Не будите изувера

Оперативники в ужасе замерли и посмотрели на Надежду: нет ли признаков активности. Но та по-прежнему отрешенно строгала палку.

– Я только хочу помочь, – растерялся Малышко и потянул на себя полотенце.

– Нет! Уйдите! – яростно отбивался мальчик одной рукой. Он схватил оперативника за рукав и дернул его с такой силой, что тот повис на нитках.

Малышко вылез наружу. Вид у него был потрепанный.

– У меня ничего не получается. Помогите, – обратился он к Свете.

– Сынок, пожалуйста, выходи, – взмолилась мать, – с нами все в порядке. Нужно и Чапку перевязать, и папа хочет тебя видеть.

Мальчик посмотрел на мать, потом на попутчицу.

– А с ней что делать?

– Теперь с ней взрослые будут разбираться.

– У нее же скоро палочка закончится, – прошептал мальчик и показал глазами на Надежду.

Действительно, от хорошей ветки остался лишь маленький хвост с остро заточенным концом. Девушка сосредоточенно продолжала строгать, при этом снова, как и полчаса назад, когда она протирала сиденье, шевелила губами.

«Считает, опять считает, – подумала Света, – пусть лучше так сидит», но вслух сказала другое:

– Вот ты и найди ей новую. Пока она строгает, мы можем слегка расслабиться. Антон выбрался сам, но Чапку из рук не выпустил. Ребенка отвели в сторону и посадили так, чтобы он видел родных.

Света наконец вздохнула полной грудью. Она держала в руках телефон и молилась, чтобы номер скорой совпал с общероссийским – 103. Модная тенденция последнего времени – заводить в любой службе специальные call-центры – иногда шла во вред людям. Появлялось обезличивание. Человек, ответивший на звонок, мог находиться в другом городе и не имел представления о местности, куда нужно направить скорую, полицию или такси. Операторы этих центров, чтобы вовремя выслать помощь, требуют точный адрес. А как объяснить, где ты в этот момент находишься, если ты проезжий!? Света даже названия населенного пункта, на подъезде к которому они остановились, не знала.

Набрав 103, Света с замиранием сердца ждала гудков. Ответили сразу, и женщина облегченно вздохнула.

– Скорая, – ответил звонкий женский голос, – что у вас случилось?

– Пожалуйста, приезжайте. Только мне нужны две машины: одна для оказания помощи психиатрическим больным, а вторая для сердечников.

– Что с нервно-психическим пациентом? Он ведет себя неадекватно, буянит?

– Нет. Это молодая девушка, сейчас она спокойна.

– Почему тогда вам нужна психиатрическая скорая?

– Я врач. Состояние больной нестабильно и меняется каждые пять минут. Девушка сидит в машине, но вытащить оттуда мы ее не можем, – Света чувствовала, что уже теряет терпение.

– Кто мы? Говорите яснее.

– Какая разница, кто? Нам нужна помощь. Я врач. У меня в данный момент на руках муж с сердечным приступом и сумасшедшая, которая угрожает моим детям ножом, – Света уже почти кричала от переполнявшего ее возмущения.

Полицейский, стоящий рядом, видел, что у женщины начала мелко подрагивать рука, в которой был телефон, губы кривились, слова с трудом вылетали из сведенного спазмом горла, глаза наполнились влагой. Он решительно забрал мобильный из ее рук.

– Я Михаил Чернов, оперуполномоченный следственной группы, выехавшей на преступление. Почему вы задаете так много лишних вопросов? Срочно пришлите скорую, любую. Здесь в помощи нуждается женщина, ее муж и дети.

– Я просто уточняю, какую машину к вам направить, – огрызнулся звонкий голос.

– Пока вы уточняете, больной может умереть, – не сдавался оперативник.

Все остальные молча наблюдали за диалогом. Подъехала еще одна машина ДПС. Теперь рядом с «Нефертити» Максимовых стояли уже три бело-синих машины с красными мигалками на крышах и около десяти полицейских. Такая масса автомобилей отчасти перекрыла движение на дороге. Пока еще транспортный поток медленно, объезжая их, но все-таки продвигался к городу. Из окон выглядывали любопытные водители, спрашивали, что случилось и не нужна ли помощь. Сотрудники ДПС отрицательно кивали головой и взмахом жезла провожали машины дальше. Однако, если скорая задержится надолго, вот-вот мог возникнуть затор на шоссе.

– Извините, диктуйте адрес, – сменил гнев на милость звонкий голос в трубке.

– Мы находимся на въезде в Зеленогорск со стороны озера Лесное, недалеко от поста ДПС, – ответил Михаил.

– А точнее нельзя сказать?

– Точнее нельзя. Могу вас связать с районным начальством, оно объяснит, что к чему, подробнее, – Михаил чувствовал, что говорит язвительно, но ничего не мог поделать со своим тоном, уж очень его разозлила медлительная сотрудница.

– Скорая выезжает. Будет у вас примерно через пятнадцать минут, – ответили на другом конце провода.

– Ну, слава богу! – выключил телефон оперативник. – Пятнадцать минут мы как-нибудь продержимся, – он на секунду замолчал, все еще переживая диалог с диспетчером скорой, а потом в сердцах воскликнул, – нет, бывают же такие курицы!

Света тоже вздохнула спокойно. Еще немного потерпеть, и они отправятся домой. Лишь бы с Колей все было в порядке. В крайнем случае задержатся на недельку в этом городке. Наверное, здесь есть какая-нибудь гостиница. Она обеспокоенно посмотрела на Николая. Тот лежал, закрыв глаза, и даже постанывал. Белое лицо сморщилось, вокруг глаз появилась тень, синюшными стали и губы. Пальцы по-прежнему поглаживали грудь в области сердца. Дышал он часто, но поверхностно, боясь, что глубокий вдох вызовет новый приступ острой боли.

Света отодвинула Варю, которая стояла, вцепившись в ее ногу, и не желала ее отпускать, и присела рядом с мужем. Она взяла его ладонь и слегка пожала. Коля открыл глаза, в них было столько страдания, что жена чуть не расплакалась.

– Потерпи, родной, немного, скорая вот-вот приедет.

– Простите, – окликнул ее Михаил, который среди оперативников, видимо, был за старшего, – как, вы сказали, ее зовут? – он выразительно кивнул в сторону распахнутой двери машины.

– Надежда. Во всяком случае, так она назвалась.

– Малышко, – обратился молодой человек к напарнику, – ты не помнишь, как звали пропавшую девушку?

– Нет. Никто имя ее вроде не называл.

– А как она у вас в машине оказалась? – продолжал допрос Михаил.

– Она вышла на ту поляну, где мы ночевали, и попросила ее довезти до деревни Васильевка, мы и согласились. Я, конечно, не хотела ее брать, но она выглядела такой жалкой: грязная, поникшая, с порезанным предплечьем, – при этих словах оперативники переглянулись, а Никита даже нагнулся и посмотрел в салон машины. Света замолчала и растерянно уставилась на них.

– А как она себя вела?

– Сначала обычно, только молчала, но я все равно заподозрила неладное. А потом на нее напал Чапка, и тут все завертелось. Ребята, а кто она? – уже шепотом спросила Света.

– Кажется, это именно она убила рыбака, а, возможно, и на дачу залезла. Видишь, Малышко, юбка у нее того же цвета, что и лоскуток, найденный в малиннике, – предположил Михаил.

– О боже, ужас! – воскликнула Света.

– Малышко, – услышала она голос оперативника, – сообщи Нестеренко о том, что мы поймали преступницу, но пока не обезвредили. Ах, да! У них же связи нет, – вспомнил он.