НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 3. СЕМЕЙНАЯ КРЕПОСТЬ.

– Кирюха, сам лично отвези, шашлычника и его семью на место их постоянной дислокации. Только аккуратно, чтоб он никогда не понял, где был.

– Миша, на чём мы остановились?

– Последствия для нас будут или как?

– Спи спокойно. Город очистили от банды. Они нам ножки целовать должны. Милиция их тронуть не смела. Только честь отдавала. Всем уже в горле эта сволочь стояла. А теперь их нет и кто докажет, что они были. Лежат все от исполнителей до заказчиков. Пойдём, мужиков поблагодаришь, возьми из резерва валюту.

– Ты чего до сих пор в маске?
– наконец обратил внимание на необычность экипировки Бугрова Михаил.

– И амуниция эта на тебе странная какая-то. Я такой ещё не видел. Странные браслеты, связь на грани фантастики... Что за оружие? Обалдеть, Роман. Какая же это служба так оснащена?

– Что? Какая? Миша, меньше обо мне знают, дольше бабы любить будут, -подтолкнул он к офису друга.
– Неси материалку.

Рабочие курили и тихо перешёптывались, стоя у офиса большой группой. После такого, так просто не пойдёшь и не начнёшь работать, не сделаешь вид, что ничего не было. Постоят, покурят, отойдут. Вон и хозяин со спецом идут. Кто б подумал, что у него с такими службами связи. Хотя опять же, у военных всё катит. Миша пожимает каждому руку и волнуясь говорит:

– Мужики, низко кланяюсь и благодарю вас за помощь. Каюсь, не ожидал. И поэтому моя признательность ещё сердечнее.

Народ попахивал сигаретами и довольно улыбался.

– Прошу вас возьмите это малое, чем я могу отблагодарить, - попробовал Миша неуклюже засунуть баксы в руки людей.

– Хозяин, обижаешь, в натуре.- Отборный мат и недовольный гул навис над толпой.

Куда от этого денешься. Русский фольклорный мат не переводим, но очень понятен. Миша растерялся. На его лице застыл вопрос: "Что я сказал такого, что они так разволновались?"

– Берите мужики, - пришёл на выручку другу Бугор.
– Это не плата, знаю, боролись за себя, на пропой. По себе ведаю, надо отойти. У каждого свой вкус, кому хмель поможет, кому пиво, а кого-то баня в чувство приведёт.

– Это другое дело, командир, приятный разговор. Пропить на радость людям, это святое. Гуляем, плевок им в лоб.

– За Лизавету, мужики. За её здоровье.
– Напутствовал, Миша, раздавая купюры.

– Ха, перец баба, так врезала тем кренделям, - радовались попойке ребята.
– Работа сегодня явно не франтила.

– И просьба у меня к вам, братки, - вышел вперёд опять Бугор.
– Забудьте всё это кино, сейчас же. И лучше больше не вспоминать никогда. Народ здесь собрался бывалый, законы знаете, у каждого свои, но правильные. Думаю, мы поняли друг друга. Кто армейский хлеб нюхал и те, кто лямку в зоне тянул, шли сегодня в одной связке, и никто её не оборвал, а я был уверен и в тех и в других. Думаю, мы и дальше будем понимать друг друга.

– Замётано, командир.

– Можно было и не напоминать.

– Тогда до завтра, братва, директор сегодня отпускает вас.
– Обняв Мишу, повёл к офису.

– Бугор, как это у тебя всё получается и с бабами, и с уголовниками. Раз два и в дамки. Деньги такие большие на водку нежалко?

– Медведь, военный в тебе глубоко сидит. Ромашками почаще любуйся.
– Пропивает народ малые деньги, а большие, жалость задавит, на дело пустят. Зайдут, дёрнут по стопарику и помчат к жёнам.

– Не понял.

– Миша, мне объяснять некогда, всё потом. Я поехал. Меня группа ждёт в русской баньке. Парком балуются мужики. Кинь ты свою работу, пусть замы потрудятся у нас их теперь штат. Дуй к Лизавете. Поддержи её, цветы купи, фрукты, торт.

– Цветы зачем, у неё день рождение нескоро?

– Купи и отдай. Я потом тебе расскажу, зачем. Сейчас не до этого. Сделай, как прошу. Что ты смотришь, олух. Действуй.

Гоня машину по загородной дороге, Бугров дозвонился до Даши.

– Дашенька, со мной всё тип-топ, останусь ночевать у командира на даче. Заночуй у Лизы, ей сейчас нужна поддержка, не скучай, маленький мой. Целую, детка. Пока.

Лиза, посмотрев на раскрасневшуюся подругу, улыбнулась.

– Бугров?

– Почему ты так решила?

– Улыбаешься, как счастливый "колобок" перед своим путешествием от печки. Я сегодня для себя нового Бугрова открыла. Ты его таким не видела никогда, и слава Богу. Это совсем другой человек, поверь. Жёсткий, холодный, расчётливый, оружие, для которого, - профессия. Он потрясающий мужик. Вот скажет, "Лиза, воробушек" и представляешь, знаю, что корова, а порхать хочется. Или ещё "Лизуня, ты персик" - всё, я медовая, сочная красавица. Волшебство. Очуметь можно. Миша тоже хороший, но тугодум.

Бугров, не зная того, как ему перемываются косточки двумя близкими дамами, буксовал в снежной каше, пробиваясь к заветной баньке. Но его усердие не было должным образом оценено. Не успел подрулить, как народ напал с претензиями.

– Где тебя носило, есть хотим, чуть сапоги жевать не начали. Чего привёз?

– Еле дополз. Дорога разбита. Российский расчёт - основную трассу почистили, а там хоть крылья цепляй. Разгружайте, чего замерли. Шашлыки в ведре. С ящиками аккуратно.

– Дёргаем стоп-кран на ночку, пируем. Ура! Бугрову.
– Орали мужики, заглянув в салон.

Часам к двенадцати ночи на Бугрова вышли друзья менты. Настойчиво напрашиваясь на парок.

– Тебе что ушата воды жалко, Роман, ну?
– канючили мужики.
– Терпения нет.

– Не в этом же дело, я не дома, а в гостях. Спрошу у хозяина? Подождите пару минут.

Сам он принять решение не мог и Бугров развернулся к старшему.

– Командир, что делать, заедаться вроде бы не след?

Тот помучил подбородок, потрепал ухо и хлебнув пивка дал согласие. Упорство может вызвать ни желательное любопытство и подозрение.

– Хрен с ними, пусть едут. Мы к вашему делу не имеем никакого отношения. Отмечаем очерёдное звание. Ты в гостях.

– Понял. Эй, там, на трубке. Хозяин дал добро. Здесь мужская компания, очерёдное звание обмываем, если вас устроит, рвите сюда.

– Уже летим, наводку давай.

– Лететь у них не получится, я ползуном прополз, - смеялся Роман.

Так оно и получился.
– Дорога - дерьмо, на брюхе ползли и толкали больше, нежели ехали. Лечите, промокли, простыли, - жаловались мужики, осматривая группу рослых ребят. Раков вам принесли, пива.