Найти и обезвредить
Шрифт:
— Лежать! — приказал капитан.
— Так это же Чернышов вывалился! — И Василий, не обращая внимания на окрик капитана, исчез в кустах. Минут через десять появился:
— Чернышов убит — пуля прошла ему в затылок. Сергея среди убитых я не нашел… Непонятно, кто же вытолкнул Чернышова и кто его пристрелил?
— Подождем…
Прошло еще полтора-два часа. Пещера молчала. Капитан оставил с собой Неженца, Василия и Виктора, остальным бойцам приказал уходить в станицу — подбирать убитых бойцов.
Пещера молчала.
— Да, пожалуй, теперь пора…
И капитан первым поднялся и пошел к пещере… Там было все разбросано — посуда, оружие, одежда, патроны… Но из людей — никого. «Где же все-таки
К капитану подошел Василий:
— Все перерыл, а пистолет Сергея не нашел.
…Не доходя станицы, капитан приказал Василию и Виктору пробраться к Нине Ефременко и там ждать дальнейших указаний. В штабе к капитану бросился Шкурындин:
— Нигде нет Сергея: ни среди убитых, ни среди живых… А Катрич и два бойца лежат в кабинете председателя колхоза. Я видел Нину, мне показалось, она только делала вид, что убита горем. Может, зайти к ней?
Капитан и Неженец, войдя в дом Нины Ефременко, остолбенели: за столом, рядом с Виктором и Василием, сидел улыбающийся… Сергей.
— Ты мне всю душу вымотал, — обнимая его, сказал капитан.
…К концу боя в пещере осталось трое: Чернышов, тяжело раненный Чаплыгин и Сергей. Чернышов лежал у пулемета, он и сейчас не разрешал Сергею выйти из своего угла.
Наконец раздалась команда Чернышова:
— Ефременко, ко мне!
Едва Сергей вышел из своего угла, Чернышов, полуобернувшись, дважды выстрелил в него из ТТ. Отличный стрелок, он и на этот раз промазал, лишь слегка задев второй пулей локоть правой руки Сергея. Однако Сергей упал, имитируя смертельное ранение… И как только Чернышов повернулся к пулемету, Сергей тут же выстрелил в Чернышова, а затем добил Чаплыгина.
— Я видел вас в засаде, но выйти не мог. Во-первых, ваш пулеметчик меня сразу бы скосил, а во-вторых, не хотел всем показываться — может, я еще пригожусь?
— Кто Чернышова вытолкнул?
— Я…
Прозоров, слушая Сергея, подумал: «Выждал-таки он там, в пещере, удачный момент и не упустил его!» Подошел к Сергею, пожал ему руку:
— Молодец… Но пока из дому не выходить, чтоб тебя никто не видел. Сегодня отдыхай, а завтра получишь новое задание…
Капитан Прозоров сел писать донесение майору Ярцеву:
«Банда Чернышова ликвидирована полностью…»
Н. Майоров
КРАСНОДАРСКИЙ ПРОЦЕСС
Краснодар я знал хорошо. В 1920 году работал в этом городе в военном трибунале 9-й армии, затем не раз приезжал в Краснодар перед войной. Это был город-сад, утопающий в зелени акаций, абрикосов, яблонь. Краснодарцы его называли городом радости. И действительно, нельзя было не радоваться, слыша смех молодежи на улицах и в парках, шум рынков, дробь барабанов и задорную песню шагавших по улице пионеров…
А потом я приехал в Краснодар в марте 1943 года, сразу же после освобождения его от фашистских оккупантов. Город был разрушен. Я ходил по улицам и не узнавал их. Пожарища, развалины, руины. Были взорваны здания всех институтов, техникумов, библиотек, Дома культуры и сотни жилых домов.
Люди еще не успели избавиться от кошмара, который им пришлось пережить. Они только и говорили о душегубке, оврагах, наполненных трупами людей, казнях детей…
Среди казненных немецко-фашистскими преступниками назывались известные в Краснодаре люди. Это — профессор Вилик, талантливый актер театра музыкальной комедии Елизаветский и его шестнадцатилетняя дочь Лиза, старейший врач города Красникова, учительница средней школы № 36 Фиденко, директор школы Никольченко, пионер Витя Сузак, жена и дочь офицера Красной Армии Возьмищевы и многие другие краснодарцы.
Вот несколько примеров фашистских злодеяний, о которых стало известно сразу же после освобождения
Краснодара и других городов края.За два дня — 21 и 22 августа 1942 года — гитлеровцы истребили почти всех евреев, проживавших в городе.
23 августа 1942 года было уничтожено триста двадцать больных, находившихся на излечении в краевой психолечебнице.
9 октября 1942 года фашисты погрузили в машины двести четырнадцать детей, эвакуированных в город Ейск из Симферопольского детского дома, вывезли их за город, побросали в ямы и закопали живыми. Дети были в возрасте от четырех до семи лет.
На железнодорожной станции Белореченская фашисты заперли в два товарных вагона восемьдесят советских раненых солдат и офицеров и сожгли их.
По дороге от станицы Белореченской до села Вечного были найдены восемьдесят восемь советских военнопленных, замученных и застреленных гитлеровцами.
В селе Воронцово-Дашковском немецкие захватчики учинили дикую расправу над двумястами четырьмя пленными ранеными советскими солдатами и офицерами. Их кололи штыками, им обрезали носы, уши. Такая же участь постигла четырнадцать тяжелораненых военнослужащих в селе Новоалексеевском. А перед самым бегством из Краснодара фашисты повесили на улицах восемьдесят советских граждан…
Сразу же после освобождения Краснодара Чрезвычайная Государственная комиссия начала расследовать преступления оккупантов. Она установила, что гитлеровцы убили и замучили десятки тысяч мирных советских граждан, поголовно истребили население многих хуторов и поселков Кубани. Оккупанты и их сообщники — предатели нашей Родины умертвили только посредством отравляющего газа (окиси углерода) около семи тысяч советских людей.
Собранные по поручению Чрезвычайной Государственной комиссии местными органами власти материалы о чудовищных зверствах немецко-фашистских оккупантов на территории советской Кубани были направлены Генеральному Прокурору Союза ССР для расследования и привлечения виновных к уголовной ответственности. После окончания дела о зверствах немецких захватчиков Генеральный Прокурор Союза ССР направил его в военный трибунал Северо-Кавказского фронта для открытого судебного рассмотрения и уголовного наказания виновных в тягчайших злодейских преступлениях против мира и человечности.
Участвовать в рассмотрении этого дела в качестве председательствующего довелось мне. Государственным обвинителем выступил генерал-майор юстиции Л. И. Яченин.
В обвинительном заключении по делу указывалось, что в период шестимесячной оккупации Краснодара были истреблены различными зверскими способами десятки тысяч советских граждан, в том числе много детей, стариков, женщин и военнопленных. Эти преступления совершались по прямому указанию командующего 17-й немецкой армией генерал-полковника Руоффа. Всеми казнями непосредственно руководили шеф гестапо Кристман, его заместитель капитан Раббе, а убивали, вешали, истребляли людей в душегубке офицеры гестапо Пашен, Босс, Ган, Сарго, Мюнстер, Мейер, Сальге, Винц, гестаповские врачи Герц и Шустер, содействовали этому переводчики Эйкс и Шертерлан.
Активными помощниками палачей были изменившие Советской Родине В. Тищенко, Н. Пушкарев, И. Речкалов, Г. Мисан, М. Ластовина, Г. Тучков, Ю. Напцок, И. Котомцев, В. Павлов, И. Парамонов, И. Кладов, служившие в фашистском карательном органе — зондеркоманде СС-10А.
И вот 14 июля 1943 года в Краснодаре в кинотеатре «Великан» открылся судебный процесс над участниками чудовищных злодеяний на Кубани.
В зал ввели одиннадцать подсудимых. Все они были преданы суду за измену Родине и участие в казнях советских людей, обвинялись, таким образом, в тягчайшем уголовном преступлении. По назначению трибунала их защищали видные советские адвокаты С. К. Казначеев, А. И. Назаровский и В. И. Якуненко.