Не графиня поневоле

И как-то слишком многозначительно посмотрел на меня. Сегодня мы обедали в моей каюте и постель с утра я еще не успела заправить. Одеяло сейчас на кровати было призывно распахнуто, словно маня отдохнуть или заняться чем-нибудь поинтереснее. Граф приблизился ко мне и присев рядом на подлокотник кресла, приобнял за плечи. Меня немедленно, словно по команде, затрясло мелкой дрожью. Граф это заметил.

— Неужели я такой страшный?

— Нет, наоборот, — честно призналась я. — Но зачем ты это делаешь? Сам ведь говорил, нам нельзя…

Дальше я смутилась, оставив фразу незаконченной. Но граф на то и был графом, чтобы все понимать с полуслова.

— Этот вопрос тоже можно решить у Трисмегиста, если хочешь, — осторожно произнес он, поглаживая меня за обнаженное плечо. — Но конечно это если с обменом телами не получится, чего я даже в мыслях не допускаю…

Сегодня было очень жарко, и я надела самое легкое из обнаруженных в шкафу платьев: белое, муслиновое, с глубоким вырезом.

— И как же?

Мне хотелось одновременно вскочить и убежать от этих жарких рук и поглубже утонуть в его объятиях. Так и не решив, что делать, я просто напряженно замерла.

— Мне известно, что раньше именно он готовил для знатных дам Петары некое зелье, — произнес граф вполголоса. — Принимая которое, можно избежать нежелательной беременности.

— Вот как? — я приподняла бровь.

У них тут и противозачаточные имеются?

— Да, — подтвердил граф, поглаживая мою спину все настойчивее. — И я думаю, нам необходимо разжиться этим средством, на всякий пожарный. Ну, пока ты не обрела обратно свой облик. Потом оно не понадобится, ведь ты уже сможешь родить столько наследников, сколько захотим. Ну, если, конечно, это не будет для тебя вредно.

Что ж, мечтать не вредно. Вслух же я произнесла:

— Наследников? Но ведь мы в разводе.

— Так поженимся снова! — в голосе графа зазвучала невиданная ранее горячность. — Теперь уже ничего не мешает.

— Я подумаю, — дипломатично ответила я, выкарабкиваясь из жарких объятий. — Только не слишком торопи. Я вообще-то уже несколько отвыкла от…

Граф быстро наклонился и впился мне в губы. Его настойчивый язык выписывал кренделя внутри, заставляя буквально улетать на небеса и растворяться в нем.

Поняв, что начинаю терять ориентацию в пространстве, я отстранилась, тяжело дыша.

— А ты хоть знаешь, что она тебя любит? — спросила я, когда он снова сделал попытку приблизиться.

— Кто? — застыл граф, недоуменно глядя на меня.

— Арида. Я нашла ее подростковый дневник, там все подробно описано, могу дать почитать, как вернемся.

— Что? — граф все еще недоумевая смотрел на меня. — Мало ли что пишут девчонки-подростки.

— Не думаю, что это обычная подростковая любовь. Мне показалось, что это довольно зрелое чувство.

— Девчачьи выдумки! — буркнул граф, но попыток приблизиться ко мне больше не делал. — Спасибо, конечно, что просветила, но я бы как-нибудь и без этой информации обошелся.

Я и сама на понимала, зачем сказала. Ведь не собиралась же. Но мне казалось честным дать понять графу, что его бывшая жена на самом деле его любила. Пусть знает, как все обстоит в действительности, и уже из этого знания принимает дальнейшие решения, даже если они будут не в мою пользу.

— Ни за что больше с этой ведьмой не свяжусь, — чуть подумав, завил граф и поднялся с кресла. В его голосе звучала суровая решимость. — Пусть она хоть трижды меня любит, это не любовь, а черт знает что!

Он сплюнул и вышел из каюты, оставив меня одну и в задумчивости.

Правда уже тем вечером он явился к ужину и за бокалом вина как бы невзначай вновь повторил свое предложение пожениться.

— Нет, — отказалась я, глядя, как удивленно вытягивается его смуглое, красивое лицо.

— Но почему? Ведь я же свободен, ты свободна, Ариду я не любил никогда с ней не буду. Что мешает?

В голосе граф зазвучало отчаяние.

А я не знала, что ему сказать? Как объяснить, что я просто не хочу больше вверять свою жизнь и судьбу в руки другого человека? Как сказать, что он всем хорош, и я его простила, но больше не хочу быть замужем? Что мне нравится свобода, и ею я дорожу больше всего на свете?

— Мне понравилось жить одной, — решила я позволить себе роскошь быть честной, — Это круто, ты сама себе хозяйка, все решаю сама и делаю, как хочу. Без запретов, понуканий и требований.

— Но все так и останется! — почти вскричал граф, едва не подавившись рыбным крекером. — Ты что, думаешь, я сатрап какой?

Ага, именно так я и думаю, особенно после того, как уже пожила с тобой в качестве законной жены. И хоть ты изменился, не спорю, но кто знает, что будет дальше? Не вернутся ли домостроевские замашки, едва я переступлю порог замка Сангиан?

— Я не настолько безумен, Арина, — граф приблизился и взяв мою руку, поцеловал. — И если тебе пришлось хлебнуть со мной горя, то только потому, что я был не курсе реального положения вещей.

— Я понимаю, — я старалась, чтобы мой голос звучал ровно, но он все равно предательски дрожал. — Но просто пока… Не могу.

Граф поднялся и снова и уселся в кресло.

— Что ж, видимо, я действительно причинил тебе слишком много огорчений. Но все равно буду ждать.

И он упрямо стиснул губы.

* * *

В оставшиеся дни не происходило ничего интересного. Граф почти перестал обедать со мной, предпочитая делить трапезу со своими помощниками. Мне же выдалось немного времени, чтобы как следует подумать. Мне надо было разобраться в себе. Что я и делала, прокручивая в голове клубок воспоминаний, прошлых невзгод, обил и разочарований.

Я отчаянно не хотела потерять из-за любви голову, но в то же время мечтала и жаждала быть с любимым. Как совместить любовь к свободе и человеку, интересно?

На третий день граф вошел в мою каюту и пригласил на капитанский мостик. Едва я поднялась туда, с непривычки жмурясь на солнце, словно вышедший из склепа вампир, как чуть не закричала от восторга: на горизонте виднелась полоска земли.

— Через пару часов прибудем, — с улыбкой произнес граф, не отрываясь о моего тоже улыбающегося лица. — Ты рада?

Я закивала, придерживая шляпу, а потом поцеловала его в щеку. Стоящие кругом матросы заулюлюкали и захлопали в ладоши, кто-то громко засмеялся. Граф чуть смутился.