(Не)идеальный момент

Остаются ягодицы, и я тоже не уверен, что это отличная идея. Прикосновение руки там, затем раздвинутые ноги и громкие стоны в ночи. Нет, это не похоже на проявление платонических чувств.

К счастью, мне не приходится долго чертыхаться и спорить с самим собой, потому что она опускает мою руку себе на живот и придвигается ближе, так что ее тело оказывается прижатым ко мне максимально близко.

Ее тело впечатано в меня.

Спиной к груди.

Аппетитной попкой к… моей промежности (запрещенной части моего тела).

Боже милостивый, парень… только давай обойдемся без стояка.

Эй, дружок, ты меня слышишь? Сейчас не самый подходящий момент, чтобы бросить мне вызов. Будь, черт возьми, хорошим мальчиком.

Собери всю свою волю в кулак. ВОЛЯ. Безвольный, обвисший, болтающийся… вялый. Вот так. О, я мог бы в этот самый момент подумать о вещах настолько отталкивающих, что предпочел бы засунуть голову в мусорное ведро.

А-а-а, я знаю.

Я зажмуриваю глаза и представляю себе Джей Пи и его друга – грязного голубя. Как его там зовут? Кокон? Карл?

– Клементина?

Я случайно произношу это вслух.

– Что? – шепчет Лия.

– Э-э-э, Клементина, – повторяю я бог знает по какой причине.

– Нравятся мандарины?

– Конечно, – отвечаю я.

– Почему ты вспомнил про них?

– Не могу вспомнить, как зовут друга-голубя Джей Пи.

– Казу?

– О-о-о, точно. – Я мысленно улыбаюсь. – Казу.

– Почему ты вдруг вспомнил о Джей Пи и Казу?

Чтобы у меня прямо сейчас не встал! Потому что ты своей миленькой попкой драконишь моего змея, и если я хоть немного пошевелюсь, то малейшего трения будет достаточно, чтобы я кончил.

– Он говорил о нем сегодня утром, и я никак не мог вспомнить его имя.

– Ну да, его зовут Казу.

– Ага, зафиксировал.

Она кладет свою руку поверх моей и говорит:

– Думаю, мне нужно какое-то разнообразие, Брейкер.

Она имеет в виду, что ей нужно переодеться? Во что? На ней и так толком ничего нет. Думаю только о том, как она в одном нижнем белье направляется ко мне, сверкая своими чертовски сексуальными сиськами… НЕТ!

Казу, думай о Казу и представь, как Джей Пи посылает воздушные поцелуи этой чертовой птице. Отвратительно.

Удовлетворенный, я говорю:

– Тебе нужны брюки или что-то в этом роде?

– Нет, я не об одежде. Я имею в виду, что мне нужно изменить свою жизнь.

Ее замечание выводит меня из состояния дурмана. Я влюблен в свою лучшую подругу.

– Изменить? Что значит «изменить»? Ты идеальна такая, какая ты есть, Лия.

– Мне кажется, что я буксую в колее, что я делаю все на автопилоте и по-настоящему не позволяю себе испытать то, что мне нужно испытать.

– Что ты имеешь в виду?

Она поворачивается так, что оказывается на спине, и моя рука ложится прямо ей на живот. Она наклоняет голову набок ровно настолько, чтобы наши взгляды пересеклись в тусклом свете комнаты.

– С тех пор как умерли мои родители, я думаю, что не давала себя возможности просто жить. Я имею в виду, что через месяц я собираюсь выйти замуж, и со стороны это больше похоже на смертный приговор, чем на захватывающее событие. Не уверена, всему виной моя скорбь или тот факт, что Бив ломает кайф от процесса, но мне не весело. А я хочу, чтобы было весело. Хочу делать то, чего никогда раньше не делала. Хочу жить полной жизнью, чтобы мои родители мною гордились. А мне кажется, что я что-то все это время делала не так.

Мой большой палец гладит ее по животу, это прикосновение успокаивает ее.

– Что бы ты хотела сделать?

– Не уверена, – тихо отвечает она. – Но одно знаю точно: нужно что-то менять прямо сейчас.

– Если ты так считаешь, я поддержу тебя, – говорю я, а она разворачивается так, что теперь оказывается лицом ко мне. Ее лицо всего в нескольких дюймах от моего. Ее рубашка задирается вокруг моей руки на ее талии.

– Ты сделаешь это?

– Конечно, Лия, но мне нужно, чтобы ты понимала, что ты идеальна, такая, какая ты есть. Понимаешь? – То, как она смотрит на меня, ее близость и чувства, быстро переполняющие меня, дают мне возможность высказаться. – Я бы абсолютно ничего не стал менять. Ни твой характер, ни то, как ты заботишься об окружающих тебя людях. Ни твой ум и ни то, как ты можешь за считаные секунды превратиться из нахалки в интеллектуалку. Ни твое доброе сердце и ни то, как ты с гордостью носишь свои шрамы. – Я хватаю ее за ткань рубашки и повторяю: – Ты идеальна.

Ее рот приоткрывается, пухлые губы блестят. Зрачки расширяются с каждым вдохом. И, возможно, всему виной мое воображение, но я чувствую, как она придвигается еще ближе, не оставляя пространства между нами.

В глубине моего живота нарастает глубокое, скручивающееся в тугой узел мучительное чувство, которое мигом растекается по венам до кончиков пальцев. Это желание прикоснуться к ней, просунуть руку ей под рубашку и почувствовать ее тело, приблизить свои губы к ее губам, чтобы увидеть, понять, испытывает ли она то же искушение, что и я.

– С-спасибо тебе, – произносит она наконец мягким, ласковым голосом.

Облизываю губы, пытаясь контролировать свое дыхание, моя рука сжимает ее рубашку ровно настолько, чтобы я мог почувствовать ее теплую кожу на своем запястье.

– Нет нужды благодарить меня, Лия. Я говорю так, как есть.

– И все же мне нужно было это услышать. Так что спасибо тебе.

– Все ради тебя. – Я опускаю взгляд на ее губы, а затем встречаюсь с ней глазами.

На что бы я ни пошел сейчас ради поцелуя этих губ! Лишь один поцелуй. Только пригубить…

Краем глаза я замечаю, как ее грудь поднимается и опускается сильнее, когда она сдвигается на дюйм ближе ко мне. Черт меня побери!

Я ослабляю хватку на ее рубашке и вместо этого кладу свою теплую ладонь на ее обнаженное бедро. Нахожу шов ее трусиков и нежно прижимаю к нему указательный палец, в то время как жар в моей крови взывает к большему. Ты так близко, просто… просто просунь палец под шов, посмотри, что она сделает. Оцени ее реакцию.

Мой пульс учащается, когда я провожу пальцем по шву, рациональная часть меня велит мне остановиться, но иррациональная, эмоциональная жаждет большего.

Я хочу ее так сильно, что это причиняет физические страдания. Когда я заглядываю в ее глаза, я не вижу ничего, кроме восхищения. Воспоминание об этом ее гребаном взгляде я всегда буду носить в своем сердце, ради него я буду жить, потому что он доказывает мне, как сильно она мне доверяет.

Даже когда я на грани того, чтобы переступить черту, она доверяет мне. Поэтому я осторожно просовываю палец под шов ее трусиков, прямо на бедре. Она улыбается.

Мой член тут же оказывается в состоянии полной готовности. Кажется, вся кровь отливает вниз, когда она протягивает руку между нами и прикасается к моей щеке. Ее большой палец скользит по моей шее, и я застываю на месте, когда она придвигается ближе.