Не было бы счастья…

Я же замираю, вспоминаю нашу первую встречу. Почти такой же. Хотя сейчас он стал мужественнее, что ли. И столько силы в его позе.

Но добивают меня не воспоминания и то, что Валера так и не протягивает руки Паше, а мой сын.

– Здравствуй, дядь Валер. – Ваня радостно поднимается и достаёт ещё один табурет из-под стола. – Садись с нами обедать. Мама сегодня свекольник приготовила.

Валера дёргается от обращения Вани, будто очнувшись от каких-то мыслей, и, улыбнувшись, говорит:

– Спасибо, Вань. Хотя я шёл сюда спросить у тебя, может, тебе помощь нужна с твоим снегоходом? – добавляет Валера, и по глазам сына вижу, что он попадает прямо в точку. – Но и от свекольника твоей мамы не откажусь, – говорит и садится рядом со мной.

А я хочу встать и убежать из кухни или притвориться, что меня здесь нет. Может, поможет?

Надеюсь только на Пашу, но вижу, что он тоже как-то нервно начинает поглядывать на нас, а я не могу сейчас заставить себя даже пошевелиться.

И тут заходит бодрая бабуля:

– Пашка, давай дуй к Фёдору Михалычу. У него корова телится. Ему помощь нужна. Пробегал только что, просил тебя позвать. – Говоря всё это, она идёт к печке, открывает кастрюлю, наливает себе свекольника и зовёт Ваню: – Унучик, подай тарелочку, я Валерчику налью свекольничка. – Замечая Пашу, который ошарашенно смотрит на бабулю, покрываясь багровыми пятнами, она бросает: – А ты чего расселся? Дуй давай. А то Михалыч ещё жаловаться удумает, если ты не поможешь.

– Бабуль… – нервно пытаюсь остановить бабушку, но куда там.

– А ты, Леночка, кушай, – нежно отвечает мне бабушка, будто не замечает моего умоляющего взгляда.

А Ване только того и надо. Он уже достаёт чистую тарелку, подаёт бабушке и только что не подталкивает Пашу на выход.

– Ну я тогда пойду? – неуверенно спрашивает Паша, осматривая нашу компанию. – Служба, – добавляет он и выходит из кухни.

Меня будто к месту приклеили. Я даже двинуться не могу. А ещё чувствую взгляд Валеры. И такое ощущение, что он хочет мне залезть под кожу, где и так всё горит. Горит и болит. Лёгкие наполняются запахом Валеры, а память-предательница начинает подсовывать картинки прошлого, отчего пальцы немеют, в глазах начинают плясать звёздочки.

Это, наверное, давление. Да, точно! Это давление. На погоду, наверное.

Господи, Лена, какая же ты дура!

– А ты и правда в технике хорошо разбираешься? – спрашивает Ваня, а я напрягаюсь.

– Ваня, некрасиво тыкать чужому человеку, – одёргиваю сына.

– Ну почему же чужому? – говорит Валера, а мне становится плохо от его тона, потому что мне кажется, что он сейчас Ване всё скажет, но он ведь не может знать. Не может же? – Мы с Иваном вчера ещё познакомились. И да, Вань, я хорошо разбираюсь в технике. С детства с отцом в сервисах проводил время. А сейчас у самого целая сеть сервисов.

– Круто, – выдыхает Ваня, и я замечаю такой озорной огонь в глазах сына, что вместо облегчения начинаю злиться.

– Ой, да Валерчик пришёл посмотреть, как у нас здесь устроено всё в ванной, – вмешивается бабуля, тоже усаживаясь за стол с нами. – Будет Пашке делать цивилизацию.

– Да, – улыбается Валера бабушке и переводит взгляд на меня. – А Елена мне покажет, как у вас всё сделано, чтобы я смог повторить.

– У Елены, – шиплю в ответ, – много работы. А вы можете в городе своём посмотреть, как всё делается.

– Мам, ну ты чего? – удивлённо тянет Ваня. – Давай я покажу, если хочешь баб Паше сделать такую красоту.

– Отлично, Вань. Буду благодарен, – отвечает Валера сыну, и я замечаю в его глазах что-то такое, что заставляет меня занервничать сильнее.

Нет! Нет, нет, нет! Он не мог догадаться!

Что там Валера сказал про Жорика? Я ушла к нему за лучшей жизнью?

Резко поднимаюсь из-за стола. Сил сидеть со всеми нет.

– Спасибо.

Ставлю тарелку в таз и выхожу, стараясь отдышаться, но не выходит. Внутри будто всё кипит. Захожу в комнату. Оглядываюсь по сторонам и пытаюсь сообразить, что я здесь делаю, но в голове всё перемешано.

А в следующий миг ощущаю сзади большое тело и злой шёпот на ухо:

– Ты себе даже не представляешь, Лена, как я хочу свернуть твою красивую шейку, но сначала ты мне всё расскажешь.

Дёргаюсь в сторону, но меня ловят и прижимают назад, только теперь вплотную, давая почувствовать всем телом то, что я уже и забыла.

– Убери свои руки, – рычу я, вгоняя ногти в ладонь Валеры, но эффект получаю обратный.

– О нет. Сейчас мы с тобой поговорим, и ты мне расскажешь, как так вышло, что мой сын называет меня дядей.

И столько злобы в голосе Валеры, что я теряюсь. Тело каменеет, а мысли улетают за горизонт, оставляя на своём месте белый шум и только одну надпись:

«Он знает. Он знает!»

Глава 5

Валерий

Лена замирает в моих руках и, наверное, даже не дышит, а я, как бывший наркоман, что дорвался до дозы, чуть склоняюсь к её волосам и вдыхаю запах, который уже и не надеялся когда-либо вдохнуть.

Весь мир исчезает. Ничего нет. Только она… Но память быстро подбрасывает строки записки:

«Я поняла, Валера, что мы поспешили. Тем более ты сейчас занят явно не мной, а я хочу внимания и лучшей жизни, а не поднимать с тобой бизнес, который неизвестно, выживет или нет. Не ищи меня. Ничего не изменится. Я достойна лучшей жизни, и мне её дадут совсем скоро. А тебе удачи!»

Глаза застилает яростью. Где же твоя лучшая жизнь? Ты моего сына в этой глуши растила!

Вероятно, я не рассчитываю силу, сжимаю Лену слишком сильно и в ответ получаю удар по ноге.

– Отпусти меня! – зло бросает Лена. – Убрал свои грязные руки от меня и пошёл вон!

Слышу, что Лена сдерживается, чтобы не кричать, но даётся ей это тяжело. От боли в ноге делаю шаг назад, и Лена выкручивается. Резво разворачивается и отвешивает мне пощёчину, да ещё и попадает не по щеке, а по уху. Я теряюсь от шума и боли, но стараюсь не двигаться.

– Ты вообще никто, ясно? – шипит она. – И сына у тебя нет. Хотя как нет? Ритуля же тебе явно уже родила и не одного. Так что собрался и выкатился из моего дома калачиком. И чтобы духу твоего рядом с моим ребёнком не было. – Последнее она договаривает, выталкивая меня из своей комнаты, а я будто не только получил оглушение от удара, а ещё и попал в какую-то другую реальность.