Не искавшие приключений
Шрифт:
Молодой человек, голубоглазый, не слишком высокий, но широкоплечий и крепкий, преградил нам дорогу.
— Детектив-констебль Ларс Янсон. Я — не другие.
Это была правда. И это заинтриговывало. Если Гортензию он смог озадачить, притворяясь кирпичной кладкой, то меня удивил теперь. Он действительно отличался от прочих констеблей не только способностью.
Легкий шлем без забрала, отсутствие обязательного кольчужного жилета, это все — не халатность. Для таких, как он, стандартная защита — более помеха, чем подспорье. Из защиты на нем, прежде всего, амулеты, редкие, не исключено — уникальные. А еще — нарукавный арбалет с набором специальных болтов:
Перед нами стоял "ищейка магов", и мне не нужно было видеть его нашивки, чтобы это понять.
Если в облаве на сомнительный клуб участвовал специальный отдел, это что-то да значило. Очень может быть, что это значило: я должна рассказать ищейке о своем странном видении. Так. Нужно вспомнить все по порядку…
Я споткнулась и оперлась о руку Гортензии.
— Ну вот, опять! Авла, бедняжка! А вы не стойте, как столб, поддержите ее с другой стороны!
Все-таки Зи может быть очень убедительна, если захочет: специальный констебль не только поддержал меня — внимательно оглядев, он махнул кому-то рукой, и через несклько минут мы уже ехали домой в полицейской карете.
— Я что-то видела! — надо было покончить с этим, и побыстрее. — Что-то… жуткое.
— Разглядеть сумели? — деловито уточнил констебль Янсон, доставая блокнот. — Цвет, размер, сколько голов? Были щупальца?
— Могу описать ощущения. Это было просто ужасно.
Ищейка захлопнул блокнот:
— Разочарую вас, барышня Ронда, а может быть — успокою: там было так накурено всякой дрянью, что вы увидали обычный морок. Галлюцинацию. Надеюсь, — добавил он очень строго. — это послужит вам уроком, и впредь вы в такие места не сунетесь.
Было забавно услышать суровую нотацию от того, кто явно приходился нам с Гортензией ровесником. Стараясь не фыркнуть, я невинным голосом уточнила:
— Мы не назвали свои имена. Вы наводили справки?
— Не наводил, — покачал головой констебль Янсон, — а видел вам обеих в газете. На первой полосе, в статье про покушение и суд. — В его голосе снова прорезались укоризненные нотки строгого взрослого.
— Ой-ой-ой, а можно, мы выйдем здесь? — вдруг замахала руками Гортензия. — Не хочу, чтобы соседи видели, кто нас привез, — смущенно пояснила она детективу и улыбнулась.
Я была почти уверена, что детектив сейчас скажет: "Раньше надо было думать!", а он вместо этого сказал: "Провожу-ка я вас до дома". "Вас" явно переводилось, как "Зи". Ничего удивительного: Гортензия, если захочет, очарует даже каменную статую, что уж говорить о молодом человеке из плоти и крови.
И вовсе я не завидую!
Консьерж ванЛюп при виде нас с полицейским не просто принюхался, но даже поставил уши торчком: ни дать, ни взять — строгий сторожевой пес. Но от комментариев воздержался, заставив меня облегченно вздохнуть. С тех пор, как я осталась одна, старик явно считал своим долгом присматривать за моей жизнью вообще и моральным обликом — в частности. С некоторым опозданием Зи тоже попала в его поле зрения. Теперь от ванЛюпа вполне можно было ожидать любых вопросов, от "Что они натворили?" и до "Не пора ли поздравить с помолвкой?"
Разумеется, мы с Гортензией постарались проскочить мимо старика в ускоренном темпе. Детектив-констебль Янсон, напротив, задержался, приложил руку к шлему, а уже после догнал нас.
Означало
ли это, что молодого человека следует пригласить на чай?.. Такие вопросы мы с подругой еще не оговаривали. Рассудив, что Гортензия разберется с констеблем лично, я решила самоустраниться, чтобы не мешать им.— Прошу извинить: есть кое-какие срочные дела, так что я вас оставлю.
Чуть поотставшая от детектива Зи вытаращила глаза и воздела руки.
"Она что — думает: констебль провожает меня?!"
Должно быть, молодой человек уловил движение воздуха или заметил тень на стене — он с удивлением обернулся к Гортензии.
За его спиной я состроила страшную рожу и ткнула в них с подругой пальцами.
Молодой человек снова повернулся ко мне.
Гортензия изобразила пантомиму "Катитесь вы оба!" По крайней мере, выглядело это именно так.
Детектив тяжело вздохнул:
— Барышни, вы ведь в курсе, что боковым зрением человек видит лучше, чем прямым?
— Ой! — расстроилась Зи.
— Хочу вам сказать, барышня Ронда… начал констебль.
— Есть кое-какие срочные дела! — Зи проскользнула мимо нас и удрала на следующий этаж.
— Должен признать, барышня Ронда, вы — смелая, — важно заявил мне констебль. — И умеете логически мыслить. Это я о том, что вы догадались воспользоваться "прецедентом Русселя", о котором уже много лет никто не вспоминал, — разъяснил он, тем самым сильно усомнившись в логике, которую только что похвалил. — А еще вы очень рисковая! — в его голосе не осталось и следа одобрения.
"И что мне полагается на это ответить?"
Краем глаза я уловила движение, едва заметно обернулась — совсем чуть-чуть, и убедилась, что боковым зрением действительно можно разглядеть очень многое. Например, что подруга свесилась через перила, подслушивая наш разговор.
— У вас хороший набор навыков. Вы знаете, что в полиции катастрофически не хватает женщин-костеблей? — спросил детектив.
"О. Так вот, к чему он клонит."
Я молча кивнула.
Разумеется, в романах дамы Карнеолы Миллер не раз говорилось о том, как прекрасны эти первые ласточки равноправия, ведь совсем недавно девушки и мечтать не могли о службе в полиции. В конце концов, у самой Королевы Детектива был жетон почетного констебля, полученный из рук столичного комиссара. А еще между строк ее романов можно было прочесть правду об этой службе. Участь девушки-констебля незавидна: обыскивать подозреваемых женщин, соболезновать пострадавшим женщинам, заменять чайную даму и бегать за пончиками — вот все, что ей доверяют в участке.
Мое скорбное молчание детектив истолковал как-то по-своему, должно быть, решил, что я онемела от счастья:
— Хотите, покажу кое-что интересное? — он улыбнулся совершенно мальчишеской, немного шкодной улыбкой, от которой на щеках появились ямочки. А потом вдруг, не дождавшись ответа, принялся расстегивать мундир.
— Только не болтайте об этом, ладно? Босс считает, мою способность лучше лишний раз не афишировать.
— Эээ… — больше мне нечего было сказать. Скрип перил выдал, что Гортензия не просто перегнулась, но почти падает с них от любопытства. Наш новый знакомый тем временем аккуратно сложил на перила китель, пристроил на ступени арбалет, шлем и полдюжины оберегов, а затем, не расстегивая, стянул через голову рубашку.