Не говорите Альфреду

– Вероятно. Кто там был?

– Люди приходили и уходили – элегантные, красивые и забавные, тут надо отдать им должное. Я и забыл, что французская одежда так отличается. Они думают, что с твоей стороны было храбро бросить вызов миссис Юнгфляйш в ее собственной машине.

– Она была в моем собственном дворе. Они говорят обо мне? – спросила я, не слишком довольная.

– Моя дорогая, ты – главная тема обсуждения. Они знают абсолютно все о том, что ты делаешь, с какой портнихой договорилась о встрече, какую одежду заказала («ca, alors!» [27] ), какое впечатление производит Альфред на набережной Орсэ («'evidement ce n’est pas Sire Louis» [28] ) и так далее. Когда они услышали, что я твой дядя, то буквально взяли меня в оборот. Решили, будто это новое достижение Полины – заполучить кого-то, кто сейчас гостит у тебя, да является вдобавок родственником. Между прочим, Филип Клифф-Макгрейв… я полагаю, он на твоей стороне? Если спросишь моего мнения, он был в отношениях с врагом.

27

Ничего себе! (фр.)

28

Очевидно, что это не сэр Льюис (фр.).

– Это неизбежно в сложившихся обстоятельствах. – Тут появился Альфред, и мы направились в столовую.

Следующее утро прошло в стараниях выйти на связь с парижскими друзьями Дэви из старых времен. Кажется, он потерял свою записную книжку с адресами иностранцев. Я послала за Филипом, чтобы он помог. Тот внимательно посмотрел на имена и сказал, что не слышал ни об одном из них, несмотря на то что четыре года жил интенсивной светской жизнью по всей Франции. Ни одного из имен не было и в телефонной книге.

– Это ничего не значит, – произнес Филип. – Вы не поверите, как многих здешних людей в ней нет. Для срочных сообщений есть пневматическая почта.

Они с Дэви сели на мою кровать, обложившись справочниками.

– Начнем с того, – заметил Филип, – что нам лучше проконсультироваться у Кэти. – Кэти, мисс Фриман, с телефонного коммутатора посольства, большая умница, которой вскоре предстояло стать ключевой фигурой в нашей жизни. Он взял телефонную трубку и сказал: – Загляните в свой список, Кэти, будьте добры, нет ли в нем кого-то из этих людей, и перезвоните мне. – И Филип зачитал ей имена знакомых Дэви. Несколько минут спустя раздался звонок, и он снял трубку. – Никого? Даже в списке ТПС? Спасибо, Кэти.

– Что такое ТПС? – спросила я.

– «Только прием в саду». Список насчитывает тысячи человек. Если их там нет, это означает, что они никогда не переступали этот порог. Сейчас нам следует взяться за эти адресные справочники.

Дэви забрал свой список и вычеркнул несколько таинственных имен, объяснив, что знает их не так уж хорошо и не так уж любит. Он вполне сможет умереть счастливым, даже если никогда с ними не увидится. Но он буквально вцепился в троих, кого надо было найти любой ценой. Это были некий маркиз, некий академик и некий врач. Мы начали с маркиза, которого не было ни в ежегодном телефонном «Справочнике видных аристократов», ни в «Черных тетрадях ложного дворянства», ни в «Справочнике современников». Два маркиза, кому позвонил Филип, тоже никогда о нем не слышали (хотя заметили, что, конечно, имя принадлежит знаменитому семейству), как и Жорж из бара отеля «Ритц».

– Какие у него увлечения? – спросил Филип.

– Он был самым известным из ныне живущих экспертов по русским родословным.

– Попробуйте кладбище Пер-Лашез.

– Он жив, только на днях прислал мне faire part [29] на свадьбу своей внучки.

– Что за адрес был на faire part?

– Я помню только церковь – Сен-Франсуа-Ксавье.

Филип позвонил священнику, который дал ему адрес в Пикардии. Туда была в должном порядке отправлена телеграмма.

29

Приглашение (фр.).

– Это один, – произнес Филип. – Так, теперь что насчет этого сомнительного академика?

– Вы хотите сказать, что его имя вам ни о чем не говорит?

– Нет, и, более того, спорю на крупную сумму, что он не состоит во Французской академии. Я наизусть знаю имена этих сорока старичков и, боже, как же я их презираю! Посмотрите на них, они якобы следят за чистотой языка, а пошевельнут ли они хотя бы пальцем, чтобы воспрепятствовать жутким примерам его неправильного употребления? Французское радио начало рассказывать о Бургиба-младшем – младшем! – почему бы не о Бургиба-сыне? [30]

30

Хабиб Бургиба-младший – тунисский государственный деятель и дипломат, министр иностранных дел Туниса.

– Это ужасно, но что могут сделать эти сорок академиков?

– Поднять шум. Их престиж велик. Но им безразлично. Так или иначе, как я уже сказал…

– У меня есть его фото в униформе – я знаю, что он член Академии.

– Чем он занимается?

– Он самый известный из ныне живущих экспертов по мавританским рукописям.

– Ага! – воскликнул Филип. – Тогда он член Академии надписей и изящной словесности. Англичане всегда забывают, что под одной крышей существуют пять академий, и вечно путают их.

Дэви не понравилось, что его смешали в одну кучу с невежественными англичанами, но Филип был совершенно прав. В Институт Франции был отправлен запрос по пневматической почте.

Что же касается врача, то тот, похоже, нашел себе идеальное тайное убежище.

– Доктор Лекер, – нетерпеливо произнес Дэви, – величайший из ныне живущих экспертов по v'esicule bili`ere [31] .

Я поинтересовалась, что это такое.

– Это французская болезнь, у нас в Англии ее нет, – ответил Филип.

31

Желчный пузырь (фр.).

Дэви бросил на него неприязненный взгляд.

– Это вовсе не болезнь, а орган. У всех он есть. Вам следует посмотреть на камни, которые удалили из моего организма.

Филип неприятно захихикал. Затем обзвонил несколько знаменитых докторов и даже связался с Медицинским институтом. Никто никогда не слышал об этом величайшем из ныне живущих эксперте.

– Он раньше жил на улице Нев-де-Пти-Шан.

– Такой больше не существует.

– А те прелестные дома? Их снесли?

– Пока нет, слава богу. Только переименовали.

– А как насчет «Баллады о буйабесе»? [32]

О «Новой улице» наслышан, О той, что с «Малых», бишь, «Полей», Французское «Рю-Нев-де-Пти-Шан» Не всяк срифмует, ей-же-ей! [33]

Как жестоко дать ей новое имя! Академики вполне могли бы воспротивиться этому.

– Только не они!

– Интересно, может, доктора Лекера уже там нет? Я схожу и посмотрю – мне все равно нужна небольшая прогулка. Где тут лучшая аптека?

32

Буйабес – рыбная похлебка с чесноком и пряностями, распространенная на юге Франции.

33

Отрывок из поэмы У.М. Теккерея «Баллада о буйабесе». Перевод А. Солянова.

И он удалился с некоторой обидой. Филип сказал:

– Я заметил, что англичане часто имеют каких-то непонятных французских друзей. Коллаборационисты, все до единого, помяните мое слово. И, кстати, вам не приходило в голову, что ваш дядя не вполне нормален? Уж слишком активно он общается с Полиной в ее мезонине.

– Единственный человек в Париже, который не в себе, – это я, – усмехнулась я. – Чувствую себя совершенно выбитой из колеи.

Филип выглядел виноватым.

– Что ж, – вздохнул он, – целое утро пропало. Как я буду рад, когда приедет мисс Макинтош.