Не чужие дети
Шрифт:
– Да что же делать-то?! – прошептала я, конечно, не ожидая, что ответ свалится на меня манной небесной.
Я пообещала Косте коньки. И каток пообещала. И фигурное катание, денег на которое у меня попросту нет и не будет, тем более если я уволюсь. Где я найду приличную работу с двумя детьми?! И сколько времени понадобится, чтобы найти вообще хоть какую-то?!
– Боже, что делать… – Уронив голову на стол, я в буквальном смысле несколько раз ударилась лбом.
Остановило меня пришедшее сообщение. Отправитель в моих контактах не числился.
«Завтра к девяти мне нужны документы для
Он с ума сошёл?! К половине девятого?! Да мне выехать придётся часов в пять!
Пальцы зависли над экраном, но текст я не набрала. Оттолкнула телефон и опять ударилась лбом о стол, прекрасно понимая, что выбора у меня нет. И выхода тоже – завтра в пять я должна выйти из дома. Я пообещала Косте каток и коньки, и я должна сдержать обещание. Что бы ни случилось, должна.
Глава 6
Выйти из дома в пять было не главной проблемой, свалившейся на меня вместе с сообщением Азарова. Сад работал с семи, появляться раньше десяти минут до открытия просто-напросто не было смысла. Да и вчерашнее общение с воспитательницей оставило неприятный осадок. Ничего, дождёмся сентября. Костя пойдёт в школу, а Даша – в обычный, государственный. Только это всё в сентябре, а сейчас только конец июня.
«Дети приболели, – написала я. – Сегодня нас в саду не будет. Температуры нет, но лучше перестраховаться».
«Доброе утро, – пришло в ответ буквально через пару минут. Я посмотрела на часы – половина пятого. – Вчера они были абсолютно здоровы. Но раз так, желаю вам скорейшего выздоровления».
– Стерва, – процедила я.
На первый взгляд ничего особенно – вежливо и тактично. Истинная суть пряталась между словами. В особенности до и после безобидного «вам».
Потирая глаза, в кухню зашёл Костя.
– Тётя Еся, почему ты так рано встала? – спросил он, широко зевая.
– Мне на работу надо.
– Уже в сад собираться, да?
– Нет. Вы сегодня дома останетесь. Побудете с тётей Соней. Иди спи. Времени совсем мало.
Но в детскую он не пошёл. Забрался на стул и надулся маленьким хомяком. Видно было, что глаза у него слипаются, но он стоически с этим боролся.
– А что это у тебя? – показал на чашку.
– Кофе. Я утром всегда пью кофе.
– Можно попробовать? – Он поднял голову и снова зевнул. Потёр глаза кулаками и, кажется, всё-таки начал по-настоящему просыпаться.
– Ты же уже пробовал и сказал, что тебе не нравится.
– Я ещё раз хочу.
Я подвинула к нему чашку. Отхлебнув, Костя поморщился и потянулся к сахарнице. Я подвинула её ближе, и племянник сам добавил сахар. Мешал, хмурясь, а я наблюдала за ним.
– А ты не передумаешь насчёт коньков? – вдруг спросил он.
– Не передумаю. Только ты должен пообещать, что тоже не передумаешь заниматься. Это сложный спорт, Кость. И большой труд. Придётся много работать и ещё успевать делать уроки.
– Я знаю. – Он отпил сладкий кофе. Облизнул губы. – Вот так вкусно. Попробуй. Ты пьёшь гадость,
а с сахаром вкусно.Сладкий кофе я ненавидела, но всё-таки поддалась. Костя ждал одобрения.
– Вкусно, – подтвердила я. – Но мне всё равно больше нравится без сахара. Так что? Ты дашь мне честное слово мужчины, что не передумаешь кататься?
– Да! Честное слово мужчины! И про Олимпиаду не передумаю! – запальчиво протараторил он. – И про золотую медаль.
Малодушная мысль сказать, что с фигурным катанием ничего не выйдет, рассеялась. Да, встав, я убедила себя, что именно это надо сделать. Сказать, что у нас нет денег. Но кто просил меня давать поспешные обещания? Да и как было не пообещать коньки мальчику, у которого не осталось никого, кроме меня и маленькой сестры? Мальчику, который в ответ пообещал подарить мне свою олимпийскую медаль?
***
– Спасибо тебе, Сонь, – в который раз поблагодарила я соседку.
– Прекрати, пожалуйста. С тебя пирожные, как и договаривались. Всё, больше ничего слышать не хочу.
– Давай я тебе всё-таки заплачу. Понимаю же…
– Если бы понимала, не говорила бы такую чушь, – строго оборвала она. – Я прекрасно вижу, как тебе трудно. Если бы не могла, так бы тебе и сказала.
– Спасибо, – сдалась я.
Соня постучала в дверь ровно без десяти, пять. До сегодняшнего дня я уже пару раз обращалась к ней, просила присмотреть за Дашей. Как бы неловко ни было, других вариантов придумать я не успела.
На ходу вызывая такси, спустилась вниз. Утро было прохладное, и я, закутавшись в кофту, пару раз глубоко вдохнула. Будь ты неладен, Азаров!
На въезде появилась машина. Через пару минут такси уже везло меня к офису, а я морально настраивалась на новый день. Что ещё придёт на ум моему новому генеральному директору? Но эти мысли я быстро прогнала – заменила другими. Представила себе стоящего на верхней ступени пьедестала Костю и повзрослевшую Дашу в свитере с котятами. Так и будет.
– Всё сделаю, чтобы было так, – сказала одними губами и повернулась к окну. На дороге ни единой машины, на тротуаре ни одного человека. К этому просто нужно привыкнуть, и всё.
***
В офисе не было никого. Круглосуточно дежуривший на первом этаже охранник посмотрел на меня, как на придурочную, когда я прошла мимо него к лифтам. Примерно так я себя и чувствовала – ненормальной мазохисткой, пляшущей под дудку самовлюблённого извращенца Азарова.
Включив компьютер, загрузила данные и зевнула. Нет, без кофе сегодня я не выживу, тем более что Костя отнял у меня почти всю чашку.
Кофемашину я запустила со стойким ощущением, что нахожусь внутри фильма ужасов. В пустом офисе было неуютно. Ни разу за все пять лет я не оставалась тут одна. Взяла чашку и тут же едва не выронила её – свет включился резко и везде разом, в коридоре послышались шаги.
До конца испугаться не успела – дверь распахнулась, и в приёмной появился Азаров.
– Как раз вовремя, – сказал он и забрал у меня кофе. – Отлично, как я люблю. Принеси мне что-нибудь сладкое. Ты уже начала заниматься документами?
Что было сильнее – ярость, негодование или недоумение, даже не знаю.
Напыщенный мерзавец! Я посмотрела на чашку в его руках и сцепила зубы.
– Начала. Но решила вначале сварить кофе.
– Это правильно. – Он сделал глоток. – Я в кабинете, – добавил он и ушёл к себе.