(не) Любимая жена лорда Флейра

Я встала с постели злая и всклокоченная. Я вчера трижды пересмотрела брачный договор и не нашла ни одного упоминания о совместном завтраке в то время, когда петухи ещё не встают!

– Я приготовлю ваше утреннее платье, - пролепетала Лия, но я лишь раздражённо махнула рукой, накинула сверху халат и глухо проворчала:

– Не надо. Так пойду.

Лорд Флейр не учёл одной малюсенькой особенности. Может быть леди Алисия Эстерра и была жаворонком, воспринимая ранний подъём ради завтрака с блондином как великое благо, но Алиса Соболева была вынуждена вставать пять дней в неделю в шесть утра, чтобы успеть на работу к девяти, добираясь из спального района Москвы.

И по утрам она была невероятно злая.

По крайней мере до первой чашки крепкого, свежесваренного кофе.

– Но леди Флейр, ваш внешний вид противоречит этикету, - жалобно ныла Лия. Горничная последовала за мной, но сообразила держаться от злобной госпожи на расстоянии.

Решительным движением руки я распахнула двери в столовую. Лорд Флейр, чинно попивая кофе из фарфоровой чашки, посмотрел в мою сторону и закашлялся, выпучив глаза.

Я подошла к мужу Алисии и от души похлопала его ладонью по спине, после чего с чувством выполненного долга села напротив и хмуро буркнула: “Доброе утро!”

Лорд Флейр с красным лицом наконец-то откашлялся и севшим голосом спросил:

– Алисия, что за внешний вид? Ты же леди!

– А ты наглый, хитрый лжец.

– Утро уже началось с оскорблений?
– Габриэл уже пришёл в себя и вновь нацепил на себя маску надменного мерзавца.
– А я предупреждал, что брак со мной тебе покажется кошмаром, Алисия.

– Что за пункт договора, о котором я впервые слышу?
– я бесцеремонно взяла кофейник с подноса, стоявшего перед Габриэлом, доверху наполнила его чашку и передвинула к себе.

Лорд Флейр с невозмутимым видом щёлкнул пальцами и рядом с ним тут же материализовался слуга. Велев ему принести ещё одну чашку и новый кофейник, Габриэл обратился ко мне:

– Зефирку? Нет? Ну как хочешь, - взял с подноса маленькую воздушную зефирку в виде розы и элегантно, с достоинством положил её в рот.
– Касаемо договора, вспомни страницу четыре, пункт двадцать пять.

– Напомни, - хмуро ответила я, кожей чувствуя какую-то подлянку. Несмотря на то, что кофе был невероятно вкусный, без горечи и кислоты, я чувствовала себя ещё более паршиво.

– “Леди Алисия Флейр обязуется делить моменты радости с лордом Габриэлом Флейром…” - с улыбкой победителя зачитал мне белобрысый выдержку из брачного договора.

– Не вижу здесь ни моментов, ни радости, - проворчала я, уверенная что меня обвели вокруг пальца.

– Напротив, - лорд Флейр из последний сил пытался сдерживать улыбку, но у него это никак не получалось.
– Для меня нет большей радости, чем пить вкуснейший кофе, привезённый из южных стран, глядя как за окном восходит утреннее солнце. Наслаждаться тишиной и мелодичным пением птиц…

– Услышала тебя, - вздохнула я, осушив маленьку чашечку до дна.
– Теперь я могу идти дальше спать?

– Проводишь меня до дверей, подарив поцелуй на прощание, и делай что угодно. В рамках договора, разумеется, - невозмутимо ответил лорд Флейр, встав из-за стола.
– Шевелись, Алисия, не хочу из-за тебя опоздать на службу.

Я уныло поплелась за ним по коридору в гостиную. Накинув на плечи светло-серое лёгкое пальто с серебристыми пуговицами, он взял в руки кожаный портфель и с улыбкой произнёс:

– Буду поздно вечером, возможно, не один, а с коллегами. Твоё присутствие нам не потребуется, мы будем обсуждать исключительно рабочие моменты.

– Поцелуй?
– робко спросила я. Вспомнила, что не успела почистить зубы и стало совсем неловко.

– В следующий раз, - спешно поцеловав меня в лоб, он вышел за двери и пошёл по широкой подъездной дороге к ожидающей его запряжённой карете.

А я отправилась досыпать положенное мне время. Вот только пока я шла обратно в свою спальню, сон полностью ушёл. А вместо него пришла жажда действий.

Весь день я потратила на поиски книги заклинаний и всё безрезультатно! Обыскала гостиную под предлогом, что потеряла мелкую памятную вещицу, прошерстила столовую и библиотеку, доверху набитую увесистыми томами в кожаных переплётах.

Уже под вечер без сил я вернулась к себе в комнату и прилегла на кровать.

– Пять минут на отдых и попробуем как следует поискать в его рабочем кабинете.

Пять минут растянулись на несколько часов. Уставшая от поисков и внутренних переживаний я крепко уснула, а проснулась от того, что услышала где-то в доме весёлые женские голоса.

Я вышла в коридор и прислушалась: звонкий смех сразу трёх девиц доносился из противоположного конца коридора, где располагалась спальня обнаглевшего блондина.

– Совсем совесть потерял?
– возмутилась я, сжав пальцы добела в кулаки.
– Что ж, ты сам напросился, любимый.

Задрав подол платья, я решительно открыла дверь.

С ноги.

– Это что ещё такое?
– ахнула я, при виде открывшейся мне картины.

Габриэл в небрежно расстёгнутой рубашке вальяжно развалился в кресле с бокалом красного вина. Завидев ошарашенную меня, он довольно улыбнулся и махнул другой рукой в сторону трёх ярко-накрашенных девиц в обтягивающих чёрных платьях, хихикавших на диванчике у окна.

– А это, моя дорогая, пропущенный тобой пункт мелким шрифтом.

Девицы при виде меня заулыбались так, будто выиграли супер-приз в известной телевикторине.

– Драс-сь-те, - ответили они нестройным хором и синхронно пригубили вино каждая из своего бокала.

– И вам не хворать, - хмуро ответила я и поманила охреневшего муженька пальцем.

– Я же просил не беспокоить меня, - притворно вздохнул главный архимаг королевства.
– Мы с коллегами…

– Вы с коллегами сейчас вылетите из окна, - неестественно улыбаясь, прошипела я, угрожающе надвигаясь на Габриэла.

Взгляд искал что бы такое взять в качестве весомого аргумента и на глаза попалась роскошная железная кочерга, стоявшая на подставке у разожжённого камина.

Я закашлялась, привлекая внимание вульгарно одетых дам. Три пары сверкающих глаз с любопытством уставились на меня:

– Дамы, вынуждена прервать ваше рабочее собрание, - объявила я, многозначительно постукивая кочергой по ладони.

Тяжёлая, зараза, и пачкается. Но судя по тому, как “дамы” сглотнули и переменились в лице, усилия того стоили.