Наживка для неуловимого Командора

— Эмиль! Живой… Немедленно уходи!

Марина! Она была счастлива моему возвращению, но при этом жестко выдворяла прочь. В ее голосе, да и в потоке эмоций, обрушившихся на мою душу, я разглядел столь многое — и тоску, и надежду, и страх, и боль…

Значит, всё действительно очень серьезно и опасно. Тем более мне нужно стать скалой, за которой Мариночка сможет спрятаться…

Поднялся, подключив телекинез и пытаясь управлять своим телом, как марионеткой. Едва смог устоять на ногах, когда понял, чего, точнее, кого так опасалась девушка.

Одиэль стоял в облаке света прямо в паре шагов от нас. Похоже, он решил уничтожить нас, развеяв до состояния микрочастиц. И не только нас, но и всех жителей этого дворца. Ему всё равно, что погибнет несколько тысяч аборигенов, когда он воспользуется мощным ментально-силовым ударом, для которого сейчас накачивал себя энергией.

— Одиэль, остановись! — закричал я во все горло. — Ты же погубишь столько душ!!!

Губы зоннёна расплылись в напряженно-самодовольной ухмылке.

— Местное население — это просто скот, который лучше забить, чтобы не мешались.

Я был шокирован подобным цинизмом и жестокостью. Как так можно??? Я несколько тысяч лет корил себя за гибель нескольких сотен воинов из своего племени, а почтенный зоннён, правительственный посланец, так легко относился к тому, что мог уничтожить тысячи невинных.

Так кто же из нас после этого преступник?

Одиэль выглядел грозно, как огненная стихия, необузданная и дикая. До его удара оставались считанные мгновения.

Марина нервно схватила меня за руку.

— Скорее, уходи! — зашептала на ухо, и я почувствовал, как в ней растет отчаяние. — Он пришел за тобой.

— А ты, оказывается, не так уж безнадежен, — подал голос безумец-соотечественник, прищурившись. — Смог разбить мой блок? Браво, малыш, браво!

— У тебя совсем совести не осталось??? — ответил, почти рыча. — Остановись, пока не поздно!

Глаза Одиэля засветились.

— Ты, кажется, слишком самонадеян, — ответил он, делая шаг вперед и пытаясь продавить нас своей мощью, которой у него было в избытке. — Ты прямо вводишь меня в искушение не оставлять тебя в живых, а прикончить прямо здесь и сейчас…

* * *

Я наобум совершаю обманный маневр: выбрасываю руку вперед, словно собираюсь атаковать. Одиэль замирает, ощетинивается, сияние вокруг его тела становится ярче, а я хватаю Марину покрепче и из последних сил утаскиваю ее в подпространство. Комната дворца исчезает, а мы выныриваем прямо посреди грязной улочки города. Вместо покрытия на дороге утоптанная грязь. Дома вокруг покосившиеся, унылые, только в паре окон горит свет: на Акватонию опускаются сумерки.

Я не могу удержаться на ногах и падаю на одно колено, а Марина тотчас же подхватывает меня.

— Эмиль, — шепчет она отчаянно. — Как ты? Этот псих будет нас искать?

— Я… нормально, — отвечаю слабым голосом и отчаянно желаю уснуть прямо посреди дороги. — А Одиэль… сними с меня медальон и надень на себя. Тогда он не сможет прочувствовать направление, где нас искать.

Марина послушно выполняет просьбу, а потом заставляет меня подняться на ноги.

— Нам нужно спрятаться где-нибудь.

Тащит меня в проулок, находит какой-то навес из жести и усаживает на траву.

— Просто посиди, а еще лучше… — она пристраивается рядом и заглядывает мне в глаза, — а еще лучше — возьми немного моей жизненной силы, чтобы подкрепиться. Ну вы же, зоннёны, это хорошо умеете…

Смотрю на нее удивленно, только сейчас начиная осознавать, что она должна была уже тысячу раз догадаться о моем происхождении.

— Так ты знаешь…? — шепчу пересохшими губами.

Она печально улыбается.

— Знаешь, ты так скачешь в подпространство и обратно, что вывод напрашивается сам собой. Да и этот псих ненормальный немного просветил…

Я мрачнею.

— И что же он сказал?

— Да ничего особенного, — усмехается она. — Назвал тебя малышом, значит ты у нас юное создание, не так ли? Так сколько тебе лет?

Я смущенно отвожу глаза.

— Я молод по меркам зоннёнов, хотя Одиэль несколько преувеличил. На самом деле, мой возраст близок к среднему, и мне одиннадцать тысяч лет…

Глаза Марины широко распахиваются. Я невольно усмехаюсь.

— Да, мы разные, — произношу с легкой тоской в голосе, — но… для тебя это проблема?

Марина смотрит мне в глаза некоторое время и молчит, а потом вдруг протягивает руку и начинает вытирать собственным рукавом кровь, запекшуюся у меня на лице.

— Знаешь, ты на зоннёна вообще не похож. Так, студентик! Так что… и не надейся: почитать тебя, как божество, я не стану…

Она шутит. Я понимаю это и от нахлынывающего счастья хватаю девушку в объятья. Она шутит, значит никаких моральных барьеров между нами всё ещё нет! Она охает от неожиданности моих объятий, а потом замирает. Наши лица близко-близко.

Я перестаю улыбаться и с нежностью смотрю в дорогое лицо.

— Ты будешь со мной, Марина? — шепчу почти беззвучно, хотя обстановка вокруг к таким предложениям весьма не располагает: и Одиэль где-то на хвосте, и подворотня слишком грязная.

Но девушку это ничуть не смущает, похоже.

— Буду, — отвечает она твердо, — как там тебя… Эмилинарэль?

Глава 28. "Подарок" врага…

Эмиль целует меня первым. Как и в прошлый раз, его губы мягкие, нежные, безумно сладкие. Господи, ну он же зоннён! Неужели у них так же, как у людей? Безумие…

Но я чувствую этот поцелуй, эти губы и объятия. Эмиль предложил мне быть с ним…

Я сплю? Впрочем, какая разница. Моё сердце трепещет. Да, я хочу принадлежать ему. Всей душой.

И вдруг нас настигает удар. Нас толкает на землю неожиданно мощная воздушная волна, вслед за которой появляется яркая вспышка. Эмиль мгновенно вскакивает и поднимает меня с земли. Я с трудом продираю глаза и вижу перед собой… портал, из которого появляется величественный и смертельно опасный Одиэль.

Он всё-таки нас нашёл…

— Ты думал, я не просчитаю такого варианта развития событий? — с издёвкой говорит зоннён, полностью игнорируя меня и смотря исключительно в лицо Эмиля. — Небольшая следилка на одежду, и я найду тебя где угодно…