Не будем дружить

— Не говори о том, чего не знаешь, Ельцова. У меня с женщинами все в порядке, и ты бы стонала и кричала, если бы я тебя… — тут он запнулся, видимо, поняв смысл того, что собирался сказать.

А мне от его слов стало жарко, по телу пробежал импульс, и я испугалась. Испугалась происходящего всерьёз. Если раньше были невинные шуточки, то теперь все изменилось. И я наконец нашла в себе силы признаться: близость Макса порождала желание. Такое тягучее, сильное, оно прошибало низ живота, заставляло сердце стучать быстрее, наполняло виски тяжестью, голову туманом. А ещё я понимала: если бы у Макса в голове перемкнуло, и он бы проявил инициативу, мне было бы крайне трудно устоять. И это пугало больше всего. Такого помутнения рассудка с Олегом не было, все так спокойно, понятно… и должно таким остаться. Нужно только потерпеть ещё немного, скоро будет подписан договор с американцами, и мы с Максом разбежимся по разным концам коридора, по разным этажам, как обычно. Я даже оставлю игру в нашу войну, просто сократим отношения до минимума, и жизнь наладится, непременно наладится.

Макс отстранился, потирая лоб. Буркнув:

— Извини, — вышел из комнаты.

А я глубоко выдохнула. Спустилась следом не сразу, минут через десять, приведя чувства в порядок.

Оказалось, внизу новый сюрприз: в среду Фостера пригласили на какой-то благотворительный ужин, и он предложил составить ему компанию. В четверг он улетает в Америку, но через пару недель вернётся, чтобы посмотреть, как идёт обустройство его новой сети фитнес-центров. Ну и отлично. Значит, осталось пережить званный ужин, а дальше уже мы не будем видеться, может, разок-другой пообедаем, это я переживу.

Домой ехала без настроения, нацепив солнечные очки, делала вид, что сплю. Сама думала, как я теперь буду смотреть Олегу в глаза? Ведь по сути мои мысли и желания — это уже измена. Когда я ему вчера позвонила, он с таким пониманием отнёсся к ситуации, а я тут… и главное, вроде сказать-то нечего.

Дорогой, меня возбуждает Макс. То есть он ничего не делает по отношению ко мне, и вообще, он-то меня по-прежнему терпит с трудом, а я смотрю на него и возбуждаюсь. Господи, бред какой! И все равно на душе неприятно от осознания собственной неправильности. Если уж хотеть — то мужа. А я, выходит, его не хочу? Я поняла, что окончательно запуталась в ситуации. И в себе тоже. Винила во всем Макса, конечно же, кого ещё?!

Он меня в эту дурацкую историю втравил, заставил жену изображать, целовал, обнимал. Ему-то хорошо, у него девиц море, а мне каково? Ненавижу его!

Высадили нас у офиса, как только машина уехала, я, не прощаясь, отправилась в сторону дома. Решила: надо рассказать Олегу все, как есть. Он умный, он придумает, что сделать. Зашла по ходу в кофейню, немного посидела, попила кофе, пялясь на прохожих. Домой пошла длинной дорогой, заглянула в пару магазинов, неожиданно оказалась в отделе нижнего белья и купила откровенный комплект. Так-то я ношу обычные хлопчатобумажные трусики и удобные бюстгальтеры, а тут вдруг захотелось чего-то эдакого. Потом зашла в пекарню, купила домашнего хлеба. Больше по пути ничего не встретилось, и стало ясно: оттянуть ещё разговор не получится. Вот прямо сейчас зайду и все расскажу, и, открыв дверь парадной, я решительно потопала по ступенькам.

Только вот оказалось: говорить не с кем, Олега не было дома. Я рухнула на диван, вытягивая ноги, не понимая, хорошо это или плохо. С одной стороны, удалось избежать неприятного для меня разговора, с другой, не уверена, что снова наберусь смелости.

Ещё немного подумав, решила: надо действовать иначе. Да, может, Макс порождает во мне непривычные сильные желания, но надо направить их в нужное русло: в наши с Олегом отношения. Все семьи рано или поздно переживают кризисы, видимо, сейчас черед нашей. Надо сделать так, чтобы он прошел мягко и быстро. Я стану для Олега ещё лучше, чем была, окружу заботой и лаской, и это поможет переступить через мои навязчивые мысли о Максе.

Таким выводом я была довольна. Позвонила Олегу, он был с Витькой в баре, обещал вернуться часа через два, и я принялась за дело. Приготовила обед, новое белье постирала и высушила. Сбегала в магазин за бутылкой вина. И стоя на кассе с белым сухим, вдруг подумала: а ведь я люблю красное. Всегда его предпочитала, но Олег покупает белое, и я пью его. А ещё не уверена, что он знает о том, что я люблю красное. Развернувшись на пятках, вернулась в отдел вина и прихватила бутылку красного, а почему, собственно, нет?

Дома накрыла стол, зажгла свечи, надела новое белье и волосы распустила. Уф, как это все непривычно, даже волнительно! Услышав, как хлопнула входная дверь, вышла в прихожую, надеясь, что не сильно заметно, как я волнуюсь. Олег застыл с открытым ртом. Окинув меня взглядом, сглотнул и спросил:

— Это что?

— Не что, а кто. Это жена твоя, — улыбнулась ему.

Ещё поглазев, он повернул голову в сторону кухни, лицезрел стол.

— У нас, что, какой-то праздник?

— Нет. Просто соскучилась по тебе за выходные.

Олег растерянно моргал, так и не разувшись. Я приблизилась к нему, обняв за плечи, потянулась за поцелуем. Муж ответил, хотя и неуверенно. Кажется, его все эти перемены пугают. Ничего, привыкнет, они же к лучшему.

— Давай вернёмся к ужину позже, — прошептала ему на ухо, тяня за собой. Сделав пару шагов, Олег остановился.

— Надь… — сказал неуверенно. — Это все так… здорово, хотя и неожиданно. Но… если честно, я жутко устал. Вчера весь день работали, у нас новый проект, и сегодня до обеда, заскочил с Витькой пива выпить, а сам с ног валюсь. Я бы в душ и отдохнуть.

Я стояла, открывая и закрывая рот, покачивая головой, не зная, что сказать. И чувствовала себя полной дурой. На фига я вырядилась? Стою тут полуголая, а Олегу все равно. Может, я и впрямь фригидна, как сказал Макс? Тощая скелетина, так он меня в детстве обзывал. Кто на такую позарится? Даже муж вон и то не хочет.

Я поняла, что сейчас расплачусь, но нашла силы сначала прошмыгнуть в ванную и закрыться. Включив воду, смотрела на своё отражение, глотая слезы. Накрасилась ещё, как будто это спасёт. Набрав в руки воды, принялась растирать лицо, не переставая рыдать. Тени и тушь расползались по покрасневшему лицу темными подтеками.

— Так-то лучше, — прошептала, стягивая белье. Хотелось разорвать его на кусочки, но я просто бросила комплект на стиральную машину. Долго принимала душ, потом стояла, завернувшись в халат, рассматривала себя. И не нравилась. Раньше мне все было понятно, а теперь… кто эта Надя, что смотрит в зеркало? Я ее не знаю.

Олег спал, раскинув руки в разные стороны, спал спокойным крепким сном. Мне стало обидно за себя. Может, я из-за ерунды расстроилась, но все же это слишком. Взяв подушку, ушла и устроилась на диване в гостиной.

Утром мы встали вместе. Сидели, пили чай, поглядывая друг на друга.

— Прости, — вздохнул Олег, — я был не прав. Дико устал и боялся облажаться, а в итоге все ещё больше испортил. Прости, Надюш.

Он положил свою руку на мою, погладил. Я улыбнулась, подумав, как все у него просто. У нас. Ведь раньше я бы взяла и забыла. Ну случилось, с кем не бывает. Извинился же. А сейчас внутри жгло, хотелось вырвать руку, но я улыбалась, продолжая смотреть на него.

— Все хорошо, Олег, правда.