Не ходите девки в лес

– Слушай, а ты могла бы его узнать, если бы увидела?

– Да, однозначно! – твердо ответила Наташка, – только где же его увидишь-то! – и томно вздохнула.

– Так… – в голове моей со скрипом завертелось какое-то колесо. Его бы следовало еще смазать, чтобы оно закрутилось легко и раскрутило мне всю историю. Но пока этой смазки и не хватало. Глаза мои уже слипались, после жестких нар КПЗ кровать казалась мне постелью из лепестков роз, как у Дюймовочки. Не став больше напрягать свой мозг, я с удовольствием провалилась в глубокий сон.

Наутро я вскочила ни свет ни заря, быстро сделала зарядку и побежала во двор на утреннюю пробежку. Потом я долго плескалась холодной водой под умывальником, и к семи часам утра чувствовала себя бодрой и свежей, готовой к всевозможным свершениям и победам.

На сегодня у меня были большие планы. Все-таки проследить за Виктором Михайловичем, потом встретиться с Катькой, а возможно, и с другими девчонками, а также постараться выяснить, с какой стати парень, явно встречающий в лесу кого-то другого, отдал Ольге коробку шоколадных конфет.

Я поставила самовар на веранде и стала готовить завтрак. Вскоре появилась Светлана Дмитриевна.

– Оленька, доброе утро! – поприветствовала она меня. – Что это ты так рано поднялась?

– Да так… – беспечно ответила я. – Не спится что-то…

Светлана Дмитриевна как-то внимательно посмотрела на меня, но ничего не сказала. Я поспешно стала накрывать на стол.

– А где Виктор Михайлович? – с набитым ртом спросила я, как всегда делала Ольга и за что я ее сильно ругала.

– Да он на работу ушел уже. Он очень рано встает.

– Хороший у вас муж, Светлана Дмитриевна, – сказала я.

Глаза женщины сразу же засветились нежностью.

– Да, он очень хороший человек, – тихо ответила она. – Только не повезло ему в жизни. Попал в тюрьму, можно сказать, просто так. Человека убил… Так он же себя защищал! Наташа, к сожалению, не может никак с ним общий язык найти. Все время на конфликт идет. А Виктор так старается с ней отношения наладить. Переживает… Хоть бы ты поговорила с ней, Оленька…

– Да все понятно, Светлана Дмитриевна, – кивнула я. – Наташе просто замуж надо выходить, тогда сразу и капризы все ее закончатся, и вся дурь из головы вылетит.

– Ох, я и сама это понимаю, Оленька. Да за кого же она тут выйдет? Наташа – ты же знаешь – она необщительная, домашняя. Ее из дома трудно вытянуть. Вот и сидит, в город почти не ездит. А тут что? За алкоголика какого-нибудь местного выходить? Одна у нас тут, правда, вышла замуж за городского, Зинка Мирошина. Повезло девчонке. Такой парень хороший! И из семьи обеспеченной. А сама она, уж извини – ни рожи, ни кожи. Что он в ней нашел – не пойму. Я ее с рождения помню, всегда такая безликая была, как рыба. Тюня эдакая. Умишко средненький. Ни рыба, ни мясо, а вот смотри, как сложилось. Ты уж прости, Оленька, – спохватилась вдруг Светлана Дмитриевна, – не подумай, что я сплетничаю! И не завидно мне. Просто… – она прижала руки к груди, оправдываясь. – Вот смотрю на вас с сестрой и обидно мне становится. Такие девушки – умницы, красавицы, а личная жизнь не сложилась.

– Да я понимаю, Светлана Дмитриевна. И не осуждаю. Повезет и Наташе вашей. Только ей нужно поменьше дома сидеть и хныкать да завидовать всем.

– Вот и я ей тоже твержу. Так ты поговоришь с ней, Оленька?

– Да, разумеется. А скажите, Светлана Дмитриевна, ваш муж на самом деле хотел бы с Наташей отношения наладить?

– Господи, да конечно!

– А она почему-то считает, что он ее ненавидит.

– Господи, глупости какие! – Светлана Дмитриевна аж рассердилась. – Выдумывает черт знает что! Нет, ей точно замуж пора, иначе свихнется!

Я решилась расспросить женщину о ее муже поподробнее.

– Светлана Дмитриевна, а вот на следующий день после того, как Наташу машиной чуть не сбило, Виктор Михайлович тоже так рано ушел?

– Ну да, он всегда рано уходит. В мастерскую ходил. Он любит там заниматься. Иногда в одиночестве сидит, да и мальчишки к нему приходят. Ты знаешь, ему каким-то чудесным образом удается находить с ними общий язык. У нас их тут оторвягами считают, а Виктор умеет как-то влиять на них. И они его слушаются. Мне это нравится очень – пацаны хоть поменьше шляться стали да о ерунде всякой думать. Не совсем, конечно, он их перевоспитал, но все-таки… К делу приучает.

– Ой, как мне интересно стало! А можно как-нибудь к нему в мастерскую заглянуть?

– Да отчего же нельзя? Можно. Только не знаю, что тебе там интересного-то будет. Ладно бы еще Полина заинтересовалась, это бы я поняла, – проговорила Светлана Дмитриевна и посмотрела на меня как-то лукаво из-под ресниц.

– Где у вас мастерская? – спросила я, быстро запихивая в рот остатки завтрака и встала, отворачиваясь.

– Да по дорожке пойдешь, потом свернешь направо. Там домик будет под красной крышей. Это и есть мастерская.

– Спасибо, – я поспешно вышла из-за стола.

Я шла по дорожке и раздумывала. Хорошо бы выяснить, где находился Виктор Михайлович в тот день, когда убили Соню? И смогу ли я это узнать в мастерской?

Чем дальше я шла по дорожке, тем отчетливее слышала звуки разухабистой музыки. Вскоре она уже начала просто бить меня по ушам.

«Господи, да кто же это так громко врубил? – подумала я. – Так же и оглохнуть можно!»

Повернув направо – звуки музыки сразу еще усилились, – я увидела небольшой домик с красной крышей и пошла прямо к нему.

Мастерская была открыта. Это из нее доносились те самые ухающий звуки.

Я прошла в дом и увидела нескольких парней, которые сосредоточенно пытались что-то сколотить. На деревянном столе стоял старый, раздолбанный магнитофон, низвергающий музыку, грохочущую сильнее, чем Ниагара.

Меня они не заметили, зато я сразу узнала двоих из тех, кто гнался за Катькой по лесу и получил от меня по первой число.

Я постучала кулаком по дверному косяку, но стук слился со звуком молотков в руках парней. Тогда я решительно подошла к магнитофону и нажала на кнопку «стоп».

Тишина рухнула так внезапно, что показалось, будто мы все разом оглохли.

Парни, не сообразив, в чем дело, резко повскидывали головы.

Увидев меня, они остались сидеть в каком-то замешательстве.

– Здрасьте… – наконец нарушил молчание один из них.

– Здрасьте, – усмехнулась я, проходя и садясь на табуретку, вытягивая ноги и закуривая.

Я уже знала от Жоры, которому рассказала Ольга, как ребята ко мне относятся. Мне это было приятно, но дело не в этом. По крайней мере, теперь их можно вызвать на откровенность.