(Не) любимая жена. Развод с оборотнем
Шрифт:
Один шаг, второй, третий… Тропинка вела ее к вросшей в землю избушке. Никаких курьих ножек, темных окон, прохудившейся крыши. Домик был старым, однако ухоженным, с выскобленными ставенками, крепким крыльцом и… ох, приглашающе распахнутой дверцей. Вот уж действительно такое ощущение, что гостей давно ждут.
Во рту сделалось сухо.
Может, действительно повернуть назад? Ну его… Подумаешь, цветы! Найдет Варваре какие-нибудь поинтереснее.
Сердце забилось еще быстрее, вкидывая в кровь новую дозу паники. До судорог хотелось повернуть назад. Ломало просто! Но, гулко выдохнув,
– Упр-р-рямая… - застонали ступеньки, а может, чей-то голос.
Князь ругнулся, стражники зазвенели мечами, но Марьяна вскинула руку – не поможет ни брань, ни оружие. Нутром чуяла!
И, войдя в полутёмные сени, громко произнесла:
– Здравствуй, бабушка!
– Мяу!
И под ноги бросился сгусток мрака. Воины тут же начали плеваться.
– Кошка черная!
– Вот же нечисть!
И вновь схватились за мечи. От такого приема бедная животина зашипела, выгибая спину.
– Кис-кис-кис, - позвала Марьяна. – Мурочка, красавица… Иди на ручки.
Потянулась к ней. Или к нему?
Неважно! Главное, что зверушка среагировала как надо - подскочила ближе. Марьяна подхватила гибкое тельце и чуть сама не зашипела – а когти-то острые! Но вместо ругани осторожно почесала котейку за ухом.
– Такая милашка… Ну не рычи. Мои стражники немного, э-э-э, растерялись.
– Хшс-с-с!
И зверь перескочил к ней на плечо. Так она и зашла в горницу. Тесную такую, под потолок заставленную склянками, банками, горшками… А у стены среди всего этого добра восседала Ягша. Которая удивительным образом оказалась похожа на сказочную Ягу в исполнении Милляра: нос крючком, седые лохмы и выступающая вперед челюсть. Одежда, правда, не драная, а вполне приличная, хоть и бедная.
Старуха кольнула Марьяну острым, как шило, взглядом и оскалилась:
– Вот те на! Сама Марья Искусница ко мне пожаловала… Ну так можешь обратно топать! Недосуг мне гостей привечать.
Однако!
Марьяна на секунду задумалась, а потом смиренно кивнула.
– Как скажешь, бабушка. Пойдем, киса…
И развернулась, чтобы уйти. А за спиной послышалось возмущенное кряхтение:
– Куда кота потащила?!
Марьяна вновь взглянула на бабку.
– В терем, конечно. Накормлю его, напою, как положено вежливой хозяйке.
Бабка потемнела вся. На мгновение показалось, что она вскочит да как кинет клюкой или проклятьем, но старуха, наоборот, захохотала, будто закаркала.
– Ну и ну! Видать, не врали слухи – водяной княгине язык подточил, а вместе с тем и голову от тины избавил. Боюн!
И, оказавшийся рядом с хозяйкой, кот принялся ластиться к когтистой руке.
– Видишь, Искусница, одно мое слово – и не будет у тебя в тереме гостей, кроме как хвори да злых шепотков.
Мужики, включая князя, напряглись. Но только не Марьяна.
– Зачем тебе силы тратить, бабушка? Дай лучше цветочков аленьких из своего сада, а я взамен каменьев и злата, или, - оглядела бабулю с ног до головы, - в баньке тебя попарю, косточки разомну так, что резвой девочкой бегать станешь.
Потому что, если верить глазам, то у старухи минимум
артрит.Бурчание за спиной стало громче. А бабкины глаза шире.
– Видно, ошиблись люди, - пробормотала себе под нос. – Водяной тебе голову не вычистил, а наоборот – еще гуще мути в нее натолкал.
– А ты проверь, бабушка.
И - о чудо! – Ягша призадумалась. Смотрела куда-то вбок, тихонько перебирала кончики расшитой алым шали, но Марьяне казалось, что подслеповатые глаза зорко отслеживают каждое ее движение.
– Резвой девочкой, говоришь, - повторила медленно. – Занятно, занятно… Что ж. По рукам. А ежели не исполнишь своего слова, то возьму твоих лет в уплату!
В груди противно екнуло. Но пока Марьяна соображала с ответом, избушку наполнил медвежий рык князя.
– Говори да не заговаривайся, Ягша! Перед тобой моя жена!
Однако старуха лишь фыркнула.
– Давно ли ты о супружнице заботиться начал? Помнится, в твоем сердце было место лишь для одной женщины.
– Ах ты…
И князь шагнул к бабке. Но Марьяна тут же загородила ее собой.
– Не надо, Дар! – уперлась ладошками в мужскую грудь. – На правду не обижаются…
Хотя слушать про другую довольно-таки неприятно.
– …А за свои годы я не боюсь. И без них бабушка невестой станет…
За спиной снова послышался фырк.
– …Но для этого растопите баньку, - попросила, заглядывая в желтовато-зеленые глаза, - не слишком горячо. Так, чтобы и в платье быть можно.
По скуластому лицу князя мазнула тень. А взгляд такой… ух! – до костей пронимает.
– Ладно, - прогудел наконец.
И, сделав знак стражникам, ушел. А Марьяна нервно потерла ладони, на которых еще чувствовался жар мужского тела. Да уж… Рядом с таким великаном хочешь не хочешь, а почувствуешь себя глупенькой и слабенькой. Интересно, а он сможет поднять ее одной рукой? И щеки вдруг защипало румянцем.
Марьяна потрясла головой. Надо собраться. Подумаешь, Медведь! Он вообще-то по другой сохнет…
– Так, - уперла руки в бока, внимательно оглядывая захламлённую склянками горницу. – Мне нужно какое-нибудь масло… Или мазь…
А еще повнимательнее осмотреть бабку. Однажды около года Марьяне пришлось поработать на массаже для взрослых, так что хоть маленькая, но практика была.
Ягша все-таки поднялась и с огромным трудом поковыляла к полке, которая висела у самой печи. Марьяна пошла за ней.
– Вот, этим я спину мажу, - старуха ткнула пальцем на пузатый горшочек, - а этим ногу…
И старуха чуть приподняла подол.
Марьяна только качнула головой – а вот и костяная нога. Вернее, атрофия мышц голени. Плоховато дело!
– Понадобится несколько сеан... кхм, раз. За один не размять.
Бабка хмыкнула. И в ее подслеповатых глазах блеснуло что-то такое… Марьяне вдруг показалось, что старая Ягша прекрасно знает – перед ней совсем не Марья Искусница. Только поэтому и разрешила новой владелице тела продемонстрировать свое мастерство.
В горле сделалось сухо. И ноги гнуться перестали. Однако Марьяна изо всех сил постаралась принять равнодушный вид. Никто ничего не докажет. И вообще, она будет все отрицать!