Не ложись поздно

Нейт, однако, не засмеялся. Мы миновали рощицу, и впереди показался высокий, отделанный темной дранкой дом, огороженный приземистой живой изгородью.

— Какой там номер? — спросила я. — По-моему, это здесь.

Нейт дал по тормозам, и мы медленно покатили мимо подъездной дорожки На почтовом ящике стоял номер 32.

— Да. Точно он. — Я посмотрела на дом через лобовое стекло. Дом был погружен в темноту, лишь в окне на фасаде горел оранжевый свет.

Когда мы въехали на дорожку, на переднем крыльце вспыхнул фонарь.

— Наверно, миссис Харт меня уже заждалась, — сказала я. Пригладила волосы. — Нормально выгляжу?

Нейт, наконец, повернулся ко мне.

— Ага. Выглядишь хорошо.

У меня вдруг встрепенулось сердце. Руки стали холодными.

— Поверить не могу, что так волнуюсь, — сказала я. — Видно, мне и впрямь нужна эта работа.

— Ни пуха ни пера, — пожелал Нейт. Наклонившись, он поцеловал меня в щеку. — Впечатли их.

Лицо покалывало. После всего я не ожидала, что он меня поцелует.

— Поеду заберу брата с музыки, — сказал он. — Закину его к нам и вернусь за тобой.

Я начала открывать дверцу.

— Удачи! — напутствовал он.

Я сделала глубокий вдох и зашагала к ярко освещенному крыльцу.

15

Бренда Харт отворила дверь, не успела я позвонить.

— Лиза? Проходи.

Она толкнула сетчатую дверь и пропустила меня в переднюю. В доме было тепло и пахло жареной курицей. Стены были темно-зеленого цвета. Высокая медная лампа стояла на столике рядом со стопкой нераспечатанных писем.

Хозяйка пожала мне руку:

— Рада с тобой познакомиться. Я — Бренда Харт.

Передняя выходила в гостиную. Крутая деревянная лестница вела на второй этаж. Стены в гостиной были того же зеленого цвета. Два потолочных светильника заливали бледным светом темную мебель, включая два кресла за низеньким кофейным столиком, развернутые к черному кожаному дивану с высокой спинкой. На диване лежал открытый номер журнала «Пипл».

Бренда жестом предложила мне одно из кресел. Она была стройная, симпатичная, возрастом, вероятно, ближе к сорока. Черные волосы были зачесаны назад и стянуты резинкой в конский хвост. Пролегшие под темными глазами линии придавали ей усталый вид. Одета она была в молодежном стиле — короткая плиссированная юбка поверх черных колготок и кремового цвета футболка с длинными рукавами.

С тяжелым вздохом Бренда опустилась в соседнее кресло.

— Денек выдался тяжелый. Рада, что ты пришла.

— Спасибо, — сказала я, откашлявшись. Она казалась милейшей женщиной. Почему же я не могу унять тревожного чувства?

— Вы живете поблизости? — осведомилась она.

Я кивнула.

— Мы с мамой… мы живем на Вилледж-Роуд, возле запруды. Мы только недавно сюда переехали. Несколько месяцев назад.

Взгляд ее темных глаз встретился с моим.

— Тебе здесь нравится?

— Да, — сказала я. — Тут немножко не так, как в Шейкер-Хайтс. В смысле, город меньше. Но школа у вас хорошая. И я уже завела друзей.

Она вытащила из нагрудного кармашка упаковку жевательной резинки без сахара и предложила мне пластинку. Я отрицательно помахала рукой. Она закинула обе пластинки в рот.

— Подсела я на эту гадость.

— А я помешана на «Ментос», — призналась я.

Она издала сухой, почти беззвучный смешок. Ее темные глаза сверкнули.

— Позволь я введу тебя в курс дела, — сказала она, наклонившись ко мне поближе.

— Сидеть с ребенком, верно? — сказала я. Внезапно я обратила внимание, что до сих пор этого самого ребенка не видела и не слышала. В доме царила тишина, не считая тихого тиканья больших квадратных часов на каминной полке. К тому же, я не видела никаких игрушек — вообще никаких признаков того, что в доме живет ребенок.

— Это немножко больше, чем сидеть с ребенком, — сказала Бренда, откидываясь в кресле. — Начну, пожалуй, с самого начала. Недавно я получила новую работу, и рабочий день у меня, скажем так, ненормированный.

— То есть, вы работаете допоздна? — уточнила я.

Она отбросила хвост волос за плечо.

— Да. Три дня в неделю меня не бывает дома до девяти или десяти часов вечера. Так что… в этом-то все и дело, Лиза. Мне нужен кто-то, кто забирал бы Гарри после четырех, три дня в неделю.

— А сколько лет Гарри? — спросила я.

— Не то восемь, не то тридцать пять, — пошутила она, снова издав этот суховатый, еле слышный смешок. — Вообще-то он душечка. Ты его полюбишь. — Она побарабанила пальцами по подлокотнику. Я обратила внимание на ее длинные, идеально ухоженные ногти, покрытые темно-красным лаком.

— Гарри нужно забирать из дома моей сестры, — продолжала она. Махнула рукой. — Это в нескольких кварталах отсюда. Моя сестра Элис обучает Гарри на дому, а педагог она замечательный.

— Хорошо, — сказала я невпопад. Она ждала от меня ответа, а я не знала, что сказать. Услышав скрип, я оглянулась на дверь.

Бренда вздохнула.

— Лестница старая, — сказала она. — Как все старички, кряхтит и стонет. Ты привыкнешь. Я давно внимания не обращаю. Уж я и плотников приглашала, а они сказали, мол, в старых домах вечно что-нибудь смещается да скрипит.

Я посмотрела на лестницу. Перила были выточены из полированного черного дерева. Ступеньки не были покрыты ковром.

— Итак, ты забираешь Гарри в четыре, — продолжала Бренда. — Приводишь его домой. Помогаешь ему делать уроки. Иногда Элис перегружает его домашним заданием, забывает, что ему только восемь.

— А Гарри хорошо учится? — спросила я.

— Он прилежный, — отвечала она. — Он очень любознателен. — Какое-то время она молча пережевывала резинку, не сводя с меня глаз. — После уроков ты должна будешь покормить его ужином. Потом нужно его чем-то занять. У него есть игровая приставка, он ее очень любит. Может играть часами.

— Звучит весело, — сказала я.

— Около восьми укладываешь его спать. И ждешь, пока я не вернусь домой к девяти или десяти. — Она снова наклонилась ко мне и положила ладонь на мое запястье. — Не слишком для тебя поздно, Лиза?

— Нет, — сказала я. — Вряд ли. Я смогу делать домашнее задание после того как уложу Гарри.

Она кивнула.

— Если будешь хорошо справляться, я буду щедро тебе платить. Признаюсь начистоту: я уж отчаялась найти кого-нибудь подходящего. Плачу триста долларов в неделю.