Не единственная

— Что ж, тогда я буду первым мужчиной, кому поможешь лично ты, — улыбнулся он. — Уверен, что вкус не подведет тебя. Я хотел бы, чтобы именно ты занялась этим…

— Но, господин Рональд, не сочтите, будто я не хочу оказать вам услугу… Я буду счастлива помочь вам! Но у вас свой собственный стиль, такого нет больше ни у кого в Альбене. Я даже ума не приложу, где вы одеваетесь…

— Думаю, пришло время обновить и расширить гардероб, — он усмехнулся уголком рта. — И мне хотелось бы, чтобы в этом поучаствовала ты, Аньис.

— Ну что ж… господин Рональд, — Аньис распрямила спину, подумав, что, пожалуй, у нее первый экзамен. Впрочем… он настолько хорош собой, что испортить его сложно. На такой фигуре плохо будет смотреть разве что мешок, да и то, смотря какой подобрать. А подбирать Аньис умела.

— Должно быть, мне следует снять кафтан, — он, быстро расстегнув три серебряные пуговицы, скинул кафтан и перебросил его через ручку кресла.

— Да, так будет удобнее, — улыбнулась Аньис, скрывая смущение. Теперь он стоял в облегающей рубашке с косым воротником, подчеркивавшей широкие плечи, мускулистую грудь и руки. Почему-то здоровенные охранники с обнаженными бицепсами и здоровенной широкой грудью никогда не вызывали у нее ощущения такой силы и надежности. Такой, что она стала казаться себе совсем тоненькой, слабой и беззащитной. В его фигуре была элегантная грациозная сила, такая, что сводит с ума и заставляет подгибаться колени. Аньис выдохнула. — Сейчас мы разработаем несколько эскизов, а потом помощник снимет с вас мерки в соседней комнате… И я прошу об ответной услуге, — улыбнулась она, подумав, что господин Рональд затеял какую-то игру, и ей нужно сделать ответный ход. Взяла с полки бумагу и карандаши и протянула ему. — У вас неплохо получается, так будет быстрее.

— Всегда рад, помочь, Аньис. У нас действительно неплохо получается… вдвоем.

Да что же такое, подумала Аньис, зачем он ее смущает… Но любимое занятие и приятный азарт новизны сделали свое дело. Она обошла вокруг него, подмечая все особенности фигуры. Постояла за спиной, оценив, что брюки он тоже носил достаточно узкие, и широкая спина, сужающаяся книзу, смотрелась элегантно. Сейчас, когда он не видел ее лица, изучать его было одно удовольствие… Да и придумывать костюмы для мужчины с таким сложением — тоже.

— Присаживайтесь, господин Рональд, — улыбнулась Аньис и устроилась напротив него в кресле. — Вы предпочитаете черный цвет, облегающую одежду и короткие кафтаны с серебряным шитьем или меховой оторочкой… Но я бы предложила вам немного расширить диапазон.

— За этим я сюда и пришел, Аньис, — улыбнулся он, взял бумагу с карандашом и набросал силуэт, один в один похожий на его собственный. — Итак…?

— Давайте оденем его в рубаху чуть посвободнее, с запахом вокруг пояса, — улыбнулась Аньис, кивнув на нарисованного человека. — Брюки прямые, другие вам действительно не подходят… Какой еще цвет не смутит вас в одежде, господин Рональд?

— Второй цвет, удобный мне — бордовый с уклоном в коричневый, а не красный, — ответил он.

— Да, он великолепно вам подходит… Тогда сыграем на нем…

Аньис так увлеклась, что забыла о необычности ситуации и собственном смущении.

— Благодарю, Аньис, я доволен, особенно бордовым, — улыбнулся он в конце создания эскизов. — Сшейте мне эти комплекты, — и направился к двери, но остановился у выхода и обернулся к ней. — И, как обещал, снова приглашаю тебя на ужин. Сегодня в девять вечера, если сможешь. Поужинаем в саду, сейчас красивые осенние вечера, а холодно не будет, я позабочусь.

— Благодарю, господин Рональд. Я обещала госпоже Кассоре составить компанию на прогулке верхом, потом у меня еще одна встреча… Но, думаю, к девяти я смогу быть.

— Идешь на свидание, Аньис? — слегка улыбнулся он.

— Учитель Тримарро предложил мне посетить одну лавку, где по слухам, много древних карлийских книг… Я хотела бы посмотреть и, может быть, что-то приобрести…

— А руку и сердце учитель Тримарро не предложил? — слегка усмехнулся господин Рональд.

— Предложил, — Аньис прямо посмотрела на него, загоняя смущение и удивление как можно глубже в себя. Но душу сжало напряжением.

— И…? — поднял бровь он.

— В данный момент я ответила отказом, господин Тримарро трогает лишь мой ум, оставляя сердце спокойным. Но это не повод отказывать ему в давно запланированном мероприятии.

— Понятно, Аньис. Восхищен, это достойный ответ.

Вот теперь Аньис почувствовала себя сдавшей экзамен и незаметно выдохнула напряжение.

— Господин Рональд, позвольте спросить, — она решилась. — Почему вы посетили наше ателье? Ведь все то же самое мы могли бы сделать дома…

— Хотел посмотреть, как у вас тут все устроено, — улыбнулся он. — После вчерашнего вечера мне стало интересно. К тому же, — он слегка усмехнулся, — я хотел провести время с тобой. Ведь тебя теперь сложно застать во дворце… И, кстати, Аньис, раз тебе понравилась верховая езда, может быть, составишь компанию и мне? Например, завтра.

— Сочту за честь, господин Рональд, — ответила Аньис, стараясь скрыть охватившую ее дрожь и удивительное сладкое волнение. Что-то раньше она не замечала у него любовь к прогулкам верхом, только по делу, или как тогда, когда подарили телебести — попробовать что-то новое…

Он доброжелательно кивнул, попрощался и вышел в другую комнату. А Аньис всеми силами пыталась заставить немыслимую надежду замолчать. Что все это значит, столько внимания, столько приглашений? Но нельзя верить в то, чего не может быть. Да и во всем этом чудится какая-то игра, может быть, даже насмешка… Зачем он это делает и почему? Как бы ни хотелось ей поверить, что вчерашняя сказка продолжается, поддаваться этому нельзя.

* * *

К девяти часам Аньис так хотелось есть, что она почти перестала волноваться. Приехала домой, срочно приказала служанке принести белое платье с глубоким вырезом, свободно струящееся книзу и красиво обвивающее ноги при ходьбе. Белый будет хорошо смотреться в темноте, а уж в сиянии светильников — и подавно. Чтобы открыть шею, сделала высокую прическу, закрепив ее несколькими жемчужными заколками. А две прядки завила на скорую руку и пустила бежать вдоль щеки. На плечи накинула невесомую кружевную накидку. Господин Рональд сказал, что будет тепло, а если нет, то, может быть, он снова укроет ее своим кафтаном… А еще сильнее мечталось замерзнуть так, чтобы ему захотелось согреть ее, обнимая и прижимая к себе.

Только где-то в солнечном сплетении засел неприятный холодок недоверия. То ли к господину Рональду, то ли просто ко всей ситуации. Можно быть окруженной мужским вниманием, можно обрести уверенность в себе, но когда речь идет о том единственном, недосягаемом, что только и волнует, поверить в сказку бывает сложно.

Ужинали в беседке за небольшим столом с множеством непривычных Аньис блюд. Светильники, хороводом выставленные вокруг, мягко подсвечивали полумрак. Аньис заметила, что сегодня они не только светят, но и греют. Наверное, господин Рональд включил в них какой-то особый, одному ему известный режим.

Вечер был мягким, теплым, окутывал ненавязчивой негой. В нем не было резких нот. Только плавность и мягкость, расслаблявшие и душу, и разум. Взгляд черных блестящих глаз напротив то устремлялся на нее, то сверкал через стекло бокала, и тоже был удивительно обволакивающим, заставлял лишиться воли, расслабиться, отдаться…

Сначала он рассказывал о блюдах, что стояли на столе, многие из них Аньис уже пробовала, но понятия не имела о тех интересных особенностях, что знал господин Рональд. Потом она поинтересовалась, как же он провел прошедший год. И, к удивлению Аньис, он ответил.