(Не) любимая жена. Развод с оборотнем

– Да, дочь моя постаралась изрядно, - откашлялся, когда девка замолкла и выразительно на него глянула. – Умница, - и неловко огладил по шелковой макушке.

Однако княгиня вдруг нахмурилась, и синь ее глаз сверкнула грозовым облаком. Никогда прежде такого не было.

– Значит, еще нарисуем, да, Варварушка? – пропела елейно. – А пока ступайте в обеденную горницу, а мы скоренько подойдем. Побеседуем только…

Добавила так, что медведь аж заскулил, прячась на самое донышко сердца. Зла избранница. Как бы на меха его не пустила!

– И я с вами! – выпятил грудь Святозар.

Но сколь бы ни была Дару приятна такая бесхитростная защита, пришлось отказаться.

– Присмотри за сестрой, сын. Нам с… княгиней, - поморщился, - спор решить надобно.

Святозар фыркнул, показал Искуснице язык и, подхватив сестру за руку, был таков. Остальные тоже за ними потянулись. Последним уходил Ганя, которого Чертознаем кликали. Все оглядывался, стрелял взглядом из-под кудрявых вихров, однако так ничего не сказал – ушел.

И остались они с Искусницей вдвоем. Девка сразу руки в боки уперла, задрала головенку высоконько – того гляди кокошник свалится, да как зашипит!

– Совсем язык проглотил, да?! Варвара старалась! Рисовала! А ты?! Последние мозги растерял? Что за бубнёж такой хиленький?!

Опять иноземные слова! Это она про похвальбу его так, что ли?! От злости как кипятком окатило. И Дар шагнул к девице.

– Сказал я то, что полагается хорошему родителю! – зарычал в ответ. – Не тебе меня учить!

– А я буду учить, понял?! – взъярилась соколица. – Буду! Потому что хорошему родителю полагается детей своих чувствовать! Помогать им, поддерживать, сказки на ночь читать в конце концов! Или хоть как следует похвалить за рисунок. А не это: ум-ни-ца, - передразнила тонким басом.

Дар гулко выдохнул. Прибьёт нахалку! Вот прямо сейчас! А Искусница как выдаст:

– Пойдешь со мной за цветочком аленьким, понял?!.

Дар аж поперхнулся.

– …Достать его трудно, - продолжила рассуждать девица. – Не испугаешься?

Из груди вырвалось рычание.

– Хочешь без головы остаться, болезная?! Ведьме сам князь не указ. Не хуже меня знаешь!

Искусница примолкла. На разрумяненное личико будто тучка набежала, и в сладостном запахе проклюнулось сомненье.

– Нет… не знаю! Не думала об этом никогда.

Оно и видно! К Ягше сунуться – это совсем отчаянным надо быть. Не трогала старуха разве что детей малых, однако слишком любопытных могла наградить дурнотой. Да такой, слышь-ко, ядреной – вмиг пронимало. Кому ж охота обгадить портки перед друзьями? Вот и обходили стороной.

– Сады Ягши, где растет цветок, место запретное, - проговорил медленно и просто, как для слабоумной. – И сама ведьма гостей не привечает. Ступишь за порог, а обратно вперед ногами вынесут.

Но Искусница и не думала пугаться.

– Не может быть так плохо! Вдруг ее золото подкупит?

Дар хохотнул. Носили Ягше и золото, и каменья драгоценные. Готовы были избу богатую отдать и земли в десять раз больше, чем есть. Старуха только кривилась да под ноги сквозь клык плевала.

– Ну попробуй, - ляпнул прежде, чем язык прикусил.

Девка расцвела.

– Спасибо, князь! Попробую!

И поспешила прочь из горницы. А Дар только кулаки сжал. Ну… Искусница. Смерти своей ищет, не иначе! А с другой стороны, может, испытать судьбу? Наверняка ведьма прознала, что княгиня головой ушиблась…

А взгляд снова метнулся по стенам, изукрашенным рисунками.

Дар подошел ближе и взял в руки один. Повертел и так и эдак, а потом с великой осторожностью сложил и сунул в кошель на поясе. Да, надо к ведьме будет сходить. Нутром чуял, ей будет интересна переменившаяся Искусница. Может, и пустит на порог… А в то, чтобы добыть цветочек, Дар не верил.

Глава 9

Цветочек, значит… Аленький… Будет вам цветочек! Возможно, целый букет. Только бы убраться из этого долбанного мира поскорее! Марьяна нервно одернула рукава и поправила платок.

Все это время, пока Медведь шнырял по лесу, она сражалась с его детьми, и заодно всем теремом. Оказывается, княгини - не такие уж вольные птицы, если мужика в доме нет. Туда не ходи, сюда не лезь, а государственными делами займутся доверенные лица. Насчет последнего Марьяна не протестовала.

Ей и без того дел хватало. Особенно это касалось Святозара. Мальчик всерьез решил испоганить Марьяне жизнь. Уделал чем-то вонючим двери ее горницы, пробрался в мастерскую и сломал инструменты, кидал в окно протухшими яйцами, пакостил... А Марьяна терпела, давая Святозару излить всю желчь.

На самом деле он ведь не обязан любить мачеху. Даже если она готова из шкуры выпрыгнуть, чтобы найти с ним контакт и помочь его сестре.

– Может, уйдем отсюда? – пробасил Сокол. – Баба Ягша и снега зимой не даст, а уж цветов и подавно, хоть всю казну перед ней выложи. Одно слово – ведьма жадная!

Но Марьяна мотнула головой.

– Надо попробовать.

А между лопаток так и давил тяжелый взгляд князя. Медведь не собирался пропускать такое представление. На ее расспросы неохотно ответил, что Ягша тут кто-то вроде местной бабы Яги. Колдунья и зельеварка, она сама пришла в селение еще при отце Дара. Выбрала себе место на отшибе за частоколом, поселилась там и чхать хотела на попытки ее выставить. А если слишком сильно донимали – насылала болезни или падёж скота.

В итоге князь решил, что худой мир лучше доброй ссоры, и оставил женщину в покое. Ягша, в свою очередь, прекратила вредить. И та, и другая сторона делали вид, что оппонента не существует. Ведьма не показывалась в городе, а среди людей никто не упоминал о проблемной старухе.

Которая, как оказалось, не только злая колдунья, но и прекрасный садовод.

Марьяна глубоко вздохнула и, шагнув к калитке, стукнула в ссохшиеся от времени доски. Словно того и ожидая, дверка открылась. От скрипа чуть уши не заложило! И вид насаженных на палки коровьих и козьих черепов не добавил оптимизма.

Марьяна обхватила себя за плечи. Зябко как!

– Уходим, - рыкнул Медведь.

А сколько скрытого довольства в голосе! Типа "я же говорил – струсила!" Аж противно. И Марьяна шагнула вперед. Да, ей страшно! Настолько, что трясет, как в лихорадке, но отказываться от своей задумки она не собиралась.