Не дать воде пролиться из опрокинутого кувшина
Шрифт:
А он спешит: и повеление добра, и запрещение зла!
Ещё сказать...
– вспомнил, к ранее ниспосланному Богом про Лута дополнилось, как Ибрагим спасти людей от кары Бога пытался, когда к нему Его посланцы явились. "Мир тебе!" - сказали, "Мир!" - ответствовал он им и не замедлил выйти с жареным телёнком. Увидав, что к еде не притронулись, понял - не гости, стало боязно. "Не бойся!
– сказали.
– Мы посланцы к народу Лута!"
"Неужто, - спросил их Ибрагим, - погубите поселение, в котором двести верующих в Бога Единого?" "Нет!" - ответили.
"А если верующих сорок? Или девятнадцать,
"Нет!"
"А семь, священна тоже цифра?"
И снова: "Нет!" - ответили.
"А если проживает там всего лишь Лут?"
"Ты вывел из терпения нас! Мы лучше знаем, кто там проживает!"
– Остановись! О главном не сказал!
– Ты праотец!
– вдруг осенило Мухаммеда.
– Вот так-то!
– Ты множества отец!
– Да, прав ты, ну а дальше что?!
– Две ветви от тебя пошли - ветвь Исмаила...
– Да, - и назвал вторым Исхака, но двуимённо, как Исаак-Исхак, и впредь, называя имена, говорил двузначно, - ветви славных сыновей моих, две или поболее. Что ж, разумения твои похвальны.
– А из Исхака ветви, - похвала вдохновила Мухаммеда, но мысль свою отчего-то не завершил, уловив во взгляде праотца нетерпение: хотел сказать об Исе.
– Я выслушать готов!
– Но выслушать не подвиг!
– строг, как в давнем сне, когда Мухаммеду являлся с Исмаилом.
– Не про заповеди тела и души, о них так много на земле говорено, услышать я желаю!
– Но разве лишь слова они: и обрезание, и стрижка ногтей!
– Ещё про подмывание скажи!
– И целомудрие, и Богу преданность, и верность...
– Умолкни!
– не дал договорить.
– Я о вражде, что постоянна в моих ветвях! То пламя вы, и негасим ваш гнев, то ожесточение огнём бесплодным полыхает, то холодны, как лёд!
– О чём ты, праотец?!
– Возгордились, каждый полагает, именно он избран Им! Первый и единственный, а если так, то отчего б не возвыситься до Него?
И говорил о тех, кто прежде был: Ной и Нух, трёхзначно даже: царь Вавилонский Нимруд - Нимврод - Навуходоносор, вскормленный будто бы тигрицей, а кто - волчицею или орлицей.
Конец его печален: ел траву, как вол, и волосом, как лев, покрылся, и когти как у птицы хищной. Но даже и ковчег!..
– Тут вдруг Мухаммед вспомнил... нет, потом! сначала мысль иная: почему ни первочеловек Адам, ни Ной-Нух - и на земле мне думалось порою двуимённо, не ведал я, что это мне передалось от праотца, - коль скоро спас его Бог в ковчеге, не стали началом земных начал? Его единственным посланником?! Не стал почему праотец?! Не стал Зуль-Карнейн, или Двурогий, а ведь прожил три тыщи лет! Ступила его нога на конечный и начальный пределы земли! Достиг двух концов мира, восход и закат! Миродержатель, познавший тайны видимого и скрытого! И ни Соломон-Сулейман, чья мудрость и чьи богатства...
– но что толковать об известном? Неужто потому...
– додумать такое!
– что Ибрагим посмел (свисающая с неба лестница задёргалась) уподобить спасительный ковчег, чей вздыблен к небу нос, башне, которая несла погибель? За мыслью Ибрагима трудно уследить.
– За мыслью ль только?! Впрочем... увы, уж не поспеть!
– За кем я не поспею?
– Услышать, чтоб успеть предотвратить! - Но я...
– Нет, поздно, ибо пройден путь уже тобою!
О чём ты, праотец?!
– Гордыней обуянны, а возгордившись - возомнить, чтоб утвердиться! Мнится каждому, что избран Им лишь он, единственный и первый
на земле! Но знай: поочерёдно явлены три ветви праотца. Сначала утвердилась ветвь одна, Мусы. Потом другая ветвь, Исы, который...– лестница снова вздрогнула в нетерпении, и Мухаммед не успел, почуяв её тревожную дрожь, зацепиться за ступеньку, чтоб взобраться, - то ли проём, то ли, сразу за обрывом, куда ушла твоя тень, переход в новое небо: неужто четвёртое?! И тут, когда переступал через ступень, чтоб оказаться в ином пространстве, пролегла длинная тень от него, будто за спиной вспыхнул яркий свет. Голос Ибрагима услышал - вдогонку ему:
– И ты, Мухаммед, будешь изгнан!
(45) На полях вставка-вопрос, поучающий упрёк, но чей - не установлено: Кто еще был изгнан, кроме Адама? Преследуемые, да, были - все пророки, но изгнанные?!
– Взгляд мой пал на лестницу, чьи невидимы ни начало, ни
конец, - Мухаммед рассказывает Абу-Бакру, у кого на дальнем
пастбище, где верблюды, прячется, спасаясь от мекканцев.
И каждая ступенька была первопоследняя.
Бежать из Мекки, покуда не убит!
(46) Снова скобки, закрывающиеся, точно раковина, а внутри - жемчуг; вроде текста в свитке, но по характеру - вставка.
{Много лет спустя после победоносного въезда Мухаммеда в Мекку подсказано было решение, явившееся Мухаммеду во сне (прежде ему давний спор с иудеем вспомнился, в пору мира; отвечая на уверенность Мухаммеда, что непременно вернётся победителем в Мекку и будет встречен всем народом, иудей заметил: Есть города, в которые нет возврата, - очевидно, думая об Йерушалайме, но имея в виду Мекку).
Вернётся, дабы признать святость Каабы [но прежде всех идолов разрушив (фигурка Богоматери с младенцем исчезла: была - и нет её)].
И тогда Мухаммед, вернувшись в Йатриб, велел открыть в мечети врата на север, молиться, обратив лик к Каабе, отныне наиглавнейшей святыне Мекки города, признанного Богом, ибо именно здесь Он избрал Мухаммеда, объял его Своим взором, ниспослал на него Дух Святой.
(47). Дух Святой трактуется однозначно - как Джебраил. Так выстраивали свои толкования первые. К сожалению, о чём будет сказано не раз...
– фраза не завершена Ибн Гасаном, но, предполагая, о чём он мог сказать, добавлю, выйдя за черту текста*.
______________
* Трактовки первых в меньшей, а дальнейшие в большей степени были не всегда достоверными, порой диктовались сиюминутными обстоятельствами: зачастую упрощали сложное, дабы отличиться от Писаний, ранее явленных авраамическим религиям, будто те Книги ниспосланы не Богом единым; не рассматривали новую веру как развитие традиций, на отрицание ислама иудеями и христианами отвечали отрицанием их. То есть, - и это утвердилось на многие века, увы, продолжается и поныне, - отношения преемственности заменяются враждой и неприятием.
В ветхозаветной традиции Святой дух - это Дух Яхве, Дух Элохима, который, ниспосылаясь на человека, делает его иным, он получает иное сердце, обретает дар пророческий; короче, это признание и призвание пророческое. В традиции новозаветной Святой Дух - одна из ипостасей Святой Троицы, с ним явлен Иисус. В исламе... но о том уже сказано, однако сошлёмся на Коран: И вопрошают: Что есть Дух Святой? Ответь им: Дух Святой есть повеление Божье! (аль-Исра, или Ночное путешествие, 17/85).
И благословил на отвержение идолов. На их уничтожение. С тех пор сменилась иерархия святых городов мусульман: первые два, но оба первые, Мекка и Медина, а уже потом - Эль-Кудс *.}