рихарт не придет, пошла к малышу Нолу и прикорнула рядом с ним на его постели. Бороться за место со Шраком уже не пришлось, пес теперь спал на коврике в обнимку с Белочкой.