Назад в прошлое

– Открой его, ты же знаешь как, - прошипел Том, неожиданно пересохшим голосом. Связь между ним и Поттером звенела у него где-то в потрохах и готова была свести Лорда с ума. В голову ему пришла крамольная мысль, что сейчас должно произойти что-то непоправимое и хотел уже было приказать мальчишке остановиться, когда тот тихим надломленным голос зашипел на змеином языке.

– Откройся!

Медальон с тихим щелчком распахнул свои створки, как золотая раковина и на них воззрились злые змеиные глаза с вертикальными зрачками. Осколок души затрепетал и начал вытягиваться вверх, тянясь в сторону ВолдеМорта, но тут мужчина далеко не робкого десятка и по существу Темный Лорд отпрянул от части самого себя. Он не желал даже пальцем касаться этой дряни, его неожиданно захватило волной отвращения. Это не может быть частью его, никогда!

Змеиный глаза насмешливо сузились, и тут крестраж стал расплываться, превращась в размытый сгусток черноты, чтобы следом принять форму Поттера, но с глазами ВолдеМорта.

Лже-Поттер издевательски расхохотался над слабостью Темного Лорда и повернул свое приукрашено - красивое лицо к живому гриффиндорцу.

– Я знал, что этим кончется, - хриплым голосом проговорил Гарри, судорожно сжимая подлокотники.
– Я явно изменился и, мать его, не в лучшую сторону.

Лже-Поттер криво усмехнулся, обнажая острые иголочки- зубы и бросился в зверином прыжке на парня, переворачивая кресло. Крестраж принялся душить того, все так же безумно улыбаясь, в то время как Том каменным изваянием застыл у стены, не сводя глаз с двух барахтающихся Поттеров. Ему было страшно, дьявол его возьми, страшно!

Гарри вцепился в бледную шею крестража, когда осколок души, принявший его форму, вонзился зубами в его плечо, упиваясь горячей кровью волшебника. Поттер зашипел сквозь стиснутые зубы и двинул тому кулаком в висок.

«Еще, еще, еще, еще, еще….» - кричал у Поттера в голове скрипучий, как ржавая железная дверь голос крестража, не могущая никак насытиться кровью мага, его страхами, чувствами, его духом, его темнотой.

«Хочу, хочу, хочу, хочу, хочу…» - скаля нечеловеческие зубы, гудел как рой пчел голос, терзая сопротивляющееся тело.

« Заткнись!» - мысленно прорычал Поттер, вывернув шею под неестественным углом, он впился зубами в бледную шею, прокусывая сухую как бумага кожу, языком ощущая вязкую жидкость, совсем не похожую на кровь.

В глазах почернело или все наоборот залило слепящим белым светом, это было неважно. Гарри ослеп, и он как слепой котенок тыкался губами в ледяную шею, выпивая эту черноту, это безумие, что хранил в себе крестраж, эту силу.

Словно сквозь толщу воды, с самого черного океанского дна он услышал голос Темного Лорда, и его выбросило на поверхность, вырвало из темной пучины безумия.

Он больно ударился затылком об стену и чувствовал, как кровь стекает ему за шиворот мантии, во рту стоял железный привкус крови, кажется гриффиндорец умидрился еще прокусить себе язык.

– Энервейт!

– Я в сознании Томми, чего ты так переполошился?
– еле ворочая языком, протянул Гарри.

– Ты сумасшедший ублюдок Поттер! Ты понимаешь, что сделал?!

– Хм, дай-ка подумать?
– держась за стену, встал юноша на ноги.
– Забрал то отчего ты отказался?

– Ты псих!
– схватив его за грудки, прижался к его лицу разъяренный ВолдеМорт.
– Ты не понимаешь, что поглотил, идиот!

– Да ну? Брось Томми и оставь свои психи при себе, - вырвался из захвата Поттер. Я не дурак.

– Ты сопляк! Это Наитемнейшие Исскуства, такому мальчишке как ты этого не понять и не осознать своим маленьким убогим мозгом! Тебе не хватит духу и тьмы, чтобы приручить ее! Вскоре она выжрет тебя изнутри как жадный червяк!

– Меня безгранично радует, что ты так заботишся обо мне Томми, но ты ошибаешся! Перед тобой не тот мальчик, которого ты знаешь. Я изменился и забрал то, чего ты испугался.

– Ты безумец.

– Плевать!
– холодно бросил Гарри.
– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы все исправить. И даже если мне предложат продать душу Дьяволу ради этого, я не задумываясь, соглашусь.

Поттер подошел к двери, распахнув ее.

– Да, Том твой крестраж не самое страшное, что со мной случалось. Я делал вещи намного ужаснее, - бросил тот и закрыл дверь.

– Мы справимся с этим, правда?
– проходя мимо разбитого зеркала спросил Поттер у собственного отражения, в голосе не было былой уверенности

Зеркальный двойник жестко улыбнулся, в разноцветных глазах, багровом и изумрудном, светился голод.

Парня ощутимо передернуло, и он отвернулся от зеркальной глади.

– Паршиво, придется заколдовать очки, чтобы я не был похож на фаната Мерлина Менсона, - хмыкнул над собственной шуткой Поттер, спускаясь вниз по лестнице.

Трансфигурировав очки из носового платка и нанеся на них защитные и маскировочные чары, Гарри нацепил на нос смехотворные «велосипеды» и взлохматив отросшие раннее аккуратно уложенные волосы, он шагнул в гостиную, чтобы тут же оказатся в душной атмосфере настороженности и опасности.

Драко почти протыкал левый бок Пожирателя Мальсибера дагой, а кончик волшебной палочки держал у нервно сглатывающего горла. Люциус прикрывал спину сына, от других темных магов, двоих представителей славной аристократии взяли в плотное кольцо и имели намерения как минумум сильно искалечить, как максимум мучительно убить.

– Вас и на минуту нельзя оставить ребята, - поправляя очки на носу, протянул Поттер.

– Не вмешивайся «герой», - издевательски протянул Яксли, - Предатели за все заплатят.

– Я так не думаю, иначе Вы все придурки составите компанию моему василиску! У нее скоро кладка и ей нужно жратвы побольше! Я ясно выражаюсь или до кого-то не доходит?

Пожиратели смерти замялись в нерешительности.

– Кто позволили тебе командывать сопляк?!
– прорычал Кребб.

– Я сам. Такой ответ тебя устраивает? И да кстати Круцио! Настроение у меня, мягко говоря, хреновое, так что прошу меня не трогать.

– Поттер, Поттер, уже командуешь моими Пожирателями у меня за спиной?
– протянул Темный Лорд, стоя позади него.

Гарри обдало жаром, части души внутри него взвыли словно Баньши, желая соединиться с другими крестражами. Поттер сделал шаг в сторону, пропуская мага вперед, признавая его главенство. Ему было не трудно потешить эго Тома, особенно после того, что случилось наверху.

ВолдеМорт отпихнул корчащегося на полу от последствий проклятия боли Кребба и шагнул в середину комнаты, театрально подняв руку, словно распятый на кресте Господь, только выражение лица у того было отнюдь не мученическое.