Не могу дождаться

– О, ты что, ревнуешь? — поддразнил Кассий, -Грейнджер подходит только для игроков в квиддич. У тебя, наверное, есть шанс, если ты этого хочешь.

– Да, я имею в виду, я действительно не знаю, как ты будешь следить за Крамом, — сказал Маркус, пожимая плечами, -но я уверен, что ты был бы намного лучше Уизли. Он едва ли был даже настоящим вратарём.

– Она действительно встречалась с Крамом? — спросил Макс, выглядя очарованным, -он такой хороший ловец.

– Да, на Рождественском балу, — рассеянно сказал Эдриан, вспоминая странные отношения между болгарином и Грейнджер, которые сложились, когда они были в школе. Он всегда задавался вопросом, насколько это было искренне — или Грейнджер был единственным человеком, который относился к Краму как к нормальному человеку.

– О, они встречались весь тот год и потом тоже, — нетерпеливо сказал Кассиус, -по-видимому, она даже осталась с ним в Болгарии на лето.

– Откуда ты вообще это знаешь? — Эдриан задумался, зная, что Кассий был ужасным сплетником.

– Ведьмополитен, — сказал он, пожимая плечами, -очевидно, он все еще держит свечу для нее, но на самом деле ее просто не интересует ничего, кроме дружбы.

Про себя Эдриан думал, что это было умно. Они, очевидно, жили в разных странах, и даже при улучшенном транспорте было бы трудно поддерживать близкие отношения. Крам вряд ли бросит квиддич, и после школы Грейнджер, вероятно, переедет в Лондон, чтобы работать в министерстве…

Грейнджер была бы напрасно потеряна, не имея работы, а вместо этого просто служила бы шуткой, чтобы таблоиды пускали слюни.

Он снова включился в разговор, когда Флинт заговорил о ногах Грейнджер. В то время как Эдриан не мог оспорить, что у нее были очень красивые ноги — как правило, соблазнительно демонстрируемые ее школьной юбкой…заставляя его задуматься, что у нее было под этой юбкой (не то чтобы он признавался в этом) — он не собирался сидеть здесь и слушать, как его друзья часами говорят о ней. Он хлопнул тем, что осталось в его пивном стакане, и встал.

– Если вы все собираетесь провести весь день, разговаривая о Грейнджер, я собираюсь вернуться в замок, чтобы заняться чем-то более интересным, — объявил он, вставая из-за стола.

– О, не уходи пока! — Макс окликнул его быстро удаляющуюся фигуру.

От этого у него волосы на затылке встали дыбом. Он начинал чувствовать, что Макс был одержим им. Поиски его в ту первую ночь были понятны, но то, что он оказался в «Кабаньей Голове» с тремя ближайшими друзьями Эдриана, еще больше выбило его из колеи. В сочетании с тем фактом, что он, казалось, не мог перестать говорить о Грейнджер и о том, что он о ней думал…

Что — то в Максе Парни было не так. И он собирался докопаться до сути.

Но Эдриан знал, что сам он не сможет этого сделать. Вернувшись в замок, он принял поспешное решение и вместо того, чтобы вернуться в свои покои, направился вверх по лестнице на седьмой этаж. Подойдя к портрету Полной Дамы, он остановился и постучал по нему.

Это заняло мгновение, но в конце концов портрет распахнулся и на нем появилась Джинни Уизли.

– Пьюси. Что я могу для тебя сделать? — спросила она немного подозрительно.

Это было понятно… У него действительно не было причин общаться ни с кем из студентов, особенно когда он не был в библиотеке.

– Эм, я хотел спросить, не могла бы ты сходить за Грейнджер для меня? — спросил он, внезапно усомнившись в своей замечательной идее. Это может быть ужасной идеей, особенно если Грейнджер не поделится своими подозрениями.

Но потом он вспомнил, каким странным она считала Макса, направляющегося в Хогсмид.

Уизли на мгновение прищурилась на него, как будто пыталась разгадать его мотивы. Но потом она пожала плечами. Повернув голову, она крикнула обратно в Общую комнату, как будто была на поле для квиддича. «Гермиона! У вас посетитель!»

Не потребовалось много времени, чтобы голова Грейнджер высунулась из отверстия для портрета. Ее красивые карие глаза расширились, когда она увидела, что это был он. Выйдя за дверь, она закрыла ее за собой, очевидно, желая, чтобы их разговор прошел тихо.

– Чего ты хочешь, Пьюси? — спросила она, выглядя восхитительно смущенной, -я обещаю, что верну книгу к утру понедельника. Мне не нужно напоминание.

Эдриан почувствовала себя немного неловко из-за того, что подумала, будто он пришел ругать ее за книгу.

– На самом деле, Грейнджер, я хотел спросить, не могли бы мы поговорить о нашем общем…друге, Максе, — сказал он небрежно, -в нем есть что-то такое, что просто не совсем соответствует его ситуации со мной, и я подумал, не могла ты…чувствую то же самое.

Он затаил дыхание, ожидая, что она просто что-нибудь скажет. В конце концов, она слегка улыбнулась ему.

– Хорошо, Пьюси, куда идем? — спросила она.

Он улыбнулся в ответ.

– Давай просто начнем идти этим путем. Я обещаю, что ты вернешься до ужина, — сказал он, прежде чем направиться в сторону астрономической башни, надеясь, что их пути не пересекутся с таинственным волшебником.

========== Часть 8 ==========

Если быть честной, до того, как она поговорила с Пьюси, Гермиона чувствовала себя исключительно плохо из-за того, что так подозрительно относилась к Максу. Скорее всего, дело было в том, что он был не более чем милым мальчиком из Кенмара, который приехал сюда, чтобы несколько недель учиться в Хогвартсе, в точности как и сказала МакГонагалл. Странное чувство, которое она испытывала, когда была рядом с ним, вероятно, было не более чем гиперактивным воображением, ожидающим, что в этом году произойдет что-нибудь интересное.

Но тот факт, что Пьюси также чувствовал странную неловкость, когда был с Максом (особенно настолько, что был готов разыскать ее)…что ж, это заставило Гермиону задуматься.

Она нервничала, когда уходила с Пьюси из общей комнаты Гриффиндора, никогда раньше не проводила с ним время за разговорами, но была готова выслушать его. Она была удивлена, узнав, что он последовал за Максом в Хогсмид, чтобы посмотреть, чем он занимается. Гермиона на мгновение разозлилась, что Пьюси может приходить и уходить из замка, когда ему заблагорассудится, но оставила это при себе. Очевидно, он не был виноват в том, что директриса МакГонагалл не дала восьмиклассникам больше свободы.

Гермиона ждала, затаив дыхание, глядя в лицо Пьюси, пока она ждала, чтобы услышать, что именно делал Макс. Проводить время с друзьями Пьюси было не тем, чего она когда-либо ожидала, но она могла согласиться с ним, что это было тревожно. Она сказала ему, что их неубедительное оправдание о том, что они столкнулись друг с другом в «Кабаньей Голове» после несчастного случая с камином, не сходилось.

Напряжение, которое Пьюси нес в своих плечах, казалось, растаяло, когда она ясно дала понять, что согласна с ним.