Не делай добра

Но Чарли ничего этого вслух не сказал. Он отвел ее в свой смотровой кабинет. Много лет назад он оборудовал его раковиной, смотровым столом и тонометром на стене. Он начал с проверки ее жизненно важных показателей. Ее кровяное давление было немного повышено, но не так сильно. То же самое с частотой сердечных сокращений. В грудной клетке и легких все было чисто. А затем начались вопросы.

– Что у вас за боль?
– Она растерянно заморгала, и Чарли продолжил: - Как бы вы это описали? Колющая? Пульсирующая? Устойчивая?

– Колющая. Определенно колющая.

– Вы ощущаете это в основном с одной стороны головы или по всей окружности?

– Ммм...
– Она задумалась, прикусив губу. – По окружности.

– Это постоянно или это приходит и уходит?

– Постоянно.

– В определенное время дня становится хуже?

– Все время плохо.

– Ладно. Но вы сказали «колющая», что подразумевает, что она в какой-то степени меняется. Ощущается ли это как пульсация, или она ослабевает, а затем усиливается в определенное время?

Она вздохнула.

– Я не знаю. Это все время причиняет боль. Какая разница, колет или пульсирует? Разве это не одно и то же?

– Головные боли бывают самые разные. У меня нет оборудования для выявления таких заболеваний, как опухоли или менингит. Я бы посоветовал вам обратиться в отделение неотложной помощи. Я могу дать вам адрес…

– Я не могу позволить себе ничего подобного.

– Есть места, куда вы можете пойти, где вам не нужно беспокоиться об оплате или наличии страховки.
– Он открыл ящик стола и вытащил список, который составил как раз для таких случаев.
– Вот список клиник в этом районе, которые либо бесплатны, либо работают по скользящей шкале.

Она взяла его, но даже не взглянула на него.

– Мне не нужен список. Это мигрень. Мне нужно что-то, чтобы избавиться от нее.

Большинство людей в первую очередь хотели исключить самые страшные вещи. То, что она этого не сделала, означало, что она либо уже прошла через все это, либо все выдумала.

– Я могу дать вам Тайленол и Адвил. Принимайте их каждые четыре часа. Вы можете накладывать их друг на друга, поэтому я бы рекомендовал чередовать их с интервалом в два часа…

– Я пробовала.

– Ладно. Как насчет кофеина? В зависимости от типа головной боли, кофеин может как усугубить ее, так и облегчить.

– Это ничего не дает.

– Некоторые люди считают, что определенные виды марихуаны могут облегчить головную боль.
– Теперь, когда в Колорадо она стала легальной, Чарли решил отказаться от этого варианта.
– Поговорите с теми, кто работает в аптеке. Попросите сорт, в котором больше индики, чем сативы.

– Мне нужно что-нибудь покрепче.

Это было именно то, чего опасался Чарли.

– Я не могу вам помочь с этим. Я не квалифицирован, чтобы выписывать рецепты.

– Агнес сказала, что иногда вы даете людям лекарства без рецепта.

Это было правдой. Иногда он так и делал. У него был запас лекарств, выписанных по рецепту, незаконно приобретенных - ингибиторы АПФ (группа препаратов, которые снижают артериальное давление за счёт воздействия на превращение ангиотензина I в ангиотензин II и путём ингибирования распада брадикинина), инсулин, антибиотики, антидепрессанты, крем «Сильваден» от ожогов, большое количество противозачаточных и, да, очень небольшой запас обезболивающих. У него было несколько источников, в основном, сомнительные наркоторговцы и один или два уличных дилера, но Чарли был чрезвычайно осторожен в распространении таких лекарств. Обезболивающие он приберегал для самых экстренных случаев, да и то только для клиентов, которым доверял. Он дал немного отцу четверых детей, живущему по соседству, у которого не было документов, и который в противном случае не смог бы работать. Он дал немного Уоррену несколько лет назад, когда тот получил ножевое ранение, защищая одну из проституток, которых он защищал. Он дал пару таблеток подруге Уоррена Шугар в тот день, когда ее дружок-полицейский избил ее почти до смерти. Но он также лечил членов банды от ножевых и огнестрельных ранений и дал им всего лишь пригоршню Адвила. Дело было не столько в том, кому это было нужно, сколько в том, кому он доверял. Его маленькая нелицензированная клиника была достаточно нелегальной, но если бы его поймали на распространении опиоидов, он потерял бы нечто большее, чем лицензию медбрата. И тот факт, что Маккенна немедленно попросила лекарства, но отказалась от его предложений о бесплатном тестировании, насторожил Чарли.

– Я не держу дома обезболивающих, выписываемых по рецепту. Если это то, что вам нужно, вам придется обратиться в одну из клиник.
– Он указал на список в ее руке.

Она разочарованно вздохнула.

– У вас должно быть что-то. Вы не могли бы дать мне одну-две таблетки, чтобы мне хватило до понедельника? Тогда я смогу сходить к своему врачу.

Вот только она не хотела. Если бы он дал ей немного сейчас, она бы, несомненно, вернулась.

– У меня нет ничего, что я мог бы вам дать. Мне жаль.

– Агнес сказала, что вы помогаете людям.

– Я делаю все, что в моих силах. Но Агнес никогда не просила обезболивающих и не нуждалась в них, кроме крема, который помогал ей при артрите. Как я уже сказал, у меня нет оборудования для выявления серьезных заболеваний, и я не могу достать вам обезболивающие, кроме тех, что продаются без рецепта.

Она снова вздохнула.

– Ок. Я приму Тайленол.

Он дал ей его и немного ибупрофена, прежде чем проводить до двери. Но он готов был поспорить на все деньги в своем кошельке, что видел Маккенну не в последний раз.

***

Чарли обнаружил Джонаса крепко спящим на диване, а Лютик свернулась калачиком у него на груди. Кошка махнула хвостом в сторону Чарли, словно призывая его побеспокоить их.

Чарли задумался.

Джонас сказал, что ему нужно поговорить, и что это серьезно. Но было уже поздно, и после разговора с Маккенной Чарли не был уверен, что хочет браться за что-то серьезное. Он все еще пытался осознать, что Джонас внезапно появился на пороге его дома.

Конечно, он мог бы разбудить Джонаса и пригласить его в спальню. Даже если бы между ними ничего не произошло, Джонасу было бы гораздо удобнее в постели, чем на диване. И мысль о том, что он будет обнимать его, когда уснет, наполнила Чарли теплом.

Но находиться вместе в постели было либо неловко, либо чертовски сексуально.

И то, и другое пугало Чарли в равной степени.

У Джонаса были все те же растрепанные темно-русые волосы, но они отросли с тех пор, как Чарли видел его в последний раз. Когда он расстался с Греем, ему было всего двадцать пять, но он мог сойти за двадцатилетнего. Сейчас ему был тридцать один год, в апреле, если Чарли правильно помнил, ему должно было исполниться тридцать два. Его грудь и плечи расширились, но это была только часть его внешности. Теперь он носил очки в роговой оправе, которые каким-то образом придавали ему более зрелый вид, подчеркивая его своеобразное чувство юмора. И потом, его глаза. Он больше не выглядел невинным ребенком. Не то чтобы он и тогда был невинным ребенком. Но у него был тот самый взгляд - молодой, оптимистичный и все еще немного детский - именно такой, к которому всегда стремился Грей. Но когда Чарли заглянул в глаза Джонаса сегодня вечером, он увидел в них зрелость и настороженность, которых не было у прежнего Джонаса. Он выглядел как взрослый мужчина, с щетиной на подбородке и первыми признаками морщин вокруг глаз.

Он выглядел чертовски хорошо, и Чарли, поморщившись, отступил на шаг.

Джонас был всего на пять лет моложе Чарли, но эти пять лет почему-то казались ему непреодолимыми. Не то чтобы Джонас никогда не видел его обнаженным, но Чарли с тех пор набрал почти двадцать фунтов. Конечно, он мог бы не включать свет, но Джонасу все равно пришлось бы чувствовать вес Чарли на себе. Ему пришлось бы дотронуться до мягкой плоти на животе Чарли.

Чарли содрогнулся от этой мысли. Нет. Он не был готов к этому. Жаль, что он не знал об этом несколько месяцев назад. Возможно, он не стал бы есть так много печенья. Возможно, он пошел бы в спортзал и попытался сбросить несколько килограммов.