Назад дороги нет

За светло-коричневой барной стойкой стояла молодая девушка, примерно двадцати пяти-семи лет, склонившись к компьютеру. Посетителей было немного, и она, судя по всему, считала прибыль.

Я подошла к ней и кашлянула. Девушка подняла голову:

— Добрый день. Что будете заказывать? — с натянутой улыбкой поинтересовалась она.

Эта девушка была очень красивой. Яркие зеленовато-карие глаза, слегка курносый нос, пухлые губы розовато-персикового цвета, густые каштановые волосы, собранные в свободный пучок — как по мне, она могла бы выступать на конкурсах красоты. По синякам под глазами, которые она пыталась замазать, но это всё равно не помогло, было понятно, что ночами она не спит. Но даже это не могло её испортить. Одета девушка была в рубашку кофейного цвета, поверх которой был надет чёрный фартук.

— Здравствуйте. Я… хотела поинтересоваться, есть ли у вас свободные вакансии? — я не знала, что в таких случаях нужно было говорить.

Тут лицо девушки осветилось настоящей, искренней улыбкой. Она подняла на меня глаза и на её лице я прочитала восхищение.

— Конечно, есть, — проговорила она, поднося руки к груди. — Ты так вовремя!

Я немного удивилась. Что ж, моей удаче в этом мире можно было позавидовать.

* * *

Спустя полчаса, когда все посетители из кафе разошлись, и наступило время отдыха, мы с Софи — так звали хозяйку кофейни — сидели за одним из столиков, пили кофе и разговаривали.

— Это кафе досталось мне по наследству от бабушки, — рассказывала она. — Так получилось, что с рождения меня воспитывала она одна. И я с детства это понимала. Бабуля купила это здание еще в девяностых, и устроила здесь кондитерскую. Потом, когда начался кризис, два верхних этажа пришлось продать. Там сделали этот ужасный клуб, — она нахмурилась. — Из-за него половина посетителей стала проходить мимо. Я подрабатывала здесь еще со школьных лет, и бабушка всегда твердила, что вот-вот — и мы съедем в здание побольше. Но шесть лет назад она скончалась, — Софи на секунду умолкла, но после продолжила, — и перед смертью сказала, чтобы я никогда не продавала наше кафе. Вот так, уже шесть лет я полноправная и единственная владелица этого заведения. Даже живу прямо здесь, — закончила она, отхлебнув капучино из кружки.

Я выслушала всю историю от начала и до конца. Мне было безумно жаль эту девушку. Я не стала спрашивать, что случилось с её родителями, так как понимала, что это слишком тяжело.

— Только сегодня утром я подумала, как было бы хорошо иметь помощника. И вот, — она улыбнулась, — появилась ты.

— А я только сегодня утром думала, что надо бы устроиться на работу и завести новых друзей, — со смехом ответила я. — И вот — я здесь.

Мы вместе засмеялись. Я поняла, что Софи — мой человек. А это значит, что в случае чего, смогу обратиться к ней за помощью.

— Ты мне уже нравишься, — сказала девушка.

Я улыбнулась. Похоже, жизнь начинает налаживаться.

Глава 6. Как же скучно я живу

Я начала потихоньку привыкать к своей повседневной жизни. Каждый день, в полседьмого утра, я шла в кафе. Там встречалась с Софи, переодевалась, и в семь приступала к работе. Мои обязанности заключались в принятии заказов за барной стойкой, варке напитков в кофемашине и раскладывании по полкам всевозможных булочек и пирожных. В это время Софи следила за поставками продуктов, вела учёт и смотрела за тем, чтобы в зале был порядок.

В девять часов кафе закрывалось. Я вешала табличку «closed» на дверь, прикрывала окна и расправляла занавески, а Софи в этот момент убирала мусор и считала выручку. Обычно за день у нас получалось около двухсот пятидесяти фунтов. Если был большой наплыв клиентов — а так бывало часто — то сумма возрастала в два, а то и три раза. «Кафе Люси» было довольно посещаемым и популярным местом.

За ту неделю, что я здесь проработала, я успела еще сильнее сдружиться с Софи. Помнится, когда она спросила у меня, чем я увлекаюсь, я сначала долго думала, сказать мне правду, или же скрыть её. В итоге, посчитав, что я всё равно на каком-нибудь моменте спалю свою настоящую натуру, я решила рассказать о том, чем я занималась, ещё будучи другим человеком. То бишь, криминалистикой. Потому как это была моя страсть, а за неделю я смогла еще лучше прокачать свой навык дедуктивного метода, так что теперь подсказывала девушке, у каких поставщиков лучше заказывать кофе и сладости, а каким доверять не нужно. Причем именно на этом моменте выяснилось, что один из них бессовестно обманывал Софи уже почти полгода — привозил вполовину меньше продуктов за ту же цену. Суд должен был с ним разобраться.

Также я познакомилась с парнем Софи — Питером. Им оказался приятный молодой человек примерно одного с ней возраста. У него была смуглая кожа и тёмные глаза, из чего я сделала вывод, что кто-то из его дальних родственников — африканец или индус. Скорее всего, второе. Род его деятельности я так и не узнала — он не хотел это афишировать. Я прикинула, что он, вероятно, занимает должность в каком-нибудь научном институте, так как при общении он оказался очень сведущ в этой сфере. Но в целом, это был довольно умный и веселый парень.

Еще в первый день девушка провела мне мини-экскурсию, в ходе которой рассказала, что здесь и к чему. Зал с посетителями занимал примерно половину пространства, принадлежащего ей. Вторую половину занимала квартира.

Жилище у Софи оказалось очень аккуратным и красивым. Это была квартира-студия в духе Прованса, отделанная в светло-бежевых и сиреневых оттенках, с уютной кухней и террасой, выходящей в закрытый дворик. По её рассказам, когда она была маленькой, вместе со своей бабушкой Люсией они каждое лето ездили туда, месяц жили в небольшом домике рядом с лавандовым полем и каждое утро собирали это чудесное растение. Затем сушили, а по возвращении в Англию бабушка делала свое фирменное блюдо — лавандовое печенье.

Этот рецепт, как сказала мне Софи, Люсия получила от своей мамы, а та, в свою очередь — от своей. На вкус оно оказалось божественным — не передать словами. И его как раз чаще всего у нас и заказывали, так как эти лавандовые кругляшки во всём Лондоне так изумительно готовила только Софи. Они, можно сказать, и прославили «Кафе Люси» на весь город.

И именно поэтому было достаточно людей, желающих получить это заведение. Например, владелец клуба «Чёрная фиалка». Когда я первый раз его увидела, то сразу поняла, что это человек, который привык получать своё. Это был мужчина среднего возраста, вероятно, ему было чуть больше сорока. Он был одет в тёмно-серый костюм «Бриони», а на ногах были начищенные до блеска ботинки. Вспомнив цены на костюмы этого бренда, я мысленно ахнула и подумала, что же ему здесь нужно. Найдя глазами Софи, я заметила, как она помрачнела и поняла, что они явно не ладят. Как мне потом сказала девушка, этого джентльмена зовут Майкл Кросс, и он вот уже на протяжении трёх лет пытается добиться того, чтобы она продала ему первый этаж, вечно завышая цену, но каждый раз получал отказ. Я хмыкнула и удивилась тому, насколько настойчивы бывают люди.

Помимо работы я, конечно же, бывала и дома. Хотя в кафе я и проводила почти весь день и возвращалась выжатая, словно лимон, по возвращению на Бейкер-стрит на кухне меня ждала миссис Хадсон, с которой мы, порой, засиживались до вечера, обсуждая прошедший день за чашечкой чудесного английского чая. И в этой уютной, почти семейной атмосфере, я наконец начинала чувствовать себя живой.

Бывали такие вечера, когда по возвращении домой меня звали к себе Шерлок и Джон. Мистер Кучеряшка еще несколько раз сменил повязку на моей руке, и спустя четыре дня я уже могла свободно сжимать и разжимать кулак. Обычно мы сидели в их квартире, и я слушала занимательные истории о буднях детектива и его помощника, а также подсказывала доктору Ватсону, как можно оформить его блог. Были дела сложные, были дела легкие, но скучных не было.

И да, моё мнение наконец начали принимать к сведению. Например, в деле о «Девушке с велосипедом»* я посоветовала Джону проследить за мистером, в чьём доме та работала, потому как у меня было подозрение, что это он за ней следил. В итоге я оказалась права.

Словом, я действительно начинала привыкать к своей новой жизни. Конечно, полностью избавиться от призрачных напоминаний о прошлом не удалось — несколько ночей подряд меня преследовали кошмары о том, как я падаю, затем меня везут в больницу и как, склоняясь надо мной, плачет мама. Я просыпалась в холодном поту и вновь засыпала лишь на рассвете.